Конечно, нельзя строить прямых аналогий между нынешними съездами депутатов и прошлыми партийными съездами. Но неразумно игнорировать опыт прошлого, откуда и берут начало недемократические методы и приемы воздействия на инакомыслящих. XIV съезд партии (1925 г.) вошел в историю как съезд индустриализации. Но он также известен ожесточенной борьбой с "новой оппозицией".
НА XIV СЪЕЗДЕ с политическим отчетом выступил И. Сталин. Затем 43 делегата ленинградца попросили предоставить слово для содоклада Г. Зиновьеву, руководителю Ленинградского губкома партии. Это не предусматривалось повесткой дня, но слово Зиновьеву дали, хотя сам факт содоклада был воспринят как недопустимый - Ленинградская парторганизация противопоставила себя Центральному Комитету!
Вот что заявил по этому поводу Н. Бухарин, член Политбюро ЦК, главный идейный противник ленинградцев на этом съезде: "Если вы за линию ЦК, то совершенно непонятно, для чего нужен содокладчик... Сколько угодно боритесь, сколько угодно критикуйте, сколько угодно нападайте, но не делайте фракций. (Шум.) Железная дисциплина в нашей партии должна быть сохранена!".
А. Медведев, бывший питерский рабочий, представитель Екатеринослава (ныне - Днепропетровска): "Если действительно Ленинградская организация сделала глупость, то нужно ее исправить, отсечь больные места так, чтобы это не отразилось на всей партии...".
Немногие осмелились тогда открыто поддержать ленинградцев, и среди них - Н. Крупская. Ее тут же причислили к оппозиции. А ведь она защищала не столько мировоззренческие взгляды ленинградцев, сколько сам принцип открытого, честного разговора.
И еще одно прискорбное явление, ставшее затем, в годы массовых сталинских репрессий, нормой поведения, зародилось на съезде - доносительство. На съезде было зачитано письмо некоего Леонова первому секретарю Московского горкома партии Н. Угланову. Леонов на основании разговора с глазу на глаз с одним из лидеров ленинградцев фактически написал на него донос. Н. Крупская и некоторые другие делегаты заявили, что этот метод "может привести к гниению внутри партии".
Однако председатель Центральной контрольной комиссии партии, нарком рабоче-крестьянской инспекции В. Куйбышев и другие влиятельные партийцы заступились за Леонова и, значит, за право доносить. Особенно откровенно высказался секретарь ЦК С. Гусев: "Что это за задушевные мысли, которые являются конспиративными от партии?.. Я думаю, что каждый член партии должен доносить. Если мы от чего-либо страдаем, то это не от доносительства, а от недоносительства...".
Хотя реакция рядовых коммунистов Ленинграда на содоклад Зиновьева заранее не могла быть известна, на съезде уже было заявлено, что "ленинградский пролетариат... содоклада не одобрит".
Между тем поначалу лишь в Выборгском районе Ленинграда коммунисты активно высказались против доклада Зиновьева. Тогда со съезда в Ленинград направили большую группу видных партийных деятелей (фактически создали параллельный губком) и начали проводить по предприятиям "разъяснительную работу".
Обращаясь к рабочим, выступившим на съезде в защиту Зиновьева, член политбюро ЦК, председатель ВЦСПС М. Томский заявил: "Можно ли вам выносить такие резолюции, которые были вынесены, не заслушав главного - съезда, не заслушав хозяина партии, вождя партии?.. Некому судить съезд. На высший орган партии можно жаловаться только в Коминтерн. Но наша партия до этого не дожила и не доживет... Никто не давал и не даст в будущем права никакой организации пытаться встать между волей подавляющего большинства съезда и попытками сопротивления ему со стороны ничтожного меньшинства...".
Между тем практически все, кто составлял на XIV съезде партии подавляющее большинство и разил "врагов - ленинградцев", сами вскоре попали в разряд меньшинства, врагов народа.
А ведь надо-то было всего-навсего суметь выслушать мнение других, пусть даже составлявших меньшинство...
ПРЕДСКАЗАТЕЛИ - ОТ ПОЛИТБЮРО ДО НОСТРАДАМУСА. Ю. ПРОКОФЬЕВ: о судьбе КПСС