Президент России Б. Н. ЕЛЬЦИН отвечает на вопросы главного редактора "АиФ" В. СТАРКОВА.
- Борис Николаевич, вопросы, которые я вам задам на нашей сегодняшней встрече, основаны на письмах читателей в "АиФ". А какой информацией пользуетесь вы? Понятно, что у вас есть разведка и т.д., но на бытовом уровне как вы узнаете о жизни простого человека?
- Первое (Б, Ельцин показывает на стопку примерно из двадцати разноцветных папок) - это абсолютно со всех сторон информация, которая поступает ежедневно, причем дублированная для того, чтобы кто-то там не подлаживался и не давал дезинформацию.
Но главное - я встречаюсь с людьми. Вот почему все-таки при том тяжелом положении в стране настроение у меня, конечно, не блестящее, но и не подавленное. Я каждый месяц где-то бываю: в области, в крае, республике. По Москве много езжу. На встречах бывает и пять, и десять, и пятьсот человек, и несколько тысяч... Веду с ними постоянный разговор. Вот откуда идет самая главная моя подпитка информацией и идеями.
- Но ваш бывший пресс-секретарь сказал как-то, что на встречах бывают в основном люди, специально для вас отобранные.
- Как можно отобрать? Вот еду по улице и говорю: "Стоп, остановились".
- Охране-то каково!
- И сразу - в толпу, меня окружают люди. Кто же там, на улице, может быть "отобран"? Я спрашиваю, они рассказывают. Конечно, часто жалуются. Но одновременно все-таки подавляющее большинство говорит: надо реформу проводить, не сдавайтесь! Единицы, может быть, только против.
Дальше - письма. Я получаю их две с половиной тысячи в день. Конечно, на все я ответить не могу. Читаю, отвечаю, принимаю меры по десяти письмам, а специально созданная служба дает обобщение по основным проблемам, затронутым в остальных письмах.
Какую сегодня я проблему вижу? Недавно был на Кунцевском рынке в Москве. Меня обступили человек сто. И все в один голос: "Мала пенсия". Там с утра в основном пожилые люди собрались. Письма и встречи убедили: это назрело. Решение принято - минимальная пенсия увеличивается до 2250 руб. Увеличение в два с лишним раза. Это очень серьезная поддержка пожилым людям.
Вторая проблема - спекуляция.
Когда подписывался указ о свободе торговли, подразумевалось, что и в магазинах, и в свободной уличной торговле должны быть те товары, по которым товарной массы достаточно. И чем больше точек продажи, тем лучше. А во что это превратилось? Завезли в магазин, скажем, сигареты, а спекулянты все скупили и за сто метров от магазина продают в полтора-два раза дороже. Так же поступают и с другими товарами. Жизнь показала, что этот указ надо поправить. Там, где товара в магазинах не хватает, надо запретить перепродажу. Ведь это еще и утечка налогов: уличные торговцы их не платят.
Другая жгучая проблема - одинокие женщины с детьми.
- Действительно, жизнь больно по ним ударила - это видно и из писем в "АиФ".
- Тяжелая проблема. Ну, скажем, получает женщина две тысячи. Двое детей, мужа нет. Что выходит: по пятьсот рублей мы доплачиваем ребенку до шести лет. А если ему семь лет, он что - работать может, себя обеспечивает? А если десять лет? Расходы же на него ещё больше! А мы не доплачиваем. И вот при встрече со мной одна женщина говорит: у нее двое детей - одному пять лет, а второму семь. Младшему доплачивают пятьсот рублей, а старшему нет. Она спрашивает: "Как я могу прожить на две тысячи рублей?"
Или вот. Подошла на Кунцевском рынке беременная женщина, плачет: "Мне в роддоме сказали, плати 4 тыс. за роды. Я одиночка. У меня уже есть один ребенок, это второй будет, как мне быть? На что жить?"
Конечно, теперь в этом роддоме ее примут бесплатно, мало того, после родов она получит еще 2700 руб. Но ведь таких людей много. И всем сейчас надо помочь.
Увеличим сумму, выделяемую на ребенка, надо поднять и возраст, до которого будем выплачивать пособия.
- Борис Николаевич, многие опасаются, что реформы пойдут на убыль. Никак не идет закон о земле, возможности ее продажи, другие жизненно важные законы... Неужели вы не можете своей президентской волей эти плотины прорвать?
- Обстановка сейчас трудная. Сам напор реформ не уменьшился. Но в связи с тем, что сопротивление им стало больше, кажется, что вроде реформы идут похуже. Ведь смотрите: Верховный Совет часто против, часть местных, областных, краевых Советов - против. Разные коммунистические структуры - против. А есть такие, которые как бы не против, но и не "за".
Конечно, я не удовлетворен ходом реформ по многим направлениям. И главное - до сих пор не решен вопрос о земле. Иногда думаю: когда летом Верховный Совет был на каникулах, мне бы подписать указ о земле. Но я не хотел действовать неуважительно в отношении выборного органа.
- А они? Они не понимают цивилизованного языка?
- Хватит. Верховный Совет явно стал консервативным. В большинстве случаев от него ждать каких-то действий, направленных на радикальную реформу, похоже, бесполезно.
Видит Бог, я сделал много шагов навстречу. Вспомните только недавнее совещание в Чебоксарах, выступление на последнем Верховном Совете... Я не один раз говорил, что сейчас недопустимо собирать съезд. Для него нет конструктивных вопросов, нет новых идей, будет только один крик. Сколько можно народ будоражить? Это будет такое столкновение политических сил и такая политическая драка, которая пойдет по вред всей России и российскому народу. Хотя им-то, может быть, это как раз и надо. Для них дестабилизация обстановки - главное направление политики.
Вот почему я решил, что пора заканчивать постоянно идти навстречу Верховному Совету, не получая от него взаимности. Пора власть употребить. И действовать.
- Но ведь существуют законы, действующая, хотя и старая, Конституция?
Я давал клятву НАРОДУ служить. Народу, а не кому-то еще. И если один закон принят против народа, другой - половинчатый, (например, по приватизации), третий, абсолютно ключевой закон - по земле - вообще не принят... А без него мы не двинем дальше реформы. Даже в 17-м году первым был Декрет о земле!.. И все же я считаю, что борьба по переносу съезда еще не закончилась. Впереди ноябрь. Я не исключаю возможности, что они наконец прозреют.
- Хотелось бы в это верить, но чувствуется же, что многие в Верховном Совете мечтают взять власть и даже не думают о том, что они потом с ней будут делать!
- Съезд и готовится для того, чтобы правительство в отставку отправить. А, скажите, что, есть другое, которое может лучше сработать? Да нет же! Ну хорошо: двух министров, трех, наконец, четырех можно сменить, но все правительство вместе с Гайдаром сменить - это значит просто пустить реформу под откос!
И потом. Представляете себя на месте Гайдара? Если такое будет давление, он просто не выдержит, он же нормальный человек. Он сам уйдет.
Это будет такой откат назад, такой удар по реформе... Ведь сейчас ведется уже не эксперимент. Идет плановая реформа. Ее первый этап прошел, сейчас идет второй. Я считаю, что самое трудное уже позади. Конечно, впереди еще трудности будут, но самые главные мы уже прошли.
Я все-таки остаюсь при своем мнении, что нам удастся к концу этого года, как я обещал, ну, может быть, в первом квартале следующего, стабилизировать цены. Не будут они подниматься так резко. Я остаюсь при этом мнении.
- А если этот прогноз не оправдается?
- В конце концов в такой реформе, когда идем совершенно без тропы, по нехоженной тайге, могут быть ошибки. А тем более в прогнозах могут быть ошибки. Но это ошибки не на годы - на месяцы.
- Борис Николаевич, вопрос о правопорядке, вопрос о личной безопасности вышел для людей" на первый план. Вот я только что был в Ростове-на-Дону. Сижу в гостях у друзей. Семь часов вечера, собираюсь уходить. Мне говорят: "Оставайтесь у нас ночевать". "Почему?". "Ну, потому что опасно ходить, когда стемнело". В связи с этим многие предлагают даже ввести снова военное патрулирование. Понимаете, не то, которое было при Горбачеве для запугивания демократических сил, а для безопасности граждан.
- Действительно, когда людей спрашивают: "Что вам мешает спокойно жить?", они отвечают: "прежде всего преступность". Вот куда надо выходить для мощного удара. И мы сейчас формируем команду и пакет мер по борьбе с преступностью, с коррупцией, взятками и так далее. Чтобы люди могли спокойно ходить по улицам, жить нормально и не бояться за свою семью, за детей.
- Кстати, наши читатели помнят ваше замечание, что преступность сегодня порой искусственно провоцируется. Силы, которые не могут иначе прийти к власти, создают вооруженные отряды. Они специально возбуждают недовольство народа.
- Это точно, и сейчас подписан Закон о защите конституционно созданных органов власти. Там написано, что не только насильственное свержение власти, но и призыв к ее свержению караются по закону. Три года - минимум. Так что я говорю: уважаемые члены правительства, пора уже и власть употребить. Это было бы то, о чем просят люди. Я часто слышу: "Президент, будьте жестче!"
И прежде всего по отношению к тем, кто мешает реформам, кто призывает к тому, чтобы законную власть свергнуть... Что ж, обещаю читателям "Аргументов и фактов", как и всем россиянам, что я из этого сделаю вывод.
- Еще есть одна проблема в нашем обществе. Она связана с психологией. Мне казалось, что народ наш терпеливый, настрадавшийся, воспримет реформу как-то мягче. Однако в обществе еще очень много потребительских настроений, сильна тяга к уравниловке.
- Посмотрите на опыт Германии. В ФРГ 60 млн. человек, в бывшей ГДР - 17 млн. Западные немцы делают "вливание" в бывшую ГДР 180 млрд. марок в год. Они рассчитывали за год-два решить все проблемы - сделать единую нацию, единое государство. А оказалось: единое государство есть, а нации-то две. В ГДР за 40 лет людей настолько, как говорится, перевоспитали, что сегодня даже в благоприятных условиях не все у них получается.
А у нас - 150 млн. человек и 70 с лишним лет этому строю. В этих условиях считать, что психология человека быстро изменится, - наивно. Но в то же время, встречаясь с людьми, вижу, что молодежь настроена гораздо оптимистичней: она - однозначно за реформу, понимает, что это дает право выбора, право свободы, надежду на лучшую, интересную жизнь.
- У молодых нет тяжелого груза прошлого.
- Совершенно верно. Когда 70 с лишним лет внушали, что частная собственность - это плохо, что быть богатым - стыдно, а когда все нищие - это хорошо, и если сосед получает на сто рублей больше, это уже вызывает чувство зависти, - конечно, всё это отражается на психологии общества.
Вообще эта проблема одна из самых сложных. Большевики, когда получили власть, поняли, что эта нация им "не подходит". Вот они и начали ломать ее на свой лад. Новая власть должна делать все, чтобы российское население восприняло реформу сердцем, привыкая к новой жизни, понимая, что это тяжелая работа, которая может продлится много лет.
- Борис Николаевич, вот вопрос, который часто задают читатели "АиФ": куда идет Россия? Какова архитектура нашей государственности?
- Может быть, вы чуть рановато меня об этом спрашиваете. По этому вопросу готовлю очень серьезный документ...
- Ну, хотя бы в основных чертах.
- Главное, что я хочу сказать тем, кто повсюду кричит, будто Россия идет к капитализму: ни к какому капитализму мы Россию не ведем. Россия к этому просто неспособна. Россия - уникальная страна. Она не будет ни в социализме, ни в капитализме. Она будет Россией, которая наконец-то сбросила ярмо рабства, дала свободу человеку, свободу предприятиям, свободу предпринимательству, свободу республикам, входящим в состав России, свободу регионам, областям и краям, с минимальным давлением из Москвы, с минимальным влиянием бюрократии из центра, с максимальной самостоятельностью на местах.
Но без удельных княжеств. Никаких особых территорий! Россия остается, есть и будет цельным единым государством - великим и мощным. С достойным человека материальным обеспечением. Я думаю, это и есть реальные аспекты будущего России. России, которая свою внешнюю политику будет наконец-то вести не по двум, трем меркам, а по одной. По мерке нравственной политики, правды, искренности, откровенности со всеми государствами.
Я надеюсь, что Россия, исковерканная милитаристской экономикой, будет идти к нормальному, цивилизованному рынку. Смотрите, Китай провозгласил у себя социалистическую рыночную экономику. Мы не объявляем у себя экономику социалистической, но рыночной. Мы будем к ней стремиться. Хотя возможны и отличия от других стран, в которых рынок действует уже не одну сотню лет. В принципе, это будет свободное предпринимательство свободных людей.
А что касается "измов", мы всегда были на них горазды. Я вообще против "измов". "Капитализм", "социализм", "развитой", "недоразвитый"... Дело не в названии, дело в том, что мы хотим, чтобы в России установился такой моральный дух, когда человеку стыдно будет бездельничать, пьянствовать, воровать, обижать друг друга.
- Это перспектива, а каковы ближайшие шаги в этом направлении?
- Я думаю, что к весне можно и нужно будет проводить референдум по Конституции, в том числе и по земле. Конституционная комиссия одобрила доработанный проект, который был составлен по поручению VI Съезда народных депутатов России. К весне этот проект будет готов для всеобщего референдума и надо, чтобы в Конституции был вопрос и о земле. Ведь другие- то государства и республики принимают конституцию референдумом.
Что же касается той части парламента, которая настроена по принципу "чем хуже, тем лучше", то она не изменится.
- И сделает все, чтобы "выпустить дух" из президентской власти и вообще из реформ.
- У вас какое предложение - закрыть Верховный Совет?
- Активнее работать с оппозицией. Кстати, кого вы считаете оппозицией?
- Есть та "оппозиция", которую таковой, считать нельзя. Крику у них много, а базы социальной - нет. Можно считать, скажем, оппозицией "Гражданский союз". И то не совсем понятно: должна быть все-таки какая-то конструктивная программа, а не просто двенадцать пунктов, которые больше похожи на лозунги. Когда появится такая программа, с оппозицией надо будет серьезно работать.
- Теперь вопрос о ваших друзьях, соратниках, единомышленниках. Будут еще моменты, когда от вас потребуют "выщелкнуть" из вашей команды того, другого, третьего... До какой границы вы можете здесь дойти?
- Своих соратников, близких соратников, я вообще никогда не отдам.
Кстати, с моими студенческими друзьями мы до сих пор поддерживаем очень крепкие связи. Если они приезжают в Москву, то обязательно приходят ко мне домой, ждут, как бы поздно я ни приехал.
А если взять команду Гайдара, то я за то, чтобы ее сохранить.
- Ну а если вас заставят это сделать?
- Как заставят? Съезд может решить, а не заставить. Это право Съезда народных депутатов. В таком случае я должен представить другого. И я снова могу предложить Гайдара.
- Меня читатели совершенно не поймут, если я не затрону вопросы о конкретных личностях. О Руцком, Хасбулатове.
- Александр Владимирович Руцкой последние месяцы работал нормально. Он выполнял поручения, которые в соответствии с Конституцией ему давал президент. Но у него бывают высказывания, которые можно объяснить... просто характером. Он любитель крутых виражей. Я считаю, что с ним можно постоянно работать, взаимодействовать. В экстраординарных случаях я просто беседую с ним один на один. После этого месяц-полтора все идет нормально. Потом его опять, видимо, какая-то группа "заводит"...
- А как вы рассматриваете скандал в Верховном Совете по поводу Р. Хасбулатова?
- Меня смущает, что, скажем, в его поддержку ринулись Исаков, Бабурин, "Советская Россия". Вот это резко смущает. Но когда мы с ним обсуждаем конкретно вопросы, у нас идет деловой, нормальный разговор.
- Тогда непонятна ситуация с газетой "Известия"...
- Я считаю, что "Известия" не должны сдаваться. Есть Указ Президента. Указ - это не постановление. Это выше. Соответственно, надо, чтобы там была охрана, чтобы хорошо "Известия" держались. Ведь это - независимая газета.
- Борис Николаевич, такой вот вопрос задают: "Как вы себя русским ощущаете?" Имеется в виду, что мы, русские, в чем-то потерялись как нация.
- Ну почему же? Мы разговариваем-то по-русски. Хотя меня возмущает, когда кто-нибудь из министров на каком-то семинаре говорит по-английски. Кравчук, например, в Ассамблее ООН на русском выступает, а они по-английски, только для того, чтобы дать понять, что знают английский язык, да притом иногда и плохо...
И потом: вся моя родня русская. Моей маме 85 лет, она русская. Разве это можно не ощущать?
- Как она себя чувствует сейчас?
- Второй инфаркт пережила. Уже немножко стала ходить. Правда, с опаской. - Конечно, надо иметь в виду возраст.
- В последнее время вообще усилился интерес к здоровью руководителей России. Помните, мы даже опубликовали официальный бюллетень о состоянии вашего здоровья, подписанный известными медицинскими специалистами. Вы неоднократно говорили, что мало отдыхаете, мало спите. Это вызвано обстоятельствами или стало нормой?
- Даже после самой тяжелой работы я быстро восстанавливаюсь. Ложусь, если удастся, в полпервого ночи и все равно встаю не позже пяти утра. Это уже привычка, никуда не денешься. Причем я в течение этих четырех часов раз пять-шесть просыпаюсь. Чего-то еще обдумываю.
- Не бывает ли у вас таких моментов, когда хочется все бросить и зажить нормальной человеческой жизнью?
- Бывают. Хотя я человек крепкий. Слава Богу, гены у меня хорошие. Спасибо папе, маме, да и другим предкам. Но иногда, когда все это послушаешь, посмотришь, почитаешь, увидишь... В какое-то мгновение думаешь, а может, действительно... Но это очень быстро проходит. Думаешь: тебя же народ избрал первым Президентом России, ты перед народом прежде всего ответствен. Не перед Верховным Советом, не перед каким-то политиком я ответствен, а перед всем народом. И отбрасываю всё! И опять становлюсь прежним Ельциным.
- Борис Николаевич, иногда смотришь на себя в зеркало и думаешь: да, годы идут... Но лицо не соответствует сердцу, внутреннему состоянию - чувствуешь себя моложе. У вас есть это ощущение?
(Смеется). - Я должен сослаться на мнение моей семьи: они считают, что я значительно моложе внутри, чем выгляжу снаружи.
- Я знаю, что в этом году вы сажали картошку на своем участке. И сколько накопали?
- Восемь мешков. Мой зять Валера - еще четыре, всего двенадцать. Я уже тридцать лет сажаю картофель, вместе с семьей, конечно. Привычка.
- А самая любимая еда у вас какая?
- Я не гурман. Если даже не ем два раза в день, а только один - мне хватает. Картошку люблю в мундире и с селедкой.
- Борис Николаевич, я задам вам еще один непростой вопрос. Вы, как и лидеры других стран, живете в состоянии повышенной опасности. Вы думаете когда-нибудь о смерти? Ведь любой человек, в принципе, думает об этом.
- Честно говоря, меня просто на это не хватает. Во-первых, я не трус, а человек довольно смелый, иногда даже рисковый в делах, поэтому это не та проблема, над которой я бы постоянно думал.
- В этом деле вы полагаетесь на судьбу?
- Конечно.
- В свое время вы обещали регулярно выступать по телевидению. Но почему- то делаете это не часто.
- Вот уже третий месяц я держу свое слово. Но мне кажется, выступать, скажем, два раза в месяц - это, пожалуй, чрезмерно. Давайте вспомним печальный образ тех, кто все время мелькал на экране, и потом это так надоело, что как появлялись, то многие просто выключали телевизор. Я бы не хотел такой участи.
Но до съезда я выступлю или с телеобращением или еще в какой-то иной форме. К народу я должен обратиться обязательно.
КОММЕНТАРИИ НА АКТУАЛЬНУЮ ТЕМУ. Отставка