АЛЕКС МОСКОВИЧ - французский гражданин, политик и предприниматель. Киевлянин по рождению, Алекс Москович, выехал с родителями во Францию, получил образование в Париже, в войну служил во французской армии. Самое непосредственное участие принимал в создании партии генерала де Голля. Последние 25 лет А. Москович активно ведет экономическое сотрудничество с СССР, с 1966 г. в Москве открыта его контора. С А. МОСКОВИЧЕМ встретилась корреспондент И. КОНОВАЛОВА.
- ЕСЛИ ВЫ меня спросили, какое событие за последние 50 лет я считаю наиболее важным, то я бы сказал, что это не прогулка человека по Луне. Куда более значительным событием является ситуация "аншлюса", возникшая совсем недавно.
- Насколько я помню, аншлюсом назвали насильственное присоединение Австрии к Германии в 30-е годы?
- Да, по спирали истории именно в 30-е годы мы, похоже, и возвращаемся.
В то время как одни страны сегодня хотят объединиться, в общем сотрудничестве добиваясь наибольшей экономической эффективности, происходят кровопролитные схватки: народы, народности и даже племена в разных уголках планеты претендуют на самостоятельность и государственность. В Европе это выразилось, с одной стороны, в том, что Германия решила объединиться. А с другой стороны, маленькая Литва объявила о своем отделении от СССР. Вот эта единовременность противоречивых процессов и создает очевидную для меня ситуацию "аншлюса". Я предвижу, что объединенная Великая Германия не может не коситься на прибалтийские страны. И не только на прибалтийские. Не случайно в немецких газетах уже акцентируется внимание на "судетах", то есть немцах, проживавших в Чехословакии.
- Простите, но мне кажется безнравственным подозревать в природной агрессивности целый народ только из-за того, что в какой-то период истории к власти там пришли фашисты. Почему вы думаете, что объединенной Германией вновь овладеет идеи мирового господства?
- Дело не в идее мирового господства, а в притяжении сильным государством более слабых стран. Сегодня могущество определяется не военной мощью, а уровнем экономического развития. Сегодня вооруженные силы - это доллары, марки, франки, рубли...
Как-то один из моих друзей, советский астрофизик, объяснил мне, что светило притягивает другие планеты не массой, а теплотой. Применительно к политическим процессам мне безразлично, военная мощь или сила немецкой марки притянет другие страны. Мне важен результат. Конечно, Европа двенадцати (ЕЭС) может тешить себя тем, что немецкая марка ослабеет в связи с расходами, вытекающими из нового "аншлюса". Тем не менее Европа двенадцати уже обречена на смерть. Если, конечно, не поймет, что единственный шанс выжить - это стать Европой от Атлантики до Урала, о чем мечтал Шарль де Голль.
- Если под теплотой, которая притягивает другие тела, понимать доброжелательность, стремление понять другого, то, видимо, сам Советский Союз виноват в том, что сила его притяжения ослабла по отношению к прибалтийским, да и другим республикам. В последнее время представлялась возможность противодействия силе отторжения, когда та же Литва предлагала незамедлительно заняться разработкой нового союзного договора. А занялись этим законом только сейчас. В результате конфликт обострялся, сейчас доведен до крайности, и теперь трудно представить, что литовцы откажутся от стремления к независимости.
- Это, конечно, сильный довод с нравственной точки зрения. Но литовцы должны понимать свою ответственность я перед всем европейским сообществом. Они говорят об исторической несправедливости, о том, что Литва была независимым государством и захвачена Сталиным в результате его соглашения с Гитлером...
- А разве не так?
- Но было и другое. Давайте вспомним тогда, что Литва присоединилась к Российской империи еще в царствование Екатерины Великой, в конце XVIII века. Заодно давайте вспомним о том, что Корсика стала французской лишь при Людовике XV, а графство Ниццы или французские департаменты Савойя и Верхняя Савойя присоединились к Франции в 1860 г. И мне очень интересно посмотреть, как реагировали бы во Франции, если бы тот же региональный совет Савойи проголосовал за отделение и изъявил желание чеканить свою монету, обладать собственной армией, попросил бы признания своей государственности у Советского Союза и США и, кроме того, ходатайствовал бы о принятии в ООН.
- Но в том-то и дело, что Ницца или Савойя не захотят отделяться, потому что люди там живут не хуже, чем в других частях Западной Европы. В конечном итоге бегут ведь от плохой жизни, очередей, унижений, ощущения несвободы, от того, что совсем рядом, стоит только пересечь границу, изобилие и достаток.
- Совершенно верно. И если бы радикальные экономические реформы были проведены 2 - 3 года тому назад, если бы тогда приняли законы о свободе торговли и предпринимательства, если бы не мешали работать совместным предприятиям, кооперативам и частным гражданам, не препятствовали бы самостоятельной внешнеэкономической деятельности в республиках, то никогда и не возник бы литовский вопрос.
Первым долгом руководителя государства генерал де Голль считал социальный прогресс, то есть улучшение условий жизни своего народа. А без предпринимательской инициативы этот прогресс невозможен.
- Ну а ситуация с Алжиром? Как поступил де Голль, когда эта французская колония потребовала независимости?
- Поначалу он всеми силами старался сохранить Алжир. Но потом ему пришлось учесть, что весь мир настроился против Франции. Во-первых, из-за Алжира. Во-вторых, из-за ядерного оружия. Де Голль сказал, что от ядерного оружия он никогда не откажется. А при наличии ядерного оружия для защиты от Германии уже не нужны алжирские дивизии. Кроме того, в частном разговоре он как-то говорил мне, что не хочет, чтобы Францией управляли алжирцы: в парламенте страны на тот момент было более 200 депутатов-алжирцев. Так что в конечном итоге де Голль согласился с независимостью Алжира.
- Значит, авторитет государства, который так высоко ценил генерал де Голль, можно защищать не только упорством и нежеланием менять позицию...
- Я же говорил: ему пришлось считаться со сложившейся ситуацией. И именно с учетом нынешней ситуации Советский Союз не может согласиться с требованиями Литвы. Не только потому, что завтра захотят отделиться другие республики.
Если в Европе все начнут пересматривать границы, то возникнут десятки "Карабахов". Поляки вспомнят, что Вильнюс - это польский Вильно. Немцы будут говорить, что Клайпеда - это немецкий Мемель. Венгрия захочет отторгнуть от Румынии Трансильванию. И так до бесконечности. Достаточно прецедента, чтобы от равновесия в Европе не осталось и следа. Сейчас надо не в прошлое смотреть, а в будущее. Причем, раз уж мы вернулись в 30-е годы, то смотреть надо оттуда. И подобно тому, как в 30-х годах возникла необходимость укрепить франко-советский союз, эта же необходимость возникает и сейчас.
- Но почему именно с Францией?
- Потому что в Европе только Франция обладает ядерным оружием. А это колоссальный фактор. Конечно, ядерное оружие есть и у Великобритании. Но это не чисто европейская страна, так как у нее преимущественные связи с Соединенными Штатами, общий язык. А к США примыкает Канада. Таким образом, мы не можем рассчитывать на полноценное участие Англии в европейской организации. И де Голль, кстати, не рассчитывал на это. Заметьте: Англия вошла в Европу двенадцати уже после смерти де Гол ля.
Почему нужен сегодня союз Франции и СССР? Потому что важно создать противовес, полюс притяжения, соответствующий той мощи, которую будет представлять Великая Германия. Этот противовес обеспечит гармоничные условия для экономического развития всей Европы. Европы от Атлантики до Урала. И для создания такого союза есть все, что надо, - французская технология, советские ресурсы, общие культурные, научные, интеллектуальные достижения. И, наконец, общее желание спокойно жить в европейском доме.
АНГЛИЙСКАЯ ГАЗЕТА О НАШЕЙ РЕВОЛЮЦИИ. "Почему весь мир в долгу перед Россией"