Примерное время чтения: 5 минут
251

Детство, которого нет. Часть 2

Небольшой городок на окраине Донецкой области. Четырехэтажное кирпичное здание. Это "Дом малютки". Здесь находятся не просто дети с такими банальными, к сожалению, диагнозами как "заячья губа" или "волчья пасть", а такие, у которых к примеру, три носа или вместо конечностей тоненькие стебельки, а то и ребенок-рыба, сквозь кожу которого просвечиваются все органы, а помимо легких еще и жабры.

Картина настолько страшная, что вначале невольно отступаешь назад и огромными от ужаса глазами смотришь на все это. Уже неоднократно поднимался и в прессе, и по телевидению вопрос о том, стоит ли оставлять таких детей, обретая на дальнейшие мучения, не лучше ли лишать их жизни сразу после рождения. Не буду говорить о жестокости и по сути дела неосуществимости подобного проекта. Никто, кроме Господа Бога, дающего жизнь, не вправе ее отнять. Я о другом. Это учреждение находится исключительно на финансировании западных спонсорских организаций. Дети там буквально "светятся" от чистоты и заботы. На каждого ребенка приходится около четырех сотрудников. Это не вымысел, это, к счастью, реальность. А вот что происходит потом.

Малыши находятся здесь до трехлетнего возраста. Затем их ждет Детский дом, который находится уже на государственном финансировании. Вот что рассказывают очевидцы побывавшие там:

"У этих ребят нет ничего, совершенно ничего. Мало того, что их кормят тем, что к еде относится с большой натяжкой, все разворовывается, у девочек, простите, нет даже элементарных предметов женской гигиены, а их белье состоит из нескольких насквозь прогнивших веревочек".

Из всего этого напрашивается только один вывод. Зачем вначале давать надежду почувствовать себя полноценным членом общества, а потом "рубить все это на корню"?!

В ходе исследования сотрудниками Хьюман Райтс Вотч было доказано, что взрослые работники российских детских домов подвергают детей жестокому и унизительному обращению, а именно:

наносят пощечины и удары кулаком

суют головой в унитаз

сдавливают руку тисками

допрашивая мальчика, сдавливают ему яички

раздевают перед сверстниками

запирают в ледяном неотапливаемом помещении на несколько дней

вступают с детьми в сексуальные отношения

отправляют в психиатрическую больницу в наказание за проступки, такие, как, например, попытка побега.

Во-вторых, сотрудники Хьюман Райтс Вотч слышали сообщения о том, как более старшие и физически сильные воспитанники при подстрекательстве взрослых работников детского дома жестоко издевались над младшими и более слабыми, а именно:

били по шее, по лбу и по щекам

выбросили ребенка из окна в заколоченной деревянной тумбочке

заставили ребенка лечь на металлическую кровать, через которую пропустили электрический ток

заставляли ребенка попрошайничать или воровать для старших.

В соответствии с докладом Комитета по правам человека ("Хьюман Райтс Вотч"), сделанном в 2006 году, в России брошенным детям дают психиатрические препараты, включая аминазин, тизерцин, реланиум, галоперидол. Один из этих препаратов - галоперидол - часто вызывает трудности мышления, плохую способность концентрироваться, ночные кошмары, притупление эмоций, депрессию, отчаяние и половую дисфункцию. А самое опасное то, что галоперидол и аминазин подрывают и уничтожают иммунитет организма. Это является фактом репрессивного использования психиатрии по отношению к беззащитным детям и напоминает о тяжком преступлении психиатрии советских времен, когда в психиатрические больницы помещались вполне нормальные люди из-за их политических взглядов.

В целом можно сказать, что российские власти отреагировали на критику детских домов тем, что закрыли в них доступ посторонним, наказали работников, вскрывших нарушения, а в некоторых случаях выступили на защиту тех, кто несет ответственность за эти нарушения.

Высокопоставленные чиновники из трех министерств, на которые возложено управление детскими учреждениями, систематически отказывают независимым правозащитным организациям и экспертам в просьбах о посещении особо неблагополучных психоневрологических интернатов Министерства труда и социального развития.

Директор детского дома г. Железногорска Светлана Катаркина, которой по роду службы пришлось работать с разными детьми, в том числе и детьми с физическими и психическими отклонениями считает, что Выпускники детдомов, приютов, интернатов, как правило, не способны работать - социализоваться. Впрочем, и нет в ходу такого понятия "выпускники", нет статистики успешности, нет и определений параметров успеха. Социальная помощь в современном русском (и всех слаборазвитых стран) понятии - это процесс вечного призрения. Сыт, одет, обласкан психологами? Значит, все окей! Перерос указанный в "Положении об учреждении" возраст? Зачислить в штат сторожем (а то и воспитателем) с продолжением проживания в той же комнате. Штат кончился? Просить дополнительный, потрясая американскими примерами.

Строить новые "общежития для бездомных" - фактически те же приюты, но уже для взрослых. Потом - дома престарелых. И на все это просить денег, денег, денег - у государства, спонсоров, хватая за души лапами милосердия. В то время, когда, как дипломатично говорят министры, "демографическая ситуация неблагоприятна", население уменьшается и стареет, стареет и уменьшается, а параллельно несколько миллионов (по крайним оценкам от 3 до 15 миллионов) детей и молодых людей растут и вступают в... нетрудовую жизнь. Индустрия призрения строится как по учебнику, только не педагогики, а маркетинга: производство должно рождать новый спрос, порождая новый рост производства, расширение отрасли и занятость. Занятость - персонала детдомов, приютов, общежитий для бездомных, социальных работников...

Продолжение следует

Смотрите также:

Оцените материал

Также вам может быть интересно