Оправданна ли версия, что истоки административной системы, и в частности такого явления, как тоталитаризм, нужно искать в воззрениях Маркса и Ленина? На этот и другие вопросы нашего корреспондента А. ПРОХОРОВА отвечает доктор исторических наук, профессор, главный редактор журнала "Общественные науки" В. СОГРИН.
- Как и почему вообще возникла такая версия?
- Она продиктована логикой идеологических дебатов и политических размежеваний в нашем обществе. Вспомним, что в начале перестройки публицисты, писатели, да и многие ученые решительно возложили ответственность за утверждение у нас казарменного социализма на Сталина. Однако очень скоро выяснилось, что такая трактовка узка, и в качестве важнейшей причины деформации социализма стали называть конкретно-исторические закономерности развития России. Но вот в нашем обществе начал оформляться плюрализм мнений, быстро вышедший за рамки традиционного социалистического мировоззрения. Одновременно под воздействием радикализации общественного сознания и разочарования части общества в ходе перестройки, связывающей себя идейно с Марксом и Лениным, возникла еще одна версия о первопричине современного кризиса социализма. И эта версия как раз объявляет родоначальниками административной системы Маркса и Ленина.
- Но разве это не похоже на правду? Разве Маркс не прогнозировал вместе с утверждением социализма отмирание товарно-денежных отношений, рынка, закона стоимости, то есть именно того, что с таким упорством и, к сожалению, с успехом насаждал Сталин?
- Да, но речь может идти о чисто внешнем сходстве прогноза Маркса и практики Сталина. У обществоведов есть такое важное методологическое понятие - "историзм". Оно означает, что любые явления, факт, идея могут получить подлинно научную оценку только после глубокого анализа в контексте своей исторической эпохи или теоретической системы. Вырванные из этого контекста (тем более помещенные в другую эпоху или систему), они утрачивают свое значение, обретают извращенный смысл. И тогда ученый вправе вынести вердикт: "Нет ничего глупее факта".
Так вот, Маркс строил свой прогноз, исходя из того, что коммунизм сменит капитализм, когда уже объективно будут исчерпаны возможности товарно-рыночных отношений и они отомрут естественным образом. Он не предполагал, что социалистическая революция произойдет первоначально в относительно неразвитой капиталистической стране. Введение марксовой модели в чистом виде здесь означало насилие над историей. Сталин и совершил это насилие, применив учение Маркса в высшей степени догматически, проигнорировав целый ряд промежуточных этапов подвода послереволюционного советского общества к социализму. В отношении "последователей", подобных Сталину, Маркс, пользуясь известным выражением Энгельса, имел основание говорить: "Если это марксизм, то я не марксист".
- Но ведь мысли о бестоварных отношениях при социализме разделял и Ленин?
- Именно этот тезис используется теми, кто считает Ленина родоначальником административно- командной системы. В данном случае Ленин стал жертвой цитатнического подхода к его учению.
Да, в период гражданской войны, в годы наибольшего обострения классовой вражды и развала экономики, Ленин отстаивал чрезвычайные меры. Среди них - и максимальное огосударствление производства и обмена. Но накануне революции и особенно после нее вождь демонстрирует истинно творческое применение марксизма к русской специфике, активно развивает концепцию длительного этапа подхода советского общества к социализму, которая предполагала не подавление, а как раз раскрепощение товарно-рыночных отношений. Особенно полно эта концепция, означавшая, по определению Ленина, "коренную перемену всей точки зрения нашей на социализм", была сформулирована в его "политическом завещании" - работах 1922 - 1923 гг. В них содержалось не только обоснование новой экономической политики, но также и широкой демократизации управления государством, вовлечения в него широких народных масс. Большое внимание было уделено демократической перестройке партии.
Сталин как раз, наоборот, направил все усилия на разъединение социализма и демократии. Подавление демократических свобод превратило сталинский социализм в жалкого уродца. Официальная же идеология сделала все, чтобы представить сталинизм в качестве классического образца марксизма-ленинизма. Сталинские извращения великого учения до сих пор живы и в наших общественных науках, и в массовом сознании. Сегодня задача ученых, по моему убеждению, заключается не в том, чтобы вместе со сталинскими извращениями отбрасывать Маркса и Ленина, а в том, чтобы дать всесторонний полнокровный анализ их воззрений, прояснить их эволюцию и значение для разных исторических эпох.
- Выходит, что Сталин вообще не был марксистом?
- Если стоять на научной точке зрения, то Сталина из истории марксизма и социализма не вычеркнешь. Но из недр марксизма, как и всякого крупного учения, вышли разные течения, и среди этих течений нашлось место и сектантско-догматическому. Я думаю, есть весомые основания причислить Сталина именно к нему. Действительно, по всем крупным вопросам Сталин занимал позицию, типичную для сектантско-догматического крыла.
Хорошо известна сектантско-догматическая позиция Сталина в вопросе о политических союзниках компартий: самые реальные среди таких союзников - социал-демократы - были заклеймлены как "социал-фашисты".
- В последние годы сталинский режим все чаще стали называть "тоталитарным". А ведь раньше так называли только фашистские режимы...
- Вопрос о тоталитаризме очень сложен и имеет долгую историю. Впервые это понятие стало использоваться в западной литературе для обозначения такой формы общества, при которой утверждается полный (тотальный, или тоталитарный) государственный контроль над всеми сферами жизни общества, ликвидируются конституционные права и свободы, главным средством государственной политики становятся репрессии. Само это понятие, безусловно, является научным: аналоги его в реальной истории отыскать несложно.
Нетрудно обнаружить также, что сталинский режим отвечает признакам тоталитарного государства. Конечно, между ним и тоталитарным государством, утвердившимся в 30-е гг. в Германии, были принципиальные различия - они основывались на разных формах собственности и разных социальных структурах. Но и в СССР, и в Германии государство и вождь тогда стали самодовлеющими силами, они подчинили себе все и вся.
В утверждении тоталитарного строя в нашей стране решающее значение имел 1929 г. Именно к этому времени Сталин сумел уничтожить новую экономическую политику, предать забвению "политическое завещание" Ленина, расправиться с главными политическими противниками. Фактически это был контрреволюционный переворот, термидор, расчистивший место для командно-административной системы. Вырождение сталинизма в тоталитаризм означало окончательный разрыв между ним и идеалами Маркса и Ленина.
- Полное очищение наследия Маркса и Ленина от сталинских извращений давно назрело. Но можем ли мы сегодня ограничиться лозунгом "Назад к Ленину"?
- Я думаю, что этот лозунг заключает в себе призыв к возрождению творческого духа учения классиков, его фундаментальных ценностей, но не конкретных положений. Перестройка, провозгласив свое идеологическое родство с Марксом и Лениным, вместе с тем по мере дальнейшего продвижения вперед стала все более наполнять концепцию социализма новым, неизвестным классикам содержанием. И это закономерно, ведь было бы наивно полагать, что экономические, социальные и политические принципы Маркса и Ленина могут быть механически применены в мире, претерпевшем за сто лет неоднократные революционные и радикальные обновления. Не отвергая суть и дух Маркса и Ленина, идти дальше - этот принцип перестройки наиболее полно реализовался в философии нового политического мышления. Среди заключенных в нем новшеств я бы выделил концепцию гуманизма, приоритета общечеловеческих интересов и ценностей. Важно и то, что эта концепция поставлена во главу угла современной теории социализма.
- Но все же как широки возможности обновления классической теории? Можете ли вы, например, прокомментировать одного из наших радикальных критиков марксистского учения, утверждающего, что оно не было способно к саморазвитию даже в своей "девственной чистоте"?
- Отнесем это высказывание на счет литературных вкусов его автора. К реальности оно не имеет никакого отношения. Марксизм формировался на основе критического усвоения и развития самых передовых учений и теорий своего времени - Гегеля, А. Смита, Сен-Симона, Фурье и других. В XX веке многие зарубежные идеологи марксизма развивали его на основе освоения новейших духовных достижений человечества. Увы, этот подход не смог восторжествовать в нашей стране. В период застоя наше обществоведение открещивалось от немарксистских теорий, как от "буржуазных фальсификаций", а новейшие тенденции зарубежного марксизма подводило под понятие "неомарксизм", который в свою очередь заносился целиком в ревизионистское направление.
Это притязание на духовную монополию, которая, как и всякая монополия, ведет к загниванию и перерождению, стало преодолеваться в период перестройки. Новое политическое мышление заявило о своей открытости для всех передовых учений, способных придать социализму подлинно гуманистический цивилизованный облик. В этой связи представляет особый интерес диалог между нашей общественной мыслью и социал-демократической, одним из главных идейных источников которой, кстати, является именно марксизм. Преодолевается и сектантское отношение к теории конвергенции, ориентирующей, как известно, социализм и капитализм на обмен своими лучшими чертами и качествами. Здесь не будет лишним заметить, что усвоение капиталистическими странами Запада на протяжении последних пятидесяти лет ряда принципов социализма, в первую очередь социальной защищенности личности, явилось важнейшей причиной выхода из глубочайшего кризиса, в котором буржуазная цивилизация оказалась в 30-е годы. Теперь мы как бы поменялись ролями: способность к преодолению кризиса на основе революционного обновления фундаментальных ценностей должен продемонстрировать социализм.
На крутом переломе