Примерное время чтения: 10 минут
128

Бабушка на баррикаде у песочницы

"Моему внуку Сашеньке в этом году исполнилось 3 года. Дочь с зятем работают, хорошо получают. Говорят мне: "Мама, уходи с работы, сиди с ребенком до школы дома. Мы все тебе купим, даже если надо - помощницу найдем". Все вроде бы и хорошо - с любимым внучком "на довольствии" дома посидеть. Вот только беда - Сашуля у нас какой-то особенный, застенчивый очень, даже к знакомым ребятам во дворе подойти боится. Вот я и думаю, может, лучше поводить его хоть на час-два в садик, пусть с ребятами, в коллективе играть научится. Сказала об этом зятю - что тут началось: "Вы кого из него вырастить хотите: коллективиста для строек пятилетки? Другое у людей сейчас должно быть на уме - как деньги заработать. И здесь каждый - сам за себя". В общем, начали с песочницы, а закончили тем, что мы, старики, из ума выжили, ничего в новой жизни не понимаем. Я - в слезы, хорошо, дед меня поддержал: В общем - рассорились не на жизнь, а на смерть. Такая вот у нас беда...

С уважением, З. В. Константинова, Московская обл.

Прокомментировать письмо нашей читательницы мы попросили психологов Ирину МЕДВЕДЕВУ и Татьяну ШИШОВУ.

Родители хотят слишком много

Проблема в семье Зои Васильевны очень серьезная. И причины ее гораздо глубже, чем может показаться на первый взгляд.

Психологи знают, что плохая контактность ребенка - действительно одна из популярнейших родительских тревог. Но претензии к детям в плане общения часто бывают завышены. Предположим, родители жалуются, что ребенок замкнутый, нелюдимый - словом, бука. А когда начинаешь расспрашивать поподробней, оказывается, что у малыша есть товарищ. Даже два! Но в большом детском коллективе ребенок теряется.

- Все играют, а он рядом,- взволнованно поясняет мать. - Хочет, а решиться не может.

Выгляните из окна во двор и понаблюдайте за детской площадкой. Многие ли дети играют в одиночку? Или вы думаете, что так везде?

- У вас дети всегда что-то делают вместе, - сказала нам одна немка. - У нас не так.

И действительно, будучи в Германии, мы заметили, что там дети предпочитают играть если и рядом, то не вместе - каждый сам по себе.

У нас же, если ребенок не хочет играть со сверстниками - родители бьют тревогу. И уже до школы стараются сформировать у ребенка традиционную установку на ценность общения. Но когда дело приближается к подростковому возрасту и наступает наиболее благоприятный период для "встраивания" ребенка в общество, за дело берется государство и детям по всем возможным каналам транслируется современная установка на индивидуализм.

В результате возникает очень серьезный конфликт: с этой новой установкой вступают в борьбу и генетически заложенная общинность, и воспитание в раннем детстве, и сама логика нашей жизни и весь ее уклад.

Образцовые индивидуалы

И слава Богу! - скажут реформаторы. Что хорошего было в этой общинности? Пора понять, что наш пресловутый коллективизм - это порок, которого надо стыдиться. И распрощаться с ним раз и навсегда!

Но как показывает опыт последних лет, отказ от установки на ту или иную общность очень быстро приводит в нашей стране к весьма печальным и уродливым последствиям - все равно к созданию общности, только преступной (мафии).

И надежды на закон как высший регулятор нашей жизни - роковое заблуждение. То, что у нас не работают законы, даже неприлично повторять. Это говорят все, вплоть до наших законодателей из Государственной думы.

Но давайте вдумаемся, что стоит за расхожими словами о царящем у нас произволе. Разве нарушителей закона никогда не наказывают и торжествует одно лишь беззаконие? Разве не бывает неподкупных судей? И наоборот, разве в тех странах, которые славятся своим уважением к законам, не бывает судебных ошибок, подлогов, разве там никогда не засуживают невиновных, польстившись на крупные взятки? А как же тогда громкие скандалы, то и дело вспыхивающие в самых разных странах?

Почему же у французов или американцев нет устойчивого впечатления, что их захлестывает стихия беззакония, а у нас есть?

Вы скажете: "Потому что там не такая высокая преступность".

Но в Штатах, например, количество заключенных почти такое же, как у нас: в 1996 году число зэков у нас составляло 586 человек на 100 тысяч, а в США - 557. Так что дело, очевидно, не в этом.

Люди часто чувствуют правильно, а точно выразить словами свои чувства не могут. В данном случае мы сталкиваемся именно с таким феноменом. Работают у нас законы! Худо-бедно, но работают. Только не решают они, а вернее, не определяют нашу жизнь. Не являются высшей инстанцией, сверхценностью. Для кого-то это, может быть, очень огорчительно и даже возмутительно, но возмущаться тут почти так же бессмысленно, как возмущаться дождем или жарой. Такое отношение к законам лежит в самой сердцевине русской культуры. Тут и пренебрежение формальностями - вспомните хотя бы, какая у нас болезненная реакция на бюрократические процедуры. (Однако после поднятия "железного занавеса" наши люди с изумлением обнаружили, что во многих западных странах бюрократы почище наших, но при этом не устают повторять про ужасное, кошмарное засилье бюрократии в России.) Тут и явное предпочтение неформальных, человеческих отношений всем остальным. Одно это слово "человеческий" говорит само за себя! Все остальные формы контактов, стало быть, нечеловеческие... "Я же с тобой по-человечески разговариваю, а ты..." - последний аргумент в конфликтном диалоге.

Ну а что же означает приоритет человеческих ценностей над правовыми? Как тут сплетается общественная ткань? Она сплетается из множества неформальных контактов: родственных, дружеских, приятельских, прямых и косвенных, очных и заочных.

Конечно, неформальными контактами пронизана жизнь в любом обществе, но в России за счет того, что их множество, общественная ткань очень плотная. По сути, это и есть общинность.

Другое дело, что она бывает как бы разных сортов, разных уровней: стадность, коллективизм, соборность. И, выражая неприязнь к общинности, называя ее стадностью, обычно имеют в виду или нижний уровень (толпу), или граничащий с ним. Подобных примеров в советское время было хоть отбавляй. И конечно, когда человек сталкивается с такими уродливыми проявлениями, ему хочется их искоренить.

Сломленное своеволие

Быть может, тема искоренения нам знакома несколько больше, чем многим нашим читателям. Когда проблемного ребенка приводят на консультацию, родители, как правило, надеются, что специалист устранит, то есть искоренит недостаток: застенчивость, лень, упрямство, агрессивность.

- Он у нас такой тихий (или, наоборот, слишком развязный),- говорят они.- Вот мальчик на лестничной клетке, его ровесник, ну совсем другой!

И за этими жалобами отчетливо или смутно угадывается мольба: "Пусть он будет, как тот! Пусть будет другим!"

Думаете, мы скажем сейчас, что они хотят невозможного?

Нет, все возможно. Подавляешь волю ребенка разными психолого-педагогическими приемами (или, если использовать модное словечко, технологиями) - и вчерашний драчун превращается в тишайшее, кротчайшее существо. Сломленное, правда. Не совсем живое. Словно замороженное. И, соответственно, безынициативное, равнодушное. Родители на такого ребенка не могут смотреть без слез и мечтают уже о том, чтобы он вернулся в свое обычное состояние. Пускай будет драчуном, лишь бы самим собой, прежним! Кто-то может сказать:

- Да, родителей, конечно, неестественная кротость ребенка огорчает. Зато окружающие вздохнут с облегчением.

Но, условно говоря, волк не может долго находиться в наглухо зашитой овечьей шкуре. Рано или поздно он начнет задыхаться и, когда приступ удушья будет грозить ему гибелью, зверь в неистовой ярости разорвет не только опостылевшую овечью шкуру, но и всех окружающих. И снова предстанет в обличье волка. Однако теперь это будет взбесившийся, а значит, еще более опасный волк.

Что же делать? Оставить агрессивного человека в покое? Пусть будет такой, как есть, чтобы близкие хватались за голову, а чужие шарахались? Нет, тоже ничего хорошего. Тогда где выход?

Недостаток - скрытое достоинство

САМЫЙ, как нам кажется, продуктивный путь - это не искоренять недостаток, а... превращать его в достоинство. Ведь если разобраться, то практически в любом недостатке заложен потенциал достоинства, нужно только перевести этот недостаток на новый, более высокий уровень, возвысить его. Возьмем все ту же агрессивность. Плохо? Плохо. Но если человек не дерется с кем попало, а возвышается до активного защитника слабых, его агрессивность переходит в разряд достоинства, элевируется. Или, скажем, жадность. Это, конечно же, порок, а для нашей культуры особо тяжкий. Но элевированная жадность становится бережливостью, что уже воспринимается со знаком плюс. Застенчивость, переведенная на более высокий уровень, преображается в скромность, высокомерие - в чувство собственного достоинства, слабоволие - в умение идти на компромиссы (в идеале такой человек может стать миротворцем), упрямство - в упорство, анархизм - в творческую самостоятельность. Каждый может мысленно продолжить этот перечень.

Мы много раз шли по такому пути, работая с трудными детьми и подростками. И получали отрадные результаты. Свой метод повышения уровня личности, возвышения души мы называем психоэлевацией. И думаем, что основные принципы такого подхода стоило бы перенести - естественно, творчески, с поправками - на общество.

Отвергать, искоренять общинность в России - занятие бесплодное и небезопасное. Лучше подумать, как ее элевировать, чтобы она не деградировала в стадность, не регрессировала до воровских банд, не вырождалась в тоталитарное подавление личности.

Если же продолжать упорствовать, то наши дети, обреченные на жизнь в противоестественных для нашей культуры условиях, непременно нам отомстят. И отомстят быстро и страшно.

Психологи, анализирующие детские рисунки, дружно отмечают, что они становятся все более мрачными, что в них все отчетливей просматриваются темы одиночества и агрессии. Защиты нет ни в обществе, ни в семье. В последние годы большинство детей рождается у матерей-одиночек. Во многих семьях дети испытывают хронический дефицит общения.

Либералы-беспризорники

Но если кто-то думает, что, наплодив индивидуалистов, мы наконец-то преобразуем наше общество и оно станет "нормальным", то спешим его огорчить. Так не будет. Внутренний конфликт найдет свое разрешение. Вместо того чтобы вступить в конкурентную борьбу между собой, "свободные российские индивидуалы" вступят в борьбу с государством, насаждающим противоестественные для их нутра установки и, соответственно, воспринимающимся как нечто чужеродное и откровенно враждебное. Наши исторические уроки в этом отношении достаточно наглядны.

Впрочем, есть и "мирный вариант". Когда не то что бы человек человеку волк, а просто ты никому не должен и тебе никто не должен. И вы друг друга не трогаете. Живете рядом, но не вместе. И в любую минуту вольны уйти, вернуться, снова уйти и уже не вернуться никогда. Сегодня вам захотелось вступиться за слабого - и вы вступились, а завтра неохота, "в лом" - и вы невозмутимо проходите мимо знакомого малолетки, которого обижают здоровые лбы. Главное - "я хочу". Это и догма, но в то же время и руководство к действию. Правда, действие как-то очень быстро сводится к удовлетворению элементарных биологических потребностей. И, как с удивлением отмечают люди, изучающие эту особую среду, в ней практически не образуется устойчивых социальных связей. Ни негативных (шайка), ни позитивных (коллектив). Даже если люди живут бок о бок целый год. Это квазисообщество и квазижизнь, которая в большинстве случаев и длится совсем недолго.

Смотрите также:

Оцените материал

Также вам может быть интересно