После 17 лет пребывания на Западе С. И. Аллилуева вернулась на Родину. В Москве по ее просьбе 16 ноября состоялась пресс-конференция для советских и иностранных журналистов. Вот что она, в частности, заявила.
В СВЯЗИ с появившимися недавно спекуляциями в западной печати о том, что мое возвращение в СССР "могло быть насильственным", что меня с дочерью "вынудили вернуться" и т. д., я бы хотела сделать некоторые необходимые разъяснения.
Я приняла решение вернуться в СССР 10 сентября 1984 г. и написала в этот день мое прошение советскому послу в Лондоне и Советскому правительству. Заявление это я лично принесла на следующий день, 11 сентября, в советское посольство в Лондоне. До этого момента у меня не было никаких контактов с представителями СССР, последним таким контактом была встреча в посольстве в Дели в марте 1967 года.
Мое решение вернуться на Родину к моим детям, внукам, многочисленным родным и друзьям - это решение лично мое, решение чисто человеческое, а не политическое. Я не политик, политикой никогда не занималась и не собиралась заниматься. Даже мое "невозвращенство" в 1967 г. было основано не на политических, а на человеческих мотивах. В те годы я отдала дань слепой идеализации так называемого "свободного мира" - того мира, с которым мое поколение совершенно не было знакомо.
Попав в этот самый так называемый "свободный мир", я не была в нем свободна ни единого дня. Там я попала в руки бизнесменов, адвокатов, политических дельцов и издателей, которые превратили имя моего отца, мое имя и мою жизнь в сенсационный товар. Старый друг, швейцарский адвокат д-р Питер Хафтер из Цюриха, хорошо знает из личной переписки со мной, как быстро испарился весь мой идеализм по отношению к Америке. Продолжать сегодня идеализировать США было бы совершенно невозможно. Я знаю многих, кому возвратиться домой мешает только страх перед возможным наказанием. Я говорю о тех, кто, как и я, остался там, одураченный идеалами псевдодемократии.
Все эти годы меня не покидало чувство глубокой вины. Сколько я ни старалась вполне искренно жить так, как все американцы, "наслаждаться жизнью", у меня этого не получалось. Позже я делала попытки переехать в какую- нибудь мирную небольшую страну, вроде Швейцарии, Швеции, Греции, может быть, Индию, но мне удалось лишь выбраться два года назад в Англию. Только тогда и только там возник наконец контакт с сыном через переписку и телефон-до этого я была совершенно лишена всякой информации о моих детях.
Моя жизнь за границей все более утрачивала всякий смысл. Новую - третью книгу о моем невеселом американском опыте и разочарованиях ни американцы, ни англичане не пожелали издавать. Она была издана лишь в Индии очень небольшим тиражом.
Решение вернуться приходило ко мне несколько раз. Первый раз - когда я три года назад посмотрела в Нью-Йорке замечательный фильм Н. Михалкова "Обломов". Я чуть было не пошла в консульство тогда же. Затем - когда мы жили в Англии и происходило празднование победы союзных войск в Европе. Это было невозможно себе представить, чтобы при этом были забыты 20 миллионов советских людей, которые отдали свои жизни для этой победы. Это было такой невообразимой несправедливостью, что в этот момент я ощутила, к какому миру я в самом деле принадлежу. Я чувствую себя сейчас счастливой - я вернулась домой.
Мою младшую дочь здесь встретили с теплотой и щедростью, с огромной доброжелательностью, ей предоставляют всяческую помощь, в частности в занятиях русским языком. Она изучает язык, получит образование, и у нее всегда будет работа - я не смогла бы надеяться на это, если бы мы оставались за границей.
За 17 лет я достаточно насмотрелась на человеческие несчастья и страдания в так называемых высокоцивилизованных англосаксонских странах. Моя дочь отлично понимает многое, хотя ей лишь 13 лет и она еще далеко не совершеннолетняя. По всем законам Америки и СССР только я одна являюсь ее легальным опекуном и лицом, ответственным за ее жизнь и благополучие. Ее отец, архитектор Уильям Питерс, - слабый человек, делает то, что ему говорят, вступил в брак со мной потому, что так хотели его сотрудники и боссы, а также переоценив мое финансовое благополучие. Как только это выяснилось, весь его интерес к семье улетучился. Наш брак распался очень скоро, В соглашении, подписанном им в июле 1972 г. в г. Финикс, Аризона, в конторе фирмы "Люис энд Рока", он отказался в мою пользу от всех прав на нашу дочь, предоставив мне всю полноту опеки над ней. С тех пор он не потратил ни копейки на ее воспитание, а своим правом посещения постоянно пренебрегал, посетив ее всего лишь 4 раза за 12 лет! Меня удивляет его интерес к дочери теперь. Хотя я должна бы помнить, что м-р Питерс всегда с удовольствием откликался на интервьюирование и считал, что личная реклама полезна его архитектурной фирме. Я сделаю со своей стороны все возможное, чтобы осмеять его неуклюжие попытки вмешаться через столько лет в жизнь нашей дочери: он сделал сам все, чтобы отдалить девочку от себя, и в результате она его очень мало знает.
Моя дочь гораздо больше привязана к своей школе-пансиону в Англии, чем к своим родичам в Америке: они ее не очень жаловали до этих дней. Я прошу вас всех понять и серьезно учесть, что кроме меня, я повторяю - кроме меня, никто не располагает никакими правами по отношению к этой девочке. Ей 13 лет, она ни в какой мере не правомочна определять и решать свою жизнь. Здесь для ее благополучия будет сделано все возможное, чтобы обеспечить ей интересную, полноценную жизнь среди ее многочисленной семьи и моих верных старых друзей.
Прошу вас всех понять, что я вернулась в город, где я родилась почти что 59 лет назад. Здесь моя школа, мой университет, мои друзья, дети и внуки. Я наконец дома. Чего вам еще? Что я должна еще объяснить? Меня приняли с великодушием, с доброжелательностью, которых я не ожидала. Просьба о гражданстве была удовлетворена быстро. Нас приняли, как принимали блудного сына в библейские времена. Я только могу сказать, что бесконечно благодарна!
Я надеюсь жить тихой частной жизнью, как я и прожила мои первые сорок лет здесь в Москве. Дети всегда были в центре моей жизни, и сейчас этим центром стала моя младшая дочь.
Я счастлива, что в этом обществе нет привычки выставлять напоказ частную жизнь семей, Как член этого общества, я не обязана отвечать на вопросы иностранной прессы: я делаю вам любезность, и это в последний раз. Пожалуйста, не сопровождайте меня на улицах и не ловите меня в подъездах. Давайте после этой встречи оставим друг друга в покое и займемся своими текущими делами.
Марина Капуро: АМЕРИКАНЦЫ И РУССКИЕ ЛЮБЯТ ОДИНАКОВО