Примерное время чтения: 15 минут
261

Федор Конюхов: "Океан - мой монастырь"

ПРО самого знаменитого путешественника современности Федора Конюхова сложены легенды. В гостиной на первом этаже дома - художественной мастерской Конюхова в Москве во всю стену висит портрет самого Федора в морской робе, отрешенно смотрящего в небеса. Под портретом стол и диван с мягкими подушками - место, где ведут беседы и пьют чай. Такое ощущение, что, когда хозяин не в плавании, там всегда кто-то пьет чай. Гости и паломники несут Федору свои проекты, журналы, мед и орехи, рукописи, снаряжение и ни на минуту не оставляют его одного. А он не возражает. Очевидно, подумал я, он таким образом компенсирует беспредельное, вселенское одиночество во время своих восхождений, лыжных переходов и кругосветок.

ЕГО дом-мастерская, как китайской стеной, окружен стенами соседних зданий. За железным забором неказистое двухэтажное строение - бывший "конный дворик" столичных извозчиков. Жилье досталось Федору от Союза художников. Рядом Павелецкий вокзал, метро и Садовое кольцо. Как бы свой коттедж в центре Москвы - и в этом "морской волк-одиночка" тоже верен себе.

Он верит в судьбу и гордится тремя жизненными совпадениями, связанными с лошадьми: фамилия Конюхов, отчество Филиппович ("любящий лошадей") и - "конный дворик". На втором этаже мастерской - спальня и рабочий кабинет, много картин и икон. На столе - карандашные наброски, кисти и тюбики с краской.

Гигантские спруты

- ФЕДОР Филиппович, говорят, ваша живопись неплохо продается. Выручку тоже тратите на походы?

- Почти всю! Мои картины идут в среднем от 800 до 1000 долларов - по расценкам галерей Союза художников и Академии художеств. Но если дают, беру и просто от людей наличными. В Писании сказано: "Стучите, и вам отворится. Просите, и вам дадут". Но это не значит, что дадут сразу. Я - как нищий в метро: сто человек пройдут мимо, а сто первый подаст. Мне всю жизнь открывается "сто первая дверь". И я сам подаю бродягам, когда звенит в кармане.

- Почему вам дают деньги на экспедиции, а другим путешественникам - нет?

- У меня есть, как говорят спонсоры, "стремление идеи". Я точно знаю, на что беру, и всегда отчитываюсь до копейки. На меня потом мои же коллеги обижаются - мол, я их обошел. Но что мешает им самим найти мецената, а потом ставить хоть тыщу рекордов?! Я же нахожу!

И я всегда прошу на что-то конкретное: например, на съемки фильма о жизни спрутов (или кальмаров) - гигантов. А если бы просил на поиск НЛО, вряд ли дали бы.

- Что за съемки такие?

- Мой новый кинопроект. Снять гигантских спрутов хотел еще Жак Ив Кусто, а его идею подхватил новозеландский яхтсмен сэр Питер Блейк. Но в 2001-м Блейка на Амазонке убили бразильские пираты... Три года назад французский яхтсмен Оливье Керсасон во время гонки попал в аварию - спрут схватил яхту за перо руля и погнул его. 33 метра длиной был тримаран, тогда самый большой в мире! Керсасону пришлось отказаться от рекорда и вернуться в док... Секрет в том, что иногда спруты поднимаются из глубины на поверхность моря и их можно повстречать на 30-метровой глубине. Представляете, заснять, например, битву кашалота со спрутом?! Мечтаю взять в аренду яхту Кусто "Алкиона", начиненную глубоководным оборудованием, и поискать спрутов в Атлантике.

- Вас называют "Колумб наших дней", "Распутин от географии", "Универсальный путешественник" (по аналогии с "Универсальным солдатом") и т. п. Что лучше?

- Лучше всего - Федор Конюхов. Сам по себе бренд!


ИЗ МОРСКИХ ДНЕВНИКОВ Ф. КОНЮХОВА:

"Сколько у меня врагов среди художников, альпинистов, полярников, яхтсменов. Всех бесит, что я делаю. Они с яростью нападают на меня и всячески хотят опорочить. Я прекрасно понимаю, что им не дано. Да они и не хотят вот так стоять и смотреть, как наше светило Солнце уходит за горизонт Океана. И только я могу позволить себе его созерцать. Только Федор Конюхов ушел в плавание, чтобы быть свободным даже взглядом на солнце... Многие из толпы желают ущипнуть Федора Конюхова. Но проглотить меня пока никому не удавалось, я не по зубам".

"Меня никогда не волновало золото. Помню, как-то раз был в гостях у своего знакомого и зашел к нему в туалет, а там на сливном бачке висит гирька на толстой золотой цепи. Я спросил, что это значит, а он ответил, так, с пренебрежением, что для него золото - такой же металл, как и все остальные, и что та цепочка, которую носят на шее "новые русские", всего-то нужна для того, чтобы смывать дерьмо в туалете. Я с ним согласен".

"Один мой товарищ написал в газете, что Федор Конюхов не разбирается в финансовых делах, не имеет понятия о деньгах, но с какой-то легкостью находит деньги на свои экспедиции... Я понятия не имею, сколько у меня денег, сколько мне платят в университете. Для меня деньги - это абстракция".

"Я хотел быть и, пожалуй, стал скандальной личностью. Спорной, непонятной, противоречивой. Да, я хочу быть таким, и мне это нравится. Мне нравится, что у меня есть друзья и враги".

Крест и банк

ОКНА дома-мастерской выходят на часовню. Она стоит в мини-дворе за забором, а напротив - окна банка. Служащие банка смотрят на золоченый купол и крест на нем поверх своих компьютеров. Начинали возводить часовню православные строители, а закончили католики с Западной Украины. И тех и других забирала милиция - за отсутствие регистрации. Но храм все равно возвели. А деньги на строительство нашли от продажи картин.

На сайте Федора Конюхова есть сведения о часовне, поставленной в честь погибших моряков, альпинистов и путешественников. Высота часовни 15 метров. Строили ее 4 месяца. В ней установлено 8 морских иллюминаторов, над входом вмонтированы кованые якоря, а по периметру - якорная цепь. На фасаде есть таблички с именами погибших героев - в том числе Георгия Седова, Жака Ива Кусто, Тура Хейердала и Юрия Сенкевича.

Федор и его жена Ирина мечтают, что, когда часовня будет готова к приему прихожан, они вывесят на воротах расписание: в какие часы можно приходить и молиться. Чтобы не только для самих себя. Я говорю Ирине, что, когда "семейная" часовня откроется для всех желающих, их с Федором жизнь в бытовом плане может сильно измениться. Она смеется: "Пусть меняется!", имея в виду, что после урагана в Атлантике, когда их яхта едва не потонула, такие перемены к лучшему. Как раз после того случая Конюховы дали обет - поставить церковь.

- Кажется, что вы относитесь к океану как к живому существу, обладающему своим разумом и волей...

- А это так и есть! Только нужно к нему все время присматриваться. Даже если с цветком начать разговаривать, он к тебе потянется. Вот у меня на подоконнике растет авокадо - я с ним беседую, как с человеком... То же и в океане. Если к нему обращаться по-человечески, без фамильярности, то, может, он тебя и пощадит. Однажды в ураган, я считаю, меня цветок спас - фиалка, которую перед плаванием мне Ирина в каюту поставила. Я не за себя, а как бы за ее спасение молился. Но на самом-то деле я прошу и боюсь за себя. Хотя в молитвах прошу Бога пожалеть черепашек, что живут на яхте. Каждый ищет свою лазейку, за что-то хватается. Так что нельзя зазнаваться! Я потому и в одну из кругосветок не на яхте, а на весельной лодке пошел - чтобы не ставить рекорды, а примириться с океаном.

- Примириться или помериться?

- Именно примириться! Перед этим я перевернулся на яхте - один. И решил, что завяжу с морем. А через год опять потянуло... И всю дорогу, когда я шел на веслах, ветер дул ровно, из Сахары, только красной пылью трещину в палубе забило. Другие яхтсмены шли до меня - то шквал, то штиль. А у меня - тихая прогулка.

- Такое чувство, что вас в самом деле что-то хранит. Вы трижды переворачивались в море, но каждый раз яхта всплывала как заговоренная.

- Один такой случай меня особенно поразил. Перед гонкой французские яхтсмены сказали мне: "Твои паруса пошиты в знаменитой фирме, но вместо двух швов по краю прострочен один. Кто-то схалтурил". Надо было везти их в мастерскую, а я поленился. И вот шторм, яхта лежит, паруса ушли под воду, киль не может опуститься и выровнять ее. Вдруг на глазах у меня шов рвется, вода стекает с парусов и яхта поднимается! А если бы было два шва, как положено, она бы не встала. Это было 4 апреля 2000-го - на Пасху, возле Антарктиды, 1200 миль от Тасмании. А первый раз в жизни я перевернулся в 1998 году в 300 милях от Чарльстона, возле Майами, - третье кругосветное плавание. Мне тогда исполнилось 47 лет.

- А что спасло, когда вы погибали в океане вместе с женой и сыном?

- В тот раз яхта начала ломаться от неправильной конструкции. И все из-за моего замысла. Никто раньше не строил яхту для одиночки длиной 25 метров, максимум - 18. А я захотел, и мне сделали. Ну и мачту, соответственно. От ветра и качки мачта начала гнуться, по корпусу пошли трещины. А это было там, где погиб "Титаник", - холодина, айсберги. Четыре дня нужно пароходу, чтобы дойти туда - в центр океана... Если бы у нас киль отвалился, мы бы в одну секунду перевернулись. Потом в один ремонт пришлось вбухать 400 тысяч евро! И сейчас единственное слабое место моего катамарана - опять мачта. Она слишком высокая и тонкая. А ведь мачта - это жизнь. В ней 35 метров высоты и громадная парусность. Такая махина! Перед плаванием ее настраивают, как скрипку...

- После того случая и решили поставить часовню?

- Ясное дело, что не блажь ударила в голову. А потому, что тогда мы действительно были на краю гибели.


ИЗ МОРСКИХ ДНЕВНИКОВ Ф. КОНЮХОВА:

"Что меня преследует? Вот уже на всем пути Атлантического океана я чувствую, что что-то или кто-то на яхте есть. Когда я резко оборачиваюсь, то не вижу, но чувствую, что что-то мелькнуло. Когда я сижу и о чем-то думаю, а потом прекращаю, потому что чувствую, что кто-то на меня смотрит. Но этот, кто преследует меня, он недобрый, от него веет чем-то тревожным, и я боюсь его. Помню, на "Караане" (одна из яхт Ф. Конюхова. - Авт.) тоже кто-то за мной наблюдал все время. Но это был взгляд добрый и успокаивающий, а здесь - нет".

"Я сейчас очень сильно чувствую присутствие злых сил возле меня и моей яхты. Они облепили меня и держат в своих клещах".

"Когда в ураган яхта лежала в воде полузатопленная, все мое сознание говорило, что это уже конец, что из этой передряги тебе, Федор, не выкарабкаться, ты бессилен что-либо сделать... Забившись в угол своей яхтенной койки, прижав к сердцу иконку Николая Чудотворца, я молился... С рассветом третьего дня яхта начала подыматься, как боксер на ринге".

"Последнее время я не сплю в своей нише на яхте. Там, как в гробу. Оно (это чувство) меня стало пугать. Внезапно проснувшись ночью в кромешной темноте от жуткого страха, я спрашиваю себя: не в гробу ли я? Ощупываю руками вокруг осторожно. На гроб не похоже. Нет. Пока не в гробу... Наверное, так люди начинают сходить с ума. Так подкрадывается безумие. Но, может быть, я давно шизофреник, раз нахожусь здесь, в океане. Но разве люди на суше нормальные? Там еще больше сумасшедших".

"За что я люблю океан? Он надо мной так издевается, так мучает меня!"

Эверест и рыбка

- ВЫ КАК-ТО сказали, что с годами все труднее "оттолкнуть ногой берег". Но это не останавливает!

- Да, увы! Я всякий раз долго настраиваю себя, как мачту. Когда готовился к полярным походам, перед сном включал магнитофон, а на кассете звучал мой голос: "Я дойду до полюса!" Так и спал с ней. И еще до путешествия вел дневниковые записи, по дням и часам, будто я уже в пути. И потом многие детали совпадали... А теперь уже иду в плавание, потому что "не могу без".

Вообще, дотронуться до склона Эвереста не так просто. Надо, чтобы приняла тебя гора. Ты должен сначала духовно пройти этот путь. Сказано: "Если ты находишься здесь телом, но не находишься духом, то сие бесполезно". Так и со мной.

- Почему вы путешествуете без спутников?

- А потому что я по характеру такой - "морской волк-одиночка". Когда в 1970-х шел с группой Дмитрия Шпаро на лыжах к Северному полюсу, имел одну цель: научиться. А потом уже все сам!

- В Москве вы смотритесь чужеродным элементом - как бы не от мира сего. Это вас не напрягает?

- Иногда напрягает! Мне хочется не отличаться от других, чтобы не раздражать людей. Вот я спустился с Эвереста - в темноте, слепой, с завязанными глазами. Я там все передумал о жизни. И стал другим. Но старался скрыть это, чтобы вернуться таким, каким меня знали. Однако не вышло. Помешало само слово: "Я был на Эвересте"...


ИЗ МОРСКИХ ДНЕВНИКОВ Ф. КОНЮХОВА:

"Сегодня мне исполнилось 47 лет. Я разглядываю свое лицо в зеркале, как я постарел. Страшный. Глаза красные от недосыпания, под глазами мешки с морщинами. Волосы в бороде поседели, а на голове поредели. Нос заострился от худобы и торчит каким-то нелепым рубильником. Рот сжатый, губы синие и потресканные. Уши... ну, уши не видать из-под грязных нечесаных волос. Уши у меня нормальные, даже не особенно лопоухие, только их все равно не видать.

Хорошо, что в океане меня никто не видит".

Пикассо в монастыре

- КТО вы по жизни - путешественник, художник или в самом деле авантюрист? Герой или великий мистификатор?

- Авантюристом меня называют те, кто мне завидует. Сейчас кроме своих экспедиций я пишу картины и веду дневники. Я стараюсь быть разным, не зацикливаться на чем-то одном. Меняю маршруты путешествий и так же поступаю, когда рисую: сажусь и прикидываю, как сделать, чтобы было иначе, чем в прошлый раз, как себя "сломать"? А как только "остановлюсь" - значит, все, пора на покой. А не хочется!

А странствую я не ради славы и зарплаты. Океан - мой монастырь. Там я - как в пустыне отшельник.

- Но когда-то со скитаниями придется распрощаться...

- Я бы не хотел! Но если все-таки завяжу с морем, то займусь живописью или стану священником.

Смотрите также:

Оцените материал

Также вам может быть интересно