- ЗДРАВСТВУЙТЕ, можно попросить к телефону Николая Ивановича?
- Извините, он уехал работать в архиве, позвоните, пожалуйста, позже.
- Здравствуйте, скажите, пожалуйста, Николай Иванович подошел?
- К сожалению, задерживается, позвоните завтра!
На следующий день, 10 утра: - Здравствуйте, Николая Ивановича, будьте любезны.
- Извините, он уже уехал работать...
И так всю неделю! А когда я наконец его "поймала" - мы двадцать минут перебирали дни, пытаясь "вырвать" два свободных часа в его графике для интервью... Кто же этот Николай Иванович? Политик, бизнесмен? Нет - доктор исторических наук, профессор, а ужасно занят потому, что пишет очередную книгу.
- Ну и что, - скажете вы, - работа у профессоров такая, все время что-то пишут, подумаешь!
Так-то оно так, конечно, если бы не один "нюансик" - Николаю Ивановичу ПАВЛЕНКО в феврале исполняется 90 лет, а тираж его книг зашкалил за 3 миллиона! Самый читаемый в стране историк!
"Черная доска"
- Николай Иванович, а вы Гражданскую войну помните?
- Помню, конечно! Мы жили в станице под Ейском, так она из рук в руки - от белых к красным и обратно - восемь раз переходила! И, как водится, что те, что другие - грабили и бесчинствовали. За глухим высоченным забором позади нашего дома жил генерал в отставке. Солидный человек. И однажды я вдруг увидел, как он лихо сиганул через этот забор. Помню, даже удивился, как же он дотянулся - толстенький, низенький, а как прыгнул... А на другой стороне его уже ждали красноармейцы... Руки заломили и увели. Вот и конец генералу. А за что? Он же просто тихим пенсионером был...
Наша семья не была казачьей - по местному статусу мы числились "иногородними". Казаки ведь только два дела признавали достойными мужчины - землепашество и войну. А такие, как мой отец и его братья, делали все остальное: шили обмундирование, работали в кузнице, строили дома...
Я в Ейске школу закончил, семилетку. Вернее, поступал я в школу, но во время моего обучения ее постановили считать педагогическим техникумом. Вышел я, семнадцатилетний, оттуда педагогом и был отправлен по распределению в "чернодосочную" станицу. Что это такое, "чернодосочная"? Шел 1933 год, голод, из города в деревню спускали план, сколько продуктов необходимо сдать государству. Если план не выполнялся, причин никто не спрашивал: печатали название этой станицы в газете, там была такая рубрика - "доска позора" или "черная доска". А потом приезжала воинская команда, у людей выгребали все продовольствие до последней крошки. Вот мое первое задание и было - определить, сколько учебных мест зарезервировать в школе для детей из такого места. А ведь южные станицы - это вам не среднерусские деревни - три кола, четыре двора... Там все с размахом - чернозем плодороднейший, земле.делием прокормиться сколько угодно народу может. И тянутся поселки на пять, десять километров - ноги стопчешь, пока из конца в конец дойдешь. Вот иду я, ищу детей, а народу нет! Нет народу - вымер весь от голода!
"Вредительство" и "странная война"
- А В МОСКВЕ вы как оказались?
- Постановление вышло - все педагоги средней школы должны иметь высшее образование. Поступил я в Ростовский пединститут на заочное. Да только это не учеба, а слезы одни - туда не доедешь, книг по программе тоже не достать, я только своей памятью прекрасной от позора на экзаменах и спасался: в общежитии слушал, как другие студенты вслух по конспектам учат. Они бубнят, а я на ус мотаю и сдаю все на пятерки. Ну а потом мне подсказали, что есть в Москве такой Историко-архивный институт, и я имею право туда перевестись. Что я и сделал! Замечательное место - настоящая научная работа велась, я погрузился в изучение истории, быстро вышел в отличники и в 1939-м был принят в аспирантуру. Но тут... Все-таки, хоть я и историк и во всяких вредителей" не слишком верю - однако ничем, кроме вредительской акции, объяснить то, что произошло, не могу. По всей Москве и окрестностям собрали людей с высшим образованием (нас таких тогда было совсем мало, не то что сейчас) и отправили в армию! Это невзирая на существовавшее постановление о том, что мы - непризывные! Тридцать вагонов-теплушек, битком набитых специалистами, поехали в Сибирь и на Дальний Восток. И я - в одной из них. Вначале сказали, что взяли на год, потом добавили еще год, а когда пришло время увольняться - началась война. Так и служил 7 лет. На первых порах я, аспирант столичного вуза, был под началом у сержанта с двумя классами образования. Потом, конечно, слегка "поднялся" - возглавлял отдельную роту связи. В настоящих боевых действиях тоже участие принять довелось. Кстати, война с Японией показалась мне какой-то "странной". В Маньчжурии сопки, между ними болота и одна-единственная дорога. Если засесть с пулеметом на сопке - один человек может хоть целый полк остановить. А не было там на сопках никого! И тылы у нас отстали - если бы японцы, отступая, уничтожали продовольствие, запасы топлива, наше наступление захлебнулось бы. Но не уничтожили! Все нам доставалось - бочки с бензином, зерно...
Год в сапогах - деньги на ветер!
- КАК демобилизовали, поехал я в родной Ейск. Что еще делать было? Отупел совершенно, наукой заниматься - даже представить страшно. Не понимаю, почему наше правительство все время пытается студентов под ружье поставить? Из них больше уже ничего и никогда не выйдет - особенно из технарей, это очевидно. Современная техника развивается такими темпами, что даже один год в отрыве от информации, от научных журналов - и все! Ученого больше нет, он никогда не сможет нагнать упущенное! Государственные денежки, затраченные на его образование в течение 5, а то и 7 лет, пошли прахом.
Но мне тогда повезло. Проездом в Москве был - зашел по старой памяти в институт, думал, хоть последний взгляд на родные стены брошу. И вдруг встретил преподавателя, который меня помнил, объяснил, что я имею право восстановиться в аспирантуре. Если бы заново пришлось экзамены сдавать - я точно не смог бы этого сделать! А так - с нового учебного года я начал с жутким скрипом восполнять багаж утраченных знаний. Одно время думал - брошу, не потяну! Но нет, слава Богу, была поддержка со стороны научного руководителя, было упорство...
"Лаптеведы"
- ГОВОРЯТ, что Россия - страна с непредсказуемой историей. А вы тоже "колебались вместе с курсом партии"?
- У нас ведь как - новый правитель придет, новый съезд КПСС установку даст - и переписывай историю заново! Я как мог с этим боролся. Конечно, речи генеральных секретарей и работы Ленина цитировать все равно приходилось - куда от этого денешься, но очевидную глупость старался все же отсекать. Ну написано у Ленина, что начатки капитализма стали складываться в России в семнадцатом веке. А они не складывались! Но ведь в историческую науку "вбрасывались" бесчисленные партийные кандидаты, их, как горячие пирожки, пекла Академия общественных наук. И эти фальсификаторы покорно находили в истории все то, что им было велено свыше. Были еще и "лаптеведы" - эти в основном занимались бухгалтерией. В произведениях Сталина сказано, что, изучая историю, надо изучать не царей и цариц, а средства производства и народные массы. Но наши народные массы были повально неграмотны, и от них осталось единственное письменное свидетельство - подушные переписи. Там есть сведения об имуществе. И вот целые когорты советских "ученых" считали, исходя из этих переписей, сколько и чего у крестьянина было: сколько кур и сколько лаптей... И делали на основании этого далеко идущие выводы. Не было концепции, не было взгляда. Да и читать эти сочинения "лаптеведов" скучно до зевоты.
Для меня же в первую очередь важна причина, мотивация того или иного события. В этом плане серия книг "Жизнь замечательных людей" - просто находка. Я написал для нее о всех замечательных людях XVIII века: о царях и царицах, о "птенцах гнезда Петрова" - сподвижниках и помощниках Петра I. A что меня дома застать не можете - так я и сейчас пишу. Уже в типографии книга о Петре Втором, внуке Петра Великого, и в работе - о царевиче Алексее.
А про современных политиков хочу сказать вот что: Петр I подставлял себя под пули, терпел невзгоды, учился всем ремеслам, работал, как каторжный. Ведь мог бы сидеть себе на троне, сложа ручки, и ничего не делать. Почему, зачем тащил такую нагрузку? Сам же он и ответ на это дает - в его письмах не раз встречается: "С тех пор, как я почал служить..." Это значит - он воспринимал себя как служителя государства, которому доверен важный фронт работы. И выполнить ее надлежит так, чтобы перед следующим поколением не стыдно было. Ведь на "ускорении", которое Петр I придал России, страна потом целых полвека "ехала".
Так вот, если все наши политики будут как Петр I, пусть не по свершениям, но хотя бы по устремлениям, - все у нас в стране наладится!
Виктор Сухоруков: от императора до шута