Примерное время чтения: 6 минут
167

Век героя короток, как кинжал

ДАГЕСТАН, где я имел честь родиться, всегда считался страной долгожителей. С детства я усвоил: мы, дагестанцы, первые по числу столетних аксакалов на каждую тысячу населения. Потом узнал - то же самое говорят о себе абхазцы. Теперь с теми же амбициями выступают японцы... Кто бы что ни говорил, очевидно одно: близость к природе, щедрость ее даров, завидная экология - все это действительно способствует здоровому образу жизни и, соответственно, долголетию.

Но есть еще одно немаловажное качество, необходимое человеку для долголетия. Это качество - чувство юмора. Щедрая на дары природа постоянно испытывает людей на прочность. А социальные потрясения, которыми полна история горских народов, вырабатывает особую сопротивляемость. Чувство юмора - это своеобразное искусство самозащиты народа от разного рода напастей.

Атмосфера юмора окружает дагестанца от рождения и до смерти.

Листаю свои путевые блокноты. На глаза попадается такая запись:

"Чайхана в горном ауле.

Меню:

Чай с ложечкой - 10 коп.

Чай без ложечки - 3 коп."

Особенное чувство юмора отличает стариков. Вот дед Махай, например. Ему сто лет. На вопрос, как он объясняет столь долгое пребывание на земле, старик лукаво ухмыляется.

- Я всегда был трусом, - говорит он и, пожевав беззубым ртом, поясняет: - Трус умирает по сто раз на дню. Зато живет долго. А век героя короток, как кинжал. И умирает он только раз. Притом навечно...

Дед Махай любит предаваться воспоминаниям.

- Попробовал однажды и я стать героем...

Старик рассказывает историю своей женитьбы на дочери моего прадеда Кардаша.

Сейли было двенадцать лет, а самому Махаю - пятнадцать. Он опасался, что Кардаш не отдаст за него дочь. Поэтому, идя свататься, для смелости прихватил пистолет.

- Не отдашь за меня Сейли - убью! Так и сказал я твоему прадеду. - А он... мудрый был человек Кардаш... посмотрел на мои дрожащие руки, снял с пояса кинжал и говорит: "Послушай, Махай... Я вижу - ты смелый парень. Настоящий орел... Возьми в придачу к моей дочери еще и этот кинжал. Защищай ее так же смело, как сватаешь..."

В другой раз дед Махай расспрашивает меня о московском житье-бытье.

- Ну как жена? - интересуется он, подслеповато щуря глаза и вглядываясь в мое лицо.

- Нормально, - говорю я. - Уже пятнадцать лет вместе.

- За детьми смотрит?

- Конечно, смотрит.

- Это хорошо... - Дед Махай напрягает память. - А сколько у вас детей?

- Два сына.

- Два сына... Нужна еще дочь.

- Неплохо бы, - соглашаюсь я. - Только растить детей в наше время очень уж трудно.

Старик кивает. Помолчав, спрашивает:

- И на базар ходит?

- Кто?

- Ну жена твоя... На базар, говорю, ходит?

- Конечно, ходит, - отвечаю я.

- Обед готовит?

Пользуясь случаем, я нахваливаю свою русскую жену:

- Она у меня даже дагестанские блюда умеет готовить.

- Ай, молодец! - радуется дед Махай.

Потом продолжает допрос:

- Работает?

Я киваю:

- А как же... В наше время все работают...

Дед Махай неодобрительно качает головой:

- Це-це-це... Детей рожает. На базар ходит. Обед готовит. И еще работает...

- Что делать? - развожу я руками.

- Как что делать? - восклицает старик. - У твоего прадеда Кардаша было три жены... Так лучше.

- Кто же спорит, - смеюсь я. - Конечно, три жены на хозяйстве лучше, чем одна.

- Возьми хотя бы вторую, - советует дед Махай.

- Взял бы, - с наигранным сожалением говорю я. - Только вот закон не позволяет. Запрещено. Посадить могут за двоеженство.

- Вах! - Дед Махай жестом отвергает мои аргументы. - А я на что? Возьми на мое имя! Мы же с Сейли еще не расписаны...

Бабушка Сейли под стать своему мужу.

На столетии деда Махая ее тост прозвучал так:

- Пусть твой кулак еще пятьдесят лет не сходит с моей спины!..

Однажды с бабушкой Сейли приключилось несчастье. Ее покусала собака. Внучка Рита отвезла бабушку в больницу. Врач тут же назначил тридцать уколов от бешенства.

Бабушка Сейли бурно негодовала:

- Какие уколы? Какое бешенство?

- Вы можете заболеть, - строго предупредил врач. - От бешенства вас уже никто не спасет.

- Я всю жизнь была бешеная, - сказала бабушка Сейли. - Такой и умру. Вы мне ногу перевязали? Перевязали. Большое вам спасибо...

Помню, как прореагировали старики, когда их внук Рустам привел в дом казачку Анфису. Рустам представил девушку как свою будущую жену.

Дед Махай приветствовал гостью ласковым русским словом. Оно прозвучало так:

- С приезделем...

Дебелая казачка засмеялась и поцеловала старика в голову.

Бабушка Сейли была настроена более критически. Ее внимание привлекли губы девушки. Крупные, будто вывернутые наружу, они были к тому же и ярко накрашены.

- Вы посмотрите на эти губы! - воскликнула старуха. - Клянусь папой, из таких губ может получиться целый таз холодца!

Конечно же, бабушка Сейли говорила на своем языке, и будущая невестка не понимала, о чем идет речь. Рустам не обиделся. Зная бабку, он просто рассмеялся.

А когда Анфиса достала косметичку и извлекла оттуда губную помаду, дед Махай не выдержал.

- Ты что, маляр? - спросил он, косясь на многочисленные тюбики, флакончики, кисточки, сложенные в косметичке.

- Почти, - улыбнулась будущая невестка. И не без кокетства добавила: - Между прочим, Рустамчику мой макияж нравится.

- Ну да, - соглашаясь, вздохнул дед Махай. - И аллах любит поле, которое унавожено.

Рустам уже не мог хохотать один. Он стал переводить слова деда Анфисе. Другая на ее месте обиделась бы. Но у этой казачки, к счастью, оказалось хорошее чувство юмора. Знал Рустам, кого выбирал в невесты!

Данное обстоятельство сыграло немаловажную роль в том, что дед Махай и бабушка Сейли очень скоро признали Анфису своей...

Перед смертью дед Махай (ему было 115 лет) говорил навещавшим его сородичам:

- Скоро повеселитесь...

- О чем ты, дедушка Махай? - спрашивали его.

- О чем, о чем... О моих поминках!

Я был на этих поминках. Грустить не хотелось. Люди вспоминали старого Махая и много смеялись... Жаль, его самого там не было. Ему бы наверняка понравилось...

Смотрите также:

Оцените материал

Также вам может быть интересно