С Геннадием ХАЗАНОВЫМ беседует наш корреспондент В. ТЕРСКАЯ.
- Сегодня ваши "герои" - бюрократы, бездари, невежды как бы саморазоблачились в своих действиях и, казалось бы, их песенка спета. Однако на поверку оказывается, что они по- прежнему благоденствуют и, как ин в чем не бывало, глядя на совестливых и честных людей, снисходительно посмеиваются.
- Что касается благоденствия моих "героев", то я бы не сказал, что им сейчас уж так спокойно и уютно. Иначе как объяснить их агонизирующее состояние, близкое к панике? Они теперь бьются уже не за кресла, машины, пайки и привилегии, а за свое существование. Главное для них - выжить. Они понимают, что отрицательный заряд энергии возмущенного народа может в один прекрасный день вызвать замыкание. И что самое ужасное - сделать они уже ничего не могут, вектор истории повернуть нельзя, и им остается идти ва-банк, прибегая к саботажу и провокациям. Это ощущение неотвратимости их участи вселяет в меня оптимизм и надежду, но в то же время и тревогу.
- А чем она вызвана?
- До недавнего времени у нас была относительная стабильность, основанная на покорности, страхе и зависимости. Это была по существу стабильность концлагеря. Как только ограждения его пошатнулись, мы стали собирать обильный урожай. Не картофеля, не овощей, не зерна, а ненависти - слепой, животной, безоглядной в нашем замкнутом пространстве, называемом Союзом нерушимым.
Многие уповают на демократические силы. Но, если человеку заковать ноги в цепи и сказать: беги, он, не сможет этого сделать. Так и демократы. Что они могут? Они же связаны по рукам и ногам системой... Отсюда и тревога.
- Скажите, как относятся к вашему творчеству нынешние руководящие деятели?
- Я занимаюсь своим любимым делом, и у меня нет времени задумываться, кто как ко мне относится. Единственно, я ощущаю, что теперь могу без оглядки, спокойно говорить со сцены то, о чем думаю. Интуитивно понимаю, что "верхи" симпатизируют чисто развлекательным монологам, а когда начинается срывание масок - у них шевелятся желваки и сужаются глаза.
- Посещаемость большинства спектаклей и эстрадных концертов уже такова, что невольно вспоминается старый театральный анекдот: "Три сестры на сцене и два зрителя в зале". Чем вы это объясняете?
- Страна вступает в рыночные отношения, при которых все определяется рублем. Человек определяет цену предлагаемому товару, отдает предпочтение тому или иному предлагаемому товару. В том числе и искусству.
К тому же ни в одной стране мира институты, студии, училища не выпускают ежегодно такого огромного количества актеров, как у нас. Среди них, безусловно, есть немало талантливых, одаренных людей, но их никто не знает. Ими никто не занимается, не рекламирует. Поэтому возможность стать известным сведена до минимума. Тех, кого публика знает, можно пересчитать по пальцам. У нас почему-то думают, что если билеты на выступление артиста раскупают, то рекламировать его не стоит. Вообще считается, что реклама ущемляет известных артистов. Чушь какая-то! В рекламе нуждается все, и за рубежом это отлично понимают.
Вспоминаю, как в Барселоне все улицы были заклеены афишами Паваротти. Казалось, зачем? Ведь это - мировая звезда. Но реклама необходима.
Пустоту в наших залах можно объяснить и криминогенной обстановкой, сложившейся сейчас в стране. Правоохранительные силы брошены на борьбу со спекулянтами и расхитителями, а убийцы и грабители невозмутимо расхаживают по улицам. Нагнетанию тревоги способствуют ежедневные сводки по радио, ТВ и в газетах. И люди с наступлением темноты боятся высунуть нос из-за бронированной двери. Конечно, печально, что многие ограничивают свою духовную жизнь экраном телевизора.
- В театре "Моно", который вы создали, пока аншлаг. А что будет дальше?
- Не знаю. Все зависит от того, что произойдет в стране завтра, послезавтра. А вообще-то я хочу дать зрителям возможность отдохнуть от политических проблем, от малосимпатичных "героев", которые всем уже порядком поднадоели. Хочу напомнить людям, что они - люди, что мужчина - это мужчина, а женщина - это женщина. Хочется рассказать о самых обыкновенных человеческих отношениях.
- Вы исколесили почти весь мир. Как там воспринимают ваших, то есть наших "героев"? Не кажется ли им, что такого в жизни не бывает и это лишь плод вашей художественной фантазии?
- Отношение к моим "героям" неоднозначное. Те, кто уехал недавно, сочувствуют нам, переживают и, я бы сказал, даже презирают за долготерпение. А те, кто уехал давно, - уже совсем по-другому: с недоумением и даже сомнением. Им многое уже непонятно. Пусть не обижаются" мои бывшие соотечественники, но их сытое и благополучное большинство, по-своему очерствевшее, уже не в состоянии прочувствовать всю меру горечи, глубину страдания и отчаяния наших людей.
- Ходят слухи, что на вас "положил глаз" кинематограф.
Да, говорят. Но от слухов до действительности - дистанция огромного размера. Скоро год, как на "Мосфильме" отснят фильм "Ха-ха - Хазанов". Но я что-то не вижу желающих приобрести его для демонстрации в кинотеатрах. Так что пока "роман" с кинематографом у нас в стадии полуразвития.
Эбьюз нерушимый