ПЕРВАЯ моя работа на телевидении - документальный фильм "Надежда Андреевна Обухова". Снимали мы его к восьмидесятилетию великой певицы. С той поры минуло сорок лет.
В фильме нет дикторского текста. Живой, задушевный голос самой Обуховой сопровождает киноповествование. По счастливой случайности мне удалось обнаружить в радиофонде кассету с замечательными воспоминаниями певицы. Увы, этот бесценный материал в период ликвидации Гостелерадио безвозвратно исчез. Но текст, к счастью, сохранился. И я имею возможность хотя бы частично его использовать...
"Там, вдали, за рекой..."
ПУТЬ Обуховой на оперный олимп начинался в небольшой деревушке Хворостянка бывшей Тамбовской губернии, где находилось имение ее деда - Адриана Мазараки. Блестяще образованный человек, талантливый пианист, он был близким другом знаменитых братьев Рубинштейн, основателей Московской консерватории. Его дочь Мария, мать Обуховой, умерла от скоротечной чахотки, когда девочке было всего два года. Кроме нее на руках у деда осталось еще двое внуков - трехлетняя Анна и годовалый Юрий. Их отец, гусарский офицер Андрей Трофимович Обухов, воспитанием детей не занимался. Все заботы об осиротевших малышах взял на себя дед. Горе его от потери единственной дочери было неописуемо. По природе очень добрый человек, он был достаточно строгим наставником - с малых лет прививал внукам навыки трудолюбия и прилежания. Кроме обязательных уроков фортепиано детей учили по программе классической гимназии, в том числе языкам - немецкому и французскому. На закате жизни Надежда Андреевна с большой теплотой вспоминала жизнь в Хворостянке у деда, тот уют, который царил в старом дворянском доме, утопающем в зелени огромного парка.
Из воспоминаний Н. А. Обуховой:
"Я пела с детства, с тех пор, как себя помню. У брата и сестры тоже были голоса; и вся семья была музыкальная. Вспоминаю, как дедушка собирал нас, садился за рояль и мы под его аккомпанемент пели в унисон песенки и среди них - "Там, вдали, за рекой, раздается порой: ку-ку, ку-ку"...
А в закатный час я любила выходить на проселочную дорогу и смотреть на расстилающиеся кругом поля с колыхающейся от ветра рожью, усеянные по краям васильками и ромашками. Какое-то особенное чувство наслаждения испытывала я, вдыхая полной грудью запах цветущей ржи и чернозема, смешанный с полевыми цветами и душистыми травами. Я стояла и смотрела вдаль на возвращающиеся с полей стада, на потухающее солнце, на табуны лошадей. Слушала пастуха, игравшего на дудочке, и особенно любила слушать народные песни: самой хотелось примкнуть к голосистым народным певцам, петь вместе с ними".
И она пела. То старинные свадебные песни, воображая себя невестой, которая прощается со своей девичьей волей. А то веселые, задорные частушки, которыми сопровождалась широкая Масленица, когда по улицам проносились розвальни, полные девчат и парней... Так с годами крепла ее любовь к народной песне, ставшая основой всех будущих художественных исканий...
Вскоре, однако, жизнь сестер Обуховых круто переменилась. Вместо неоглядных полей, шума вековых лип в старом парке и любимых песен, вместо дождливых дней русской осени они вдруг оказываются под ласковым солнцем французского Лазурного Берега, среди пальмовых аллей вдоль синего моря, цветущих апельсиновых и лимонных рощ, душистых мимоз и фиалок... Ранняя смерть дочери постоянно угнетала старика Мазараки, вселяла страх за здоровье внучек, которые были склонны к частым простудам и ангинам. И он решил вывезти их на юг Франции, в Ниццу.
Новые радости и новое горе
НИЦЦА очаровала сестер Обуховых. Особенно им нравилось, когда под балконом виллы, которую они снимали, собирались уличные певцы с бубнами и кастаньетами и, аккомпанируя себе на гитаре и мандолине, пели народные песни. Одним из самых сильных впечатлений от пребывания во Франции была встреча с искусством Федора Ивановича Шаляпина. Как раз в это время он совершал свою первую гастрольную поездку по Европе.
Желая дать внучкам всестороннее образование, дедушка решил приобщить их к сокровищам культуры и искусства Италии. С этой целью было организовано турне по Италии, первым пунктом которого стал Неаполь. И здесь внимание Надежды Обуховой привлекали прежде всего уличные певцы.
Из воспоминаний Н. А. Обуховой:
"Меня очень увлекали звуки тарантеллы, огненный темперамент певцов-танцоров. Я решила сама так же научиться петь и часто присоединялась к участникам представления. Все это были простые люди из народа - рыбаки, сапожники, портные, продавцы... Днем они работали, а вечерний досуг посвящали пению и пляскам. Я подружилась с гитаристом Джованно Амброзино, который стал давать мне уроки игры на гитаре; с его голоса я выучила много местных песен. Таких, как "Санта Лючия", "О мое солнце", "Вернись в Сорренто"... Амброзино очень нравились наши русские песни, которые я ему пела. Он даже сам старался выучить и подпевал мне "Коробейников"..."
После Неаполя был Рим, с его Колизеем, храмом св. Петра, творениями Микеланджело, Рафаэля, фресками Джотто... Потом последовали Флоренция, Милан и, наконец, волшебный город на воде - Венеция...
Зимние поездки в Ниццу продолжались несколько лет. Последняя была в 1906 году. В ту зиму дед Обуховых Адриан Мазараки внезапно скончался. Его похоронили в Ницце. Горе сестер было неутешным. Не облегчало его и то, что из своих поездок они увозили массу впечатлений. А Надежда Андреевна - огромный багаж французских и итальянских песен, которые дополнили ее русский репертуар - песен, романсов, оперных арий...
В тот год Обуховой исполнилось двадцать. Пора было серьезно подумать о будущем.
Московская консерватория
ПЕРВЫЙ визит в Москве был к старшему брату отца - дядюшке Сергею Трофимовичу Обухову. В московском музыкальном мире он занимал весьма важное место - был управляющим конторой императорских театров. От него многое зависело. В частности, осуществление заветной мечты - поступление в Московскую консерваторию. Прослушав племянницу, дядя остался очень доволен и решил показать Надежду Андреевну профессору консерватории Мазетти.
Из воспоминаний Н. А. Обуховой:
"Мы пошли к нему. Дорогой я очень волновалась, но Мазетти встретил нас очень приветливо. Внимательно прослушал меня, заставил спеть несколько гамм и арпеджио и, к моей большой радости, сказал, что он согласен принять меня в свой класс...
Мазетти был строгий, взыскательный художник. Вначале я мало верила в себя, но Мазетти внушал мне иное, и это давало силы работать и совершенствоваться. Первым вокальным произведением, которое я исполнила публично в консерваторском концерте, был романс Мартини "Радости любви". А на выпускном экзамене я пела арию Иоанны из оперы Чайковского "Орлеанская дева" и два романса - "Мы сидели с тобой" того же Чайковского и "В мягких сумерках" Рихарда Штрауса".
Между этими двумя выступлениями было целых пять лет упорного, напряженного, но и радостного труда над сложнейшим оперным репертуаром. Система обучения у Мазетти была весьма своеобразной. Он считал, что начинающий певец должен заниматься не более десяти - пятнадцати минут да еще с перерывами. Никакого напряжения для увеличения силы голоса. Никакого насилия над голосовым аппаратом. Пение нужно на улыбке, часто повторял он. И показывал студентам, как это нужно делать. Для начала Мазетти учил Обухову петь классические итальянские арии, которые она исполняла на языке оригинала. Постепенно программа усложнялась. Мазетти был очень доволен успехами своей ученицы. И все-таки, слушая на сцене таких великих певцов, как Нежданова, Шаляпин, Собинов, невольно сравнивая себя с ними, Обухова чувствовала, что она всего лишь ученица. Ей очень хотелось испытать свои возможности перед беспристрастными судьями. И такой случай неожиданно представился. Мариинский театр - знаменитая Мариинка - объявил о пробе голосов для отбора лучших из них в свою труппу. До этого Обухова как-то заикнулась в разговоре с влиятельным дядей о своем желании попробоваться в Большой театр. Поначалу дядя отнесся к этой идее положительно. Но затем, опасаясь обвинений в протежировании, отказался помочь племяннице. Что не в последнюю очередь подвигло Надежду Андреевну попробоваться в Мариинке. Для полной объективности Обухова решила отправиться в Петербург инкогнито. И пела на пробе под чужой фамилией, назвавшись Андреевой.
Проба прошла блестяще. На следующее утро об этом даже написали в газете: "Успех молодой певицы Андреевой, меццо-сопрано из Москвы..."
Инкогнито, однако, продолжалось недолго. Еще через день, уже в московских газетах, было объявлено: "Кончающая в этом году консерваторию ученица Мазетти - Обухова, племянница управляющего конторой императорских театров, принята в Мариинский театр".
Но от лестного предложения Обухова тем не менее отказалась. Главное - она окончательно преодолела неверие в собственные творческие возможности. И доказала высокопоставленному дядюшке, что никакой протекции ей не требуется. Главной ее мечтой оставался по-прежнему Большой театр.
От успеха к успеху
ВСКОРЕ после окончания консерватории Обухова вышла замуж. Ее муж - Павел Сергеевич Архипов - заведовал постановочно-монтировочной частью Большого театра. Все шло к тому, что она будет работать в одном театре с мужем. Ход мировой истории нарушил все планы. Обухова действительно оказалась в одном театре с мужем. Но это был совсем другой театр - театр военных действий. Ее мужа, прапорщика запаса, призвали в армию. Сначала его часть находилась в небольшом городке Павловске под Воронежем, а затем была переброшена на передовые позиции в Перемышле. Все это время Обухова находилась при муже. Два года проработала в госпитале сестрой милосердия. Не только делала перевязки, но и пела раненым их любимые русские песни. Участвовала во всевозможных благотворительных концертах... Увы, брак с Архиповым оказался недолгим. Но у нее оставалась мечта: как можно скорее пройти пробу в Большой театр...
И в конце концов мечта певицы осуществилась. 5 февраля 1916 года Надежда Андреевна дебютирует на сцене Большого театра в роли Полины в "Пиковой даме" Чайковского.
Из воспоминаний Н. А. Обуховой:
"Первое выступление! Какое воспоминание в душе артиста может сравниться с памятью об этом дне? Полная радужных надежд, вышла я на сцену Большого театра, как заходят в родной дом. Таким домом был и остался для меня этот театр на протяжении всей моей более чем тридцатилетней работы в нем. Здесь прошла большая часть моей жизни, с этим театром связаны все мои творческие радости и удачи..."
После блистательного дебюта в "Пиковой даме" Обухова исполняет ведущие партии в "Хованщине" и "Борисе Годунове" Мусоргского, в "Царской невесте" и "Снегурочке" Римского-Корсакова, в "Князе Игоре" Бородина, и, наконец, она поет партию Кармен в одноименной опере Бизе... Будучи еще совсем девочкой, Обухова слушала эту оперу во Франции, в Ницце. И с тех пор в ней жила мечта когда-нибудь воплотить этот образ на сцене самой.
Более тридцати лет звучал со сцены Большого театра голос Обуховой и вместе с голосами Шаляпина, Собинова, Неждановой составил славу и гордость русской оперы. Кто из нас, старшего поколения, не был очарован волшебным обаянием ее голоса - удивительным обуховским бельканто! Этот редкий вокальный стиль отличается особой певучестью, виртуозностью и красотой звучания... Кто не восхищался глубокими, драматически сложными образами, которые она с одинаковой проникновенностью творила на оперной сцене и на концертной эстраде! Даже те вокальные партии, в которых, казалось бы, все уже найдено другими выдающимися исполнителями, она умела наполнить новым содержанием. Образы, созданные Обуховой, величественны, хотя им не чужды ни мука, ни грусть, ни страдание, они возвышенны и полны оптимизма. В них сама жизнь... Может быть, поэтому столь велика была популярность этой певицы в народе и так единодушно признавали ее творчество ценители вокального искусства?
Обратная связь
"РЕЦЕНЗИЯ на мой труд" - так называла Надежда Андреевна поистине необъятную корреспонденцию, приходящую со всех концов нашей страны и из-за рубежа. "Я так много получаю писем, - рассказывала певица, - буквально ими завалена. На все отвечаю, потому что не отвечать не могу..."
Перебирая архив певицы, отбирая материал для фильма, я видел эти старые пожелтевшие конверты, скромные солдатские треугольники, маленькие открытки и длинные послания...
"Вы так глубоко вживаетесь в песни, особенно в русские народные, что думаешь, будто поете не Вы, а сама Россия, босая, в расшитом сарафане, склонившись над детской колыбелью..." - писал Надежде Андреевне восхищенный ее пением юноша. Другой юноша написал портрет любимой певицы. Любопытна его история.
Однажды ночью Надежду Андреевну разбудил телефонный звонок. Незнакомая женщина просила ее о помощи: у нее умирал сын-подросток, и она просила любимую певицу помочь ей найти врача. Вызванная "скорая помощь" не приехала. Было трудное военное время... Но Надежда Андреевна нашла врача и сейчас же, ночью, привезла его к постели ребенка. Требовалась срочная операция. Усилиями Надежды Андреевны мальчика спасли. Впоследствии он стал художником. Мы долго его искали и в конце концов все же нашли. Он рассказал нам конец этой истории.
- Мне очень хотелось написать портрет Надежды Андреевны, - вспоминал художник В. Суворов, - выразить в нем то, что меня так поразило в ней: величавую простоту и сердечность... Надежда Андреевна долго не соглашалась, но мне все же удалось уговорить ее.
Я начал работать над портретом, когда певице было уже за шестьдесят. Но мне хотелось показать вечную молодость ее щедрой души. Это были самые счастливые дни в моей жизни. Я писал Обухову, а она мне позировала. Она не могла долго стоять на месте и потому ходила по комнате. Пела, много рассказывала - о детстве, о том, как она любила слушать народные песни, когда жила в деревне у дедушки... Об Италии, об учебе в Московской консерватории у Мазетти, о своих друзьях по сцене...
Когда портрет был готов, Обухова повесила его на самое видное место в своей квартире в Брюсовом переулке... Я был счастлив, что моя работа Надежде Андреевне понравилась...
Другая история - свидетельство того, каким замечательным человеком была Надежда Андреевна Обухова и как глубоко сочеталось в ней величие удивительной простоты и сердечности с величием большого таланта. Эту историю поведала нам сотрудница вычислительного центра Академии наук Зинаида Дземянко.
- Все началось с того, - вспоминала Зинаида Владимировна, - что я под впечатлением от концерта Надежды Андреевны написала ей восторженное письмо и решила подарить альбом с коллекцией фотографий, посвященных артистам Большого театра. Я долго колебалась, прежде чем решилась пойти к Надежде Андреевне. Но вот я уже возле ее дома. Поднимаюсь по лестнице на девятый этаж. Звоню. Мне открывает женщина. Я отдаю ей альбом и прошу передать его Надежде Андреевне. Потом начинаю спускаться вниз. И вдруг - я была уже на шестом этаже - сверху раздается сильный, такой сердечный и такой знакомый обуховский голос:
- Зина! Вернитесь!
Я боялась поверить своим ушам. А когда я поднялась к ней, она повела меня в комнату, усадила в кресло, стала расспрашивать о жизни, работе, а потом вдруг сказала:
- Хотите, я вам спою? - и начала петь.
Потом она рассказывала мне о своей жизни, читала письма, которые были ей особенно дороги, и снова пела. Трудно передать, насколько поразила меня эта простота, какая-то домашняя непосредственность, с какой встретила меня Надежда Андреевна...
Не могу не привести еще одного письма к любимой певице от простой русской женщины. В нем - потрясающее свидетельство жизненной силы, которым одаривала Обухова своих слушателей.
"Около трех лет мне пришлось лежать без движения в одной из московских больниц. Было много трудных минут, но самая трудная была год назад, когда врачи взялись сделать мне еще одну операцию. Наркоз давать мне нельзя было, и тогда я попросила завести Вашу пластинку.
Представьте себе, Вы помогли мне выдержать..."
С особенной силой это качество голоса Обуховой - поддерживать и спасать людей в трудные минуты их жизни - проявилось в годы Великой Отечественной войны.
Вот письмо с фронта, которое среди тысяч других подобных писем хранится в архиве певицы.
"...Дорогая Надежда Андреевна! Слушали сейчас ночной первомайский концерт. По сути дела, вы тоже истребляете фашистских захватчиков, вливая в нас силу и бодрость... Благодарим за Вашу боевую службу..."
Другое письмо - подтверждение того, как благотворно действовал голос певицы на людей, у которых война отняла все. В том числе надежду на смысл дальнейшего существования.
"Ничье пение так не волнует меня, не приносит мне столько счастливых минут, как Ваше. И хотя в моей жизни теперь уже все потеряно - я лишилась близких во время блокады Ленинграда, - Ваши концерты уносят меня далеко от личных переживаний..."
Ответом на все эти признания стал поступок Надежды Андреевны, который она совершила в самый разгар войны. Она ушла из Большого театра. Ради того, чтобы быть ближе к своим слушателям - выступать перед ранеными, как она это делала еще во время Первой мировой войны, перед уходящими на фронт бойцами и тружениками тыла. Она пожертвовала делом всей своей жизни - поменяла сцену Большого театра на фронтовые, наспех сооруженные площадки. Она понимала - сейчас это нужнее...
"Очень люблю народ, - признавалась Обухова в одном из своих писем к Зинаиде Дземянко, - ему всегда пою и с радостью отдаю свое искусство..."
Вот почему голос певицы звучал как голос Родины, голос России.
Людмила Лядова целовалась с Ростроповичем и "отшила" Богословского