Примерное время чтения: 5 минут
173

КАИНОВА ПЕЧАТЬ И НАТЕЛЬНЫЙ КРЕСТ. Письмо в редакцию

КТО только не цитировал слова из письма Пушкина к Вяземскому: "Зачем жалеешь ты о потере записок Байрона? Черт с ними! Слава Богу, что потеряны. Он исповедался в своих стихах, невольно, увлеченный восторгом поэзии. В хладнокровной прозе он бы лгал и хитрил, то стараясь блеснуть искренностью, то марая своих врагов". Эти слова вспомнил и критик В. Лакшин, но не для того, чтобы утешить друга, скорбящего о потере записок великого поэта, а для того, чтобы дискредитировать книгу нашего великого современника. "Не знаю, как к Байрону, а к Солженицыну я готов отнести эти строки", - пишет Лакшин.

Не подумайте, уважаемый читатель, что это произошло в 1974 году, в пору беспардонной травли Солженицына, нет, нет! Это опубликовано только что в "Аргументах и фактах", в статье В. Лакшина "Еще о Твардовском и Солженицыне".

В этой небольшой статье столько злобы, лукавой неправды, что просто диву даешься. И высказано все это все в том же расхлыстанном стиле 1974 года: Солженицын обуреваем-де "дьявольским честолюбием" (так это он честолюбия ради" "Архипелаг" написал?), или: "Солженицын смотрит на дело просто: для него "красная книжечка" - уже уничтожение человека, каинова печать, по-видимому, в той же мере, как нательный крест - гарантия просветления и спасения". Конечно же, этих слов у Солженицына читатель не найдет, их сочинил Лакшин по принципу "Мели, Емеля, - твоя неделя"

Однако емелина неделя прошла: пужать сегодня читателя подобными побасенками - пустое дело. Этим никого не испугаешь и тем более не дискредитируешь знаменитую книгу - ради чего, собственно, так старается Лакшин - "Бодался теленок с дубом". И все главные "грехи" этой книги - обвинения Твардовского в "трусости", в "гордыне" и в еще одном "страшном пороке" - "это водка" - сочинены Лакшиным.

Нет, не обвиняет Солженицын Твардовского ни в трусости, ни в гордыне, и даже "страшный порок" - не обвинение. И не злокозненная выдумка Солженицына. Хочу спросить Владимира Яковлевича: неужели вы забыли, как мы вместе с вами, с Дементьевым, Сацем предавались этому "страшному пороку" - кушанию с водкой? И песни певали при этом, вроде бы и неплохо получалась. И Александр Трифонович недурственно певал, и пить умел. Хорошо держался. И не надо ханжески скрывать правды. Бывали, конечно, и запои...

Так ведь недаром Шолохов ответив в 30-м году Сталину, толкнувшему пренебрежительно писателя в плечо: "Ты пьяный!": "От такой жизни запьешь", - последовал ответ.

Или забыли, Владимир Яковлевич, где вы живете? Или не знакомы вам блоковские крылатые строки "Ты будешь доволен собой и женой, своей конституцией куцой. А вот у поэта - всемирный запой, и мало ему конституций!". Если это и можно назвать страшным пороком, так не пороком поэта, а всего строя российской действительности.

Зачем же чернить писателя, посмевшего написать правду? Разве порочит Солженицын Твардовского? Сострадает ему... И писал он это в ту пору, когда вы покорно молчали или сочиняли свои "розовые" мемуары о Твардовском.

"Рак - это рок всех отдающихся жгучему, желчному... подавленному состоянию", - написал Солженицын, человек, не только переболевший этой страшной болезнью, но и писавший эти строки, еще не полностью избавившись от нее, писал, не щадя ни себя, ни других. Здесь, повторяю, - сострадание к Твардовскому, осуждение его гонителей... А вы делаете вид, будто Солженицын винит Твардовского в его болезни: "То есть сам себе и виной - зачем поддался настроению... Какая дурная игра слов: рок - рак; а за этим мучительные годы каждодневного противоборства Твардовского с тупостью, духовным насилием и фальшью... брань и задержание его книг", - пишете вы.

Для вас это, может быть, и "дурная игра слов", для Солженицына же - страшная жизнь под гнетом "духовного насилия и фальши", "оскорблений", "газетной брани", какие все-таки не выпали Твардовскому. И тем не менее под этим гнетом писатель достойно отстаивал и свою честь, и честь Твардовского, и честь русской литературы. Вспомните хотя бы его некролог на смерть Твардовского! Отчего же вы не написали тогда такой некролог, не выступили в защиту затравленного поэта? А теперь браните книгу Солженицына, и вовсе не потому, что там "оклеветан" Твардовский (эта мысль может родиться только в больной голове), а потому, что там вы получили хорошую трепку. И поделом.

Теперь предупреждаете издателя книги "Бодался теленок с дубом" - мол, появись в свет книга сия - вы полностью опубликуете очерк "Солженицын, Твардовский и "Новый мир". А еще изволите напоминать - как там, в Лондоне, напечатали отповедь Солженицыну еще в 1977 году.

Что ж, этот "заграничный" очерк, которым пугает издателя Лакшин, я читал и немедленно отвечу Лакшину, появись он в нашей печати. Лакшин козыряет перед читателем тем, что он лучше знал Твардовского, чем знал его Солженицын. У меня тоже есть козыри: я знаю Солженицына лучше Лакшина и знаю лучше Лакшина взаимоотношения Солженицына с Твардовским; а в те критические дни, о которых ведется речь в книге Солженицына, я не отсиживался за двустворчатой кабинетной дверью, а действовал. Об этом сказано, кстати, в воспоминаниях Ю. Трифонова, опубликованных недавно на страницах "Дружбы народов". И я могу кое-что добавить: о той трусости, о страхе, о бездействии, которым была скована в те дни вся редакция "Нового мира", в том числе и вы, Владимир Яковлевич.

Нет, издать книгу "Бодался теленок с дубом" надо непременно.

Б. МОЖАЕВ, писатель

Смотрите также:

Оцените материал

Также вам может быть интересно