Секс-символ советской эпохи

Мало у кого из актеров появление на артистическом небосклоне было столь ослепительным, как у Игоря Костолевского. Его нередко называют баловнем судьбы, сам же актер признается: "Когда говорят о том, что мне все само шло в руки, это не так. Я делал и продолжаю делать себя сам".

"Он что, в баню пришел?"

ИГОРЬ Костолевский родился 10 сентября 1948 года в Москве. Его отец был специалистом по лесу. Он работал в Министерстве внешней торговли, мог свободно говорить на шести языках и мечтал увидеть сына на дипломатической службе. Но Игорь настолько скверно учился, что попал в вечернюю школу рабочей молодежи, после окончания которой два года проработал испытателем в НИИ кварцевой промышленности и лишь потом, в 1966 году, поступил в Московский инженерно-строительный институт. Проучившись там два года, он вдруг понял: "Это не мое!" Тогда отец решил отправить сына в армию, но у Костолевского были свои планы. Он считал, что для полного совершенства ему не хватает... гуманитарного образования. С юношеским максимализмом молодой человек развернулся на 180 градусов - пошел в Институт иностранных языков. Но, увы, прием уже был закончен. Тогда Игорь попытался поступить в Школу-студию МХАТ.

Объясняя свое решение, Костолевский вспоминает, что всего-навсего мечтал понравиться девушке, за которой он тогда ухаживал и которая искренне восхищалась его внешностью, находя в ней сходство с самим Сергеем Есениным. Уж очень захотелось ей угодить, он и отправился "поступать в артисты". Но когда молодой человек зашел в мхатовскую аудиторию, где сидела приемная комиссия, то от бурного волнения ему вдруг стало жарко. Причем настолько, что он... принялся раздеваться. Сначала снял с себя пиджак, потом - свитер и от волнения даже рубашку. Кто-то из приемной комиссии, несколько обалдев от действий абитуриента, растерянно спросил: "Он что, в баню пришел?" Тогда Костолевский в обратном порядке оделся, и, конечно же, в тот раз он с треском провалился. Не спасли его ни прекрасные внешние данные, ни рост 189 сантиметров.

Но через год Игорь Костолевский поступил в ГИТИС. Окончив его в 1972 году и оказавшись в числе троих лучших выпускников, Игорь был зачислен в труппу Московского академического театра имени В. Маяковского, главный режиссер которого Андрей Александрович Гончаров являлся руководителем их курса. Знаменитая актриса Мария Бабанова, увидев юного Костолевского, когда он впервые появился в театре, так описала его в письме к одной своей подруге, также известной актрисе: "Видела в коридоре молодого человека с удивительно интеллигентным и красивым лицом".

Еще в студенческие годы Костолевского пригласили сниматься в кино. В 1970 году, всего год спустя после поступления в институт, начинающий актер дебютировал в драме Бориса Ниренбурга "Семья как семья", где главные роли исполняли популярные в то время актеры Театра им. Вахтангова Людмила Целиковская и Александр Граве. Была в арсенале молодого Костолевского еще одна картина, в которой ему досталась эпизодическая роль. В фильме Станислава Ростоцкого "А зори здесь тихие..." он сыграл друга одной из главных героинь - Сони Гурвич. Эта небольшая роль свидетельствовала о его абсолютном слухе на характер. У его героя почти нет текста - всего восемь слов, вся роль строилась на подходах, крупных планах, на жизни глаз. Здесь, на отведенном ему отрезке экранного времени, актер сумел с максимальной достоверностью воплотить короткую жизнь своего персонажа.

Амплуа Игоря Костолевского определилось быстро - герой-любовник. Этому немало способствовала его привлекательная внешность. Но сам он всегда любил острохарактерные и даже комедийные роли. В самом начале творческого пути, на выпускном курсе в спектакле "Свои люди - сочтемся" по пьесе А. Островского, красавец Костолевский был стряпчим Ризположенским - неудачником и горьким пьяницей. Своеобразным рефреном его появления на сцене были слова "Я рюмочку выпью".

Через тернии к звездам

ПЕРВЫЕ шаги молодого артиста в Театре им. Маяковского были непростыми, играть приходилось в массовке, так как в это время в труппе блистали звезды Армен Джигарханян, Александр и Евгений Лазаревы. Поэтому нельзя сказать, что начало театральной карьеры Игоря Костолевского было отмечено крутым восхождением к пику успеха. И именно кинематограф первым дал ему возможность выразить свою человеческую и актерскую индивидуальность.

Как говорил сам Костолевский: "Роли в театре я никогда не просил. Не хочу наводить мистику и шаманство, но считаю, что они просто так не приходят. Роли появляются в определенный момент жизни. Помню, как Андрей Гончаров вообще не отпускал меня, ревновал и не мог понять моего желания идти в кино. Он еле-еле позволил мне сниматься в фильме "Звезда пленительного счастья", объясняя это тем, что в спектакле, где я играл эпизодическую роль, кроме меня, некому возить фурку. И возможно, если бы у меня не было "Звезды пленительного счастья", я бы до сих пор возил фурку - из меня не получилось бы никакого артиста!"

Поисками актера на роль декабриста Ивана Анненкова в картине Владимира Мотыля "Звезда пленительного счастья" (1975) были заняты все: сам режиссер, его ассистенты, друзья и знакомые. Снова и снова просматривали фотографии актерских проб. Перебирали в памяти имена как популярных, так и еще неизвестных широкому зрителю актеров. У первых шансов было несравнимо больше. Актерский состав собрался на редкость сильный: Иннокентий Смоктуновский, Олег Стриженов, Алексей Баталов... И тут кто-то предложил: "Может быть, Костолевский? Из Театра Маяковского..."

Когда отсняли кинопробы, кандидатуру актера утвердили не сразу. Ведь Игорь был дебютант, а речь шла об одной из главных ролей в картине, на которую студия "Ленфильм" возлагала немалые надежды. По существу, это была первая важная работа отечественного кинематографа о восстании декабристов, и посвящалась она 150-летнему юбилею этого события. В фильме Владимира Мотыля перед зрителями должны были предстать прекрасные образы русской истории, яркие, запоминающиеся судьбы. Одним из таких героев и должен был стать молодой дворянин, кавалергард Иван Анненков, оказавшийся в водовороте декабрьских событий. Облик этого человека, уже сложившийся в воображении режиссера, совпал с актерской индивидуальностью Игоря Костолевского. В. Мотыля привлекла одухотворенность начинающего актера.

Когда режиссер пригласил Костолевского к себе домой для предварительной беседы, молодой человек произвел на него неизгладимое впечатление. Еще бы! От сильного волнения Игорь сначала сидел как вкопанный, потом начал что-то бессвязно говорить, причем все невпопад. В финале, почти прощаясь, он пролил кофе, опрокинул вешалку в прихожей и запутался в телефонном шнуре. Мысленно сам Костолевский уже поставил крест на вожделенной роли... Однако даже учиненный им разгром не смог поколебать уверенности режиссера в своей правоте: Мотыль пригласил-таки его к себе в картину. Впрочем, торжествовать молодому актеру было рано, трудности только начинались.

"Ну какой же это революционер? Нет, актер на роль не годится!" - таков был вердикт чиновников-идеологов от Госкино, когда режиссер представил на их суд пробы Костолевского. Умудренный опытом В. Мотыль не стал пороть горячку: начальству пообещал выполнить наказ, а сам начал снимать картину с Игорем. Однако тут возникли трудности уже совсем другого рода - создалось впечатление, что Костолевский не имел за плечами ни театрального вуза, ни первых кинематографических опытов. Когда он репетировал, то все получалось так, как следовало. Как только звучала команда "Мотор, съемка!" - он начинал так отчаянно демонстрировать полное отсутствие какого бы то ни было таланта, что требование начальства "Возьмите другого, а не этого инвалида" звучало все настойчивее. Выбитый из колеи неудачами Костолевский готов был рыдать от собственной беспомощности. Против него восстала уже съемочная группа. Все советовали режиссеру не рисковать и, от греха подальше, заменить актера.

Но Мотыль и здесь не отступил, переключился на эпизоды с другими исполнителями, а Игоря "сослал" на два месяца на ипподром - осваивать азы верховой езды... Вызвали актера на съемки, лишь когда все остальные сцены были уже отсняты. "И вот наконец мы начали работу над эпизодом конной прогулки Ивана Анненкова с Полиной Гебль, ее играла польская актриса Эва Шикульска, - вспоминал потом Владимир Мотыль. - Съемочная группа настроилась на веселье, памятуя о том, как запарывал дубли этот увалень. И вдруг!.. Все буквально онемели... Вчерашний "растяпа" и "недотепа" так красиво и уверенно держался в седле! Так лихо проделывал прямо-таки цирковые номера, что... ему аплодировали даже вчерашние недруги! А киноначальство сделало вид, что никакого запрета на съемки Костолевского и не было!"

А еще на съемках Костолевского едва не погубили, заставив его померзнуть в камере Петропавловской крепости. Надо было снимать эпизод, где Полина Гебль предлагает Анненкову бежать, а он отказывается: не может бросить своих друзей. Все было по-настоящему: одели актера в халат и шапочку арестанта, заковали в кандалы. А накануне съемочного дня Костолевскому вырвали зуб. И вот представьте себе - страшная боль, январь, собачий холод... Для пущего эффекта оператор обдал кипятком стены, чтобы шел пар. Потом установили осветительные приборы. Тут к Мотылю подошел ассистент, что-то сказал, и все, схватив камеру, убежали, а несчастный Игорь так и остался стоять у стены. Стоял часа три, пока совершенно не замерз, но не роптал: думал, так и надо. Потом про него вспомнили, вернулись и стали снимать нужную сцену. Итак, к Анненкову подбегает Полина Гебль с наивными словами о побеге: "Иван, я подкуплю солдат, дам снотворного офицеру или отравлю..." Костолевскому - Анненкову надо в ответ говорить свой текст, а актер чувствует, что языком не может пошевелить... От бессилия и обиды у него вдруг сами собой навернулись на глаза слезы, и он произнес лишь: "Я должен разделить судьбу моих товарищей... Прощайте, мадемуазель Полина". Актер тогда решил, что своими слезами завалил съемку, а в результате оказалось, что этот эпизод стал одним из лучших и самых трогательных в фильме.

После выхода картины на экраны Костолевский проснулся знаменитым. Даже в сильном ансамбле известных уже актеров молодой дебютант оказался необычайно выразителен. Самые требовательные и строгие критики были покорены его Анненковым.

Из дворян в комсомольцы

УСПЕХ в кино привлек к Игорю Костолевскому внимание. О нем стали появляться восторженные публикации на страницах журналов и газет, его начали приглашать для участия в единственной тогда телепрограмме о кино "Кинопанорама". Предложения сниматься в разных кинолентах следовали одно за другим. Среди них - роль в приключенческом фильме, заранее обреченном на зрительский успех: отличные партнеры, захватывающий сюжет, к тому же съемки должны были проходить в пяти зарубежных странах. Но вот внезапно появляется предложение "Ленфильма": роль Гагина в тургеневской "Асе" режиссера И. Хейфица - предложение, заставившее забыть все остальные. Игорь Костолевский всегда отдавал пальму первенства русской классической литературе. В юности даже сам хотел заняться сочинительством - когда ему исполнилось 14 лет, пытался ежедневно записывать свои наблюдения за жизнью, чтобы потом оформить все в роман, но дело это бросил...

Несмотря на первый несомненный успех, Костолевский критически оценивал свои кинематографические возможности. И его опасения были понятны. Зрители, которые восторженно восприняли его появление в "Звезде пленительного счастья", могли бы оказаться сильно разочарованными, если бы их любимец "завалился" на современном материале. Однако, когда знаменитый режиссер Павел Любимов позвал его сыграть роль молодого призывника, исключенного из института за нелепую проказу, в картине "Весенний призыв", он согласился, хотя и не сразу. "Я боялся этой роли, - вспоминает актер, - и все старался найти повод для отказа. Но режиссер настаивал, убедил меня, что это в моих силах". В роли сержанта Карпенко, с которым сталкивается интеллигент-новобранец, оказался его сокурсник по ГИТИСу и коллега по Театру им. Маяковского Александр Фатюшин, к сожалению, ныне ушедший из жизни. Зритель помнит его крепких, немногословных персонажей по фильмам "Москва слезам не верит", "Россия молодая", "Дамы приглашают кавалеров", "34-й скорый" и др. В "Весеннем призыве" оба актера продемонстрировали высокое мастерство, причем каждый - в своем амплуа. Кстати, с А. Фатюшиным у Игоря Костолевского связаны воспоминания о самом интересном розыгрыше в жизни. В спектакле "Островитяне" они играли двух приятелей. По ходу действия Фатюшин приходил в гости к Костолевскому с бутылкой коньяка и килограммом крупных красивых яблок. Коньяк, естественно, был простым чаем, а вот яблоки - настоящие. По сюжету, Игорь Костолевский должен был выбрать из всех самое крупное и с удовольствием его съесть. И вот в один прекрасный день Фатюшину, очевидно, надоело смотреть, как его партнер по сцене выбирает самое вкусное яблоко и с наслаждением его поглощает, поскольку сам Фатюшин в это же время должен был произносить свой текст. И он при помощи шприца вколол в самое заметное яблоко одеколон "Шипр". Что тогда испытывал на сцене несчастный Костолевский, трудно представить, но тем не менее спектакль он мужественно доиграл до конца.

1977 год был для Костолевского памятен тем, что на телеэкраны вышел многосерийный фильм "И это все о нем" по одноименному роману Виля Липатова, за главную роль в котором он стал лауреатом премии им. Ленинского комсомола. Образ комсомольского вожака Евгения Столетова был словно специально создан для Костолевского, и он сыграл его с таким шармом и достоинством, что стал негласным секс-символом отечественного кинематографа.

Опросы, проводимые ежегодно журналом "Советский экран", неизменно выводили актера Костолевского в десятку наиболее популярных. "Когда на экраны вышла "Звезда пленительного счастья", мне было двадцать шесть лет, - вспоминает актер. - Потом появился фильм "И это все о нем". Я начал получать по триста писем в день. Честно говоря, меня это очень впечатлило: я почувствовал себя человеком, который взял большую ссуду в банке и не в состоянии ее отдать. Помню, гастролировал в Ленинграде, зашел в Гостиный Двор. Стою у прилавка, вдруг магазинный гул стихает, и повисает полная тишина. Поворачиваю голову. Я - в гордом одиночестве, вокруг стоит толпа и на меня смотрит".

В 1979 году, сыграв главную роль в фильме М. Козакова "Безымянная звезда", Игорь Костолевский создал одну из своих лучших экранных работ. Одинокому молодому учителю, живущему в маленьком провинциальном городке, судьба внезапно посылает "материальное" воплощение его звезды - прекрасную незнакомку, случайно отставшую от проносящегося мимо столичного экспресса. Восхитительный дуэт Игоря Костолевского и Анастасии Вертинской покорил зрителя.

Среди других работ актера в 70-е годы стоит отметить и роль одного из пайщиков кооператива в комедии Эльдара Рязанова "Гараж". Наконец, в 1980 году на экраны вышел легендарный политический детектив "Тегеран-43", где Игорь Костолевский сыграл советского разведчика Андрея Бородина. К этому времени в его звездном статусе никто уже не сомневался.

"Быть популярным артистом и хорошим артистом - разные вещи!"

В 1981 ГОДУ Костолевского пригласили на главную роль в лирическую комедию "Отпуск за свой счет". В этом фильме он сыграл инженера Юрия, работающего проектировщиком-испытателем автобусов. Герой Костолевского - эдакий ловелас, кружащий головы красивым девушкам. Вот и очередная его "жертва", бросая все, едет за своим любимым в Венгрию. А он почти не обращает на нее внимания...

На этих съемках Костолевский познакомился с актрисой Еленой Романовой. Тогда же вспыхнуло чувство... "Все три летних месяца съемок мы не разлучались, - рассказывает Елена. - Костолевскому было тридцать три года, он был не женат. Меня поразило, что его экранный образ совершенно не похож на него реального. В жизни Игорь оказался серьезным, надежным, очень заботливым, тем более что был старше меня на десять лет..." Вскоре они сыграли свадьбу, у актерской четы родился сын Алексей. "Игорь отцом был замечательным, помогал во всем", - признается Елена Романова. Однако им приходилось нелегко, прежде всего из-за трудного материального положения и болезни сына (у Алеши был обнаружен астматический бронхит).

Пришлось Елене столкнуться и с другой трудностью. Оказалось, быть женой популярного, всеми обожаемого актера очень нелегко. Фанатки мужа просто одолевали своего любимца звонками по телефону. Порой они переходили все границы. Елене приходилось выслушивать и такие звонки: "Вы знаете, что у вашего мужа есть ребенок на стороне?" Или: "Я беременна от вашего мужа и собираюсь рожать". Но Елена всегда старалась не ревновать. С самого начала они договорились, что будут доверять друг другу. Тем более она и сама видела, каких нервов стоила Игорю его популярность.

"Я никогда не ощущал "вспучиваний" по поводу того, что я - звезда. И прекрасно понимал: быть популярным артистом и хорошим артистом - разные вещи!" - говорит сам Игорь Костолевский.

Двадцать лет спустя отношения Елены и Игоря дали трещину. В жизни Костолевского возникла французская актриса Консуэло де Авиланд. Они познакомились, когда Игорь Костолевский гастролировал со спектаклем "Орестея" в Норвегии. Консуэло приехала ради любимого в Москву. Вместе они играли в спектакле "Татьяна Репина". А в 2001 году Костолевский женился на де Авиланд. По словам Консуэло, еще во Франции она увидела фильм "Звезда пленительного счастья", заинтересовалась русскими декабристами и в шутку говорила друзьям: "Я бы вышла замуж за декабриста!"

"Не хочу играть моральных уродов"