Сергей БЕЛОВ - врач, кандидат медицинских наук - создал уникальную, не имеющую аналогов в мире мазь, благодаря которой лечение ожогов любой степени тяжести занимает не более 24 дней. Но самое главное - после лечения мазью Белова от ожогов не остается ВООБЩЕ никаких следов.
Стойкий мужик
- ЛЕТОМ 1974 г. случилось несчастье. Я жил тогда в Казахстане в Джамбуле по соседству с общежитием условно освобожденных, работавших на Новоджамбульском фосфорном заводе, имевшем союзное значение. Дело было ранним утром, я собирался вести дочку в детский садик, а зэки что-то химичили с маслом АС-8, которое заливается в двигатели. Помню выскочившую на крыльцо женщину с тазиком, из которого взмывал вверх высоченный столб пламени, помню страшный крик этой женщины... А мне всегда нужно влезть не в свое дело. Хватаю ведро воды (бензин, знаю, тушить водой нельзя), стараюсь попасть в женщину. А она же не стоит на месте, мечется, орет... Короче, я промахиваюсь, ведро воды влетает в горящую массу, которая тут же бумерангом возвращается ко мне и накрывает меня с головой. Площадь ожога была настолько велика, что ни до меня, ни после человек, получивший такие травмы, не выживал. Лица у меня не было вообще. Одни только глаза уцелели...
Я сам медик, но своих коллег боюсь. Это настоящие бандиты в белых халатах. Я называю вещи своими именами. И у меня есть факты. Особенно сейчас, в наши дикие дни. 99% из них поражены болезнью под названием "духовная нищета". Когда человека кладут на операционный стол, потом снимают, потом снова кладут и снова снимают, потому что у него нет денег, - это как называется? Чистой воды бандитизм. Дашь деньги - буду делать операцию, не дашь - не буду делать. Это бандиты или не бандиты? Давайте называть вещи своими именами.
Но я отвлекся, вернемся в 1974 г., когда еще не было такого взяточничества, как сегодня. Жена вызвала "скорую". И вот они являются, эти, с позволения сказать, медики. Посмотрели на меня, ахнули и говорят жене: давай, дуй в аптеку за антибиотиками, за бинтами, еще за чем-то... Я как это услышал, не сдержался и, несмотря на дикую боль, выпалил: слушайте, вы, сучье племя, вы чего сюда приехали, водку пить? Я бы еще понял, если бы у вас не нашлось какого-то дефицитного медикамента, но вы же ехали по вызову на ожог четвертой, последней степени. А у вас даже бинта нет?! Короче, выгнал я их.
- Как же вы говорили? Без лица?
- Я вообще-то мужик стойкий. Мы жили на пятом этаже, а на первом был продуктовый магазин. Когда это случилось, я, понимая, что в любую минуту может наступить болевой шок, сказал женушке: Света, немедленно в магазин за водкой. И несколькими стаканами бутылку опустошил. Шансов выжить у меня было очень мало, я даже предупредил жену: если умру, ты меня на кладбище не вези, на сопках закопай. Я с подлецами, вроде тех, что приезжали на "скорой", рядом лежать не хочу.
Стал я лечиться сам, мазью собственного изготовления. Буквально в тот же день ко мне зашел сосед кандидат технических наук Паша Салов и говорит: "Белов, давай я тебя сфотографирую, а то никто не поверит, каким ты был". Надо сказать, что Паша знал о моей мази и верил в ее эффект даже больше, чем я. Мне в тот момент совсем было не до фотографий, и я послал Пашу. А ведь он оказался прав. Когда через 25 дней я приехал в областную больницу, никто, включая главного врача, не поверил, что у меня был ожог четвертой степени.
Вот тогда я окончательно понял, что за чудо-мазь создал.
Люблю, чтобы все было по-честному
- Сергей Николаевич, как же вам удалось создать такую мазь?
- Ничего сложного. Я занимался проблемой соединительных тканей. Защитил по этой теме кандидатскую диссертацию. Есть такое заболевание - ревматизм, вызываемое патологией соединительной ткани, которое наша медицина по сей день лечить не умеет. А лечить можно.
- Вы хотите сказать, что лечите ревматизм?
- В Казахстане у нас была соседка, пятилетняя дочурка которой, Леночка, страдала ревматизмом. Я взялся ее лечить. И вылечил. Но важен не сиюминутный эффект, а то, чтобы болезнь не вернулась. Люблю, чтобы все было по-честному. Поэтому я наблюдал эту девочку на протяжении 20 лет. И за все эти годы не было ни одного рецидива. Лена счастливо вышла замуж, родила замечательных, здоровых малышей, а в начале 1995 года вместе с семьей уехала из Казахстана в Германию.
- Однако вернемся к созданию мази.
- Да. Чего необходимо добиться при лечении ожогов? Во-первых, чтобы не произошло нагноения. Чтобы не попала инфекция. Во-вторых, снять боль, пусть не полностью, но в какой-то степени. И третье - подстегнуть эпителизацию. Почему при лечении моей мазью не случается нагноений? Потому что идет мумификация. Под погибшей тканью происходит эпителизация, а сама погибшая ткань является как бы биологической повязкой.
Во всех медицинских учебниках написано: лечим, лечим, лечим... И почти нигде - вылечиваем. Я с этим был всегда не согласен. Человека нужно вылечить, а не лечить.
В 1967 г. я после института попал в село Явлинка в Северном Казахстане. У меня было 50 коек в больнице плюс нужно было вести прием в поликлинике и еще ходить по вызовам. Вот тогда, побегав по участку, набравшись какого-то опыта, я обратил внимание, что 99% существующих медикаментов лечат, но не вылечивают, и начал искать новые методы. И нашел. Где? В фитотерапии. Могу похвастать: за год работы в сельской больнице у меня не было ни одного летального исхода. Да и в бытовом плане была более чем сносная жизнь. Я как сыр в масле катался. Но в какой-то момент почувствовал, что начинаю обрастать мхом, и сбежал. Сначала в Джамбул, но и там долго не задержался. Мне очень хотелось учиться, однако у большинства врачей, которых я знал, учиться было нечему, а те, кто мог чему-то научить, заниматься этим не хотели. И я в 1970 г. поехал в Харьков поступать в аспирантуру. Поступил. Защитил кандидатскую диссертацию. Но что такое кандидат? Ничто. Покажи способности к научной деятельности - и ты кандидат. А вот чтобы стать доктором наук, нужно было найти что-то новое. Я на свое несчастье нашел. Дословно не помню, что мне сказал мой шеф, заведующий кафедрой, но за суть отвечаю: нужно делиться. Меня прямо заколотило. И я ответил: знаете, уважаемый, может, я ошибаюсь, зачем же ваше честное имя пачкать? Пусть уж меня одного бьют. И делиться не стал. А чего добился? Только того, что мне докторскую не дали.
Почему погиб генерал Гамов?
- СЕРГЕЙ Николаевич, несколько лет назад погиб генерал Виталий Гамов, в квартиру которого на Дальнем Востоке бандиты кинули бутылку с зажигательной смесью. Если бы к вам обратились за помощью, вы бы смогли его спасти?
- Безусловно. Смерть Гамова наступила в строгом соответствии с биологическими законами. Почки больных, получивших очень сильные ожоги (есть даже такое понятие "ожоговая почка"), перестают работать на 7-9-й день, после чего наступает смерть. У Гамова было поражено где-то 60% поверхности тела, а не 90, как писали в газетах. А у его жены - 50%. Об этом мне рассказали врачи Склифа, где до сих пор лечится Валентина Гамова.
- Так почему же вы не поможете хотя бы ей?
- Есть такое понятие - врачебная этика. Я не могу прийти в больницу, в тот же Склиф и сказать: ребята, я лучше вас знаю, как надо лечить Гамову, так что подвиньтесь.
Я приезжал в Склиф со своей мазью в начале 90-х. Один из важных функционеров института заявил мне тогда: поставь под своей мазью мою фамилию - и будет тебе зеленая улица. А у меня принцип: мне чужого не надо, но и свое не отдам. И опять я остался с носом.
Везде сидят вымогатели
- НЕУЖЕЛИ на вашем пути так ни разу и не встретился нормальный порядочный человек?
- Я приехал в Тверь в 1997 году. В свое время я заканчивал здесь медицинский институт. И первое, что сделал, пошел в ожоговое отделение больницы. Оказалось, что заведующий отделением мой сокурсник. Узнал. Когда я рассказал ему о цели своего визита, он очень сильно испугался, наверное, подумал, что я приехал специально, чтобы его подсидеть. В общем, не получилась у нас беседа, и я ушел.
Где я только не был, куда только не обращался - везде сидят вымогатели. Лечить больных я могу где угодно и когда угодно. Я закончил лечебный факультет, я кандидат наук. А вот чтобы выпустить флакончик мази, необходимо получить фармакопейную статью. Занимается этим институт клинических и доклинических испытаний в Москве. В 1996 г. я туда съездил. Знаете, что мне там сказали? 50 тысяч "зелеными" - и мы тебе эту бумажку в момент сделаем. А я гол как сокол. Все имущество в Казахстане осталось. Если честно, я иногда жалею, что оттуда уехал. Там я был человеком, а здесь никто. А уехал из-за детей. У меня близнецы, им учиться надо было.
Круг замкнулся
- МЫ в редакции узнали о вас и о вашей замечательной мази из письма нашего читателя Петра Михайловича Соколова. Он написал, что кроме ожогов вы с успехом лечите и другие болезни, в частности, цирроз печени. Это правда?
- Да, правда. Без ложной скромности могу сказать, что с почками я на "ты" процентов на 70, а с печенью на все сто. Гепатиты, цирроз печени, все могу вылечить. Все, кроме злокачественных опухолей.
В 1999 г. я встречался с Олегом Дунаевским, всю жизнь занимавшимся проблемами печени и долгие годы возглавлявшим сначала калининскую, потом тверскую медицинскую академию. Задаю ему наивный вопрос: такое заболевание, как цирроз печени, излечимо? Неизлечимо, отвечает. Говорю: давай сделаем так, я беру больного, лечу его - ты наблюдаешь. Объективный подход, правда? Он всполошился. Я уже говорил о духовной нищете. До чего дошло, человеку, всю жизнь занимавшемуся печенью, на склоне жизни неинтересно узнать, что цирроз печени можно вылечить. Дикость какая-то!
- И все-таки, Сергей Николаевич, никак не могу поверить, что у нас везде только дураки и подлецы... Может быть, стоит написать, ну, не знаю, Лужкову, например, Юрию Михайловичу...
- Лужкову? Да писал я ему. Вот, пожалуйста...
"Глубокоуважаемый Юрий Михайлович! Прошу вас уделить мне немного внимания в удобное для вас время. Цель моего визита - просить вашего содействия во внедрении в медицинскую практику нового метода лечения ожоговых больных. Дело в том, что я в 1974 г. нашел новый метод лечения ожогов, запатентованный в Казахстане в 1994 г. и в России в 1995 г. Преимущества моего метода от ныне существующих: короткий срок лечения (18-24 дня), лечение можно проводить во внебольничных условиях. Косметический эффект: пораженный участок кожи после лечения неотличим от здоровой. Не образуются обезображивающие коллоидные рубцы. С 1974 г. по настоящее время аналогов в мировой практике по доступным мне источникам не обнаружено. Немного о себе: я врач, кандидат медицинских наук. С 1965 по 1997 годы проживал в Джамбуле, Казахстан. В настоящее время проживаю в Твери.
Кроме лечения ожогов у меня есть и другие наработки. Главная из них - лечение заболеваний печени: гепатиты и цирроз печени, которые в настоящее время считаются неизлечимыми. Подтвердить все вышесказанное могут видеозапись и фотографии.
- Ну и? Получили ответ?
- А как же! Вот он...
"Уважаемый Сергей Николаевич! Ваше письмо, адресованное в адрес мэра Москвы Лужкова Ю. М., о внедрении нового метода лечения ожоговых больных рассмотрено в приемной правительства Москвы. По данному вопросу вам необходимо обратиться в Научно-исследовательский институт скорой помощи им. Склифосовского.
- В Склиф я больше ездить не хочу. О чем мне еще говорить с людьми, у которых нет элементарной человеческой чистоплотности? Когда я последний раз был там, то сказал этим хапугам: молитесь, чтобы ни с кем из вас не случилось то, что с Гамовыми, а то ведь будете лечить себя так же, как лечили их.
- Сергей Николаевич, сейчас у вас своя медицинская фирма?
- Ничего у меня нет, я на пенсии.
- А как же вас находят?
- Да кому я нужен?
- Но вы же кого-то лечите?
- Лечу только тех, кто меня знает. Чаще всего бесплатно. Еще мой покойный дед говорил: всегда лучше дать, чем взять. И еще: сделал хорошее людям - забудь. А люди тебе помогли - запомни. Деньги ведь не главное. Конечно, они нужны: надо же что-то пить-есть. Но я никогда не уподоблюсь мародерам, не имеющим ни совести, ни чести, ни самолюбия...
Знаете, какой кайф, когда вытащишь человека из могилы?
С уважением Белов С. Н."
Л. М. Таирова".
Смотрите также:
Не дразните доктора