Когда два года назад Владимир и Ия Ротт позвонили из Торонто и рассказали о своей идее, она показалась фантастической. "Я хочу пригласить близких нам с Ией людей в Венгрию и показать вам мою родину,- ошеломил меня Владимир. - Начинайте готовить документы, потому что в венгерском посольстве боятся, что если в страну приедет сразу столько пенсионеров, то их экономика не выдержит. Сделайте справки, что у каждого из вас в банке лежит по десять тысяч долларов". (В данном случае это не было шуткой. Венгерское консульство потребовало от него внести в банк страны залог в миллион форинтов на случай, если с этими "новыми русскими пенсионерами" в поездке что-то случится. И он это требование выполнил.)
В шкуре детей "врагов"
ВЛАДИМИР и Ия - выпускники Томского политехнического университета, работали в Томске, потом в Тольятти. Он - на автозаводе (почти с начала строительства), она преподавала в институте. Оба испытали, каково это - быть детьми "врагов народа". Отец Владимира, инженер Франц Ротт, подданный Венгрии, приехал в 1931 году в СССР строить социализм, несмотря на протесты жены Регины. Спустя семь лет ее худшие опасения сбылись - мужа арестовали, и он сгинул на Колыме. В семидесятых годах его жене и двум сыновьям удалось перебраться к родственникам в Канаду. Когда Владимир с матерью и братом уехали, его жена Ия, дочь одного из репрессированных бурятских руководителей, вынуждена была три года оставаться в Тольятти под жутким прессингом системы, пока и им разрешили выезд.
После развала Союза Владимир и Ия смогли приехать в Россию. Они побывали у всех, кто когда-то помогал родителям и им самим. Не все из добрых друзей дожили до этих дней, но Владимир и Ия вернули "долг" их детям, родственникам. Некоторых просто спасли от голода, ведь это были тяжелые годы начала девяностых.
В Канаде Владимир начал с рабочего, ремонтировал бытовые приборы, сейчас у него свой дом, своя маленькая фирма. Ия, овладев английским, стала профессором университета в Торонто, сейчас на пенсии. Трое их детей тоже получили высшее образование, хорошо зарабатывают. Отказавшись от советской системы, Владимир и Ия никогда не отказывались от мира людей, которые их окружали в Томске, Тольятти, Улан-Удэ. Они остались верны молодости, друзьям, тому душевному теплу, которое отличало поколение советских людей в шестидесятые, семидесятые годы.
Память сердца
ТОТ ФАКТ, что неизвестно даже место, где похоронен отец, многие годы не давало Ротту покоя. И с 1984 года он начал составлять генеалогическое древо семьи Шпильбергеров. За эти годы разыскал в разных концах планеты 251 человека - потомков деда со стороны матери, Германа Шпильбергера. Нашел он и могилу деда в селе Гарадна. Там стоит памятник Герману Шпильбергеру и его жене. Автор памятника сын Владимира Шандор. Два белых прямоугольника из гранита, изгибающихся вверх, как два чистых листа бумаги, по замыслу Шандора представляют души покойных, как бы приподнявшихся, чтобы увидеть мир. Надпись гласит, что это мемориальное надгробие установлено в честь Германа Шпильбергера и 33 членов его семьи, убитых фашистами в Освенциме.
Не знаю, может, потому, что все мы уже далеко не молоды, но каждый из нас, побывавших на этой могиле, надолго впал в задумчивость. Позже мы признавались друг другу, что не только не имеем семейного древа за двести лет, но часто не знаем и имени прадедов и бог знает сколько времени не были на могилах родителей, не говоря уже о дедах. Мы думали об ухоженных маленьких кладбищах вдоль венгерских шоссейных дорог и вспоминали наши запущенные...
Вечер венгерско-советской дружбы
ПОМНЮ, мы сидели в старинном ресторане старинной гостиницы "Пилвакс", где 151 год назад читал стихи Петефи. Неожиданно в зале появился старый цыган с аккордеоном и стал наигрывать венгерские мелодии у столика поодаль, где сидела компания тридцати- сорокалетних мужчин и женщин. Один из сидящих за этим столом стал под аккомпанемент цыгана петь. У него был красивый лирический тенор. После получасового концерта цыган перешел к нашему столу и заиграл русские мелодии. Наших уговаривать не пришлось - стали подпевать. А когда полились прекрасные мелодии из "Марицы" и "Сильвии", венгры, сидевшие за соседним столиком, подошли к нам и стали петь арию за арией из знаменитых оперетт Кальмана. Наши пели те же арии по-русски. Вечер советско-венгерской дружбы удался на славу.
Человек трех столетий