МНОГИЕ девушки из Восточной Европы мечтают найти свое счастье за границей. Среди этой "заграницы" Германия всегда была одним из форпостов. Во-первых, близко, во-вторых - "богато". В-третьих, своих там уже полно - не пропадешь. Да и въездную визу, по большому счету, получить не такая уж проблема. В общем, преодолев те или иные препятствия, девушки оказываются в чужой стране с надеждой на получение своего куска счастья. Некоторым этот "кусок" встает буквально поперек горла...
С РАЗРЕШЕНИЯ, полученного от руководства "Анонимной квартиры - убежища ONA", нашему корреспонденту удалось побеседовать с Аленой (имя девушки изменено. - Ред.), находящейся под защитой программы помощи жертвам насилия.
- Я приехала в Германию в начале января 2002 года со знакомым, который обещал мне здесь работу. Он был вхож в нашу семью и прекрасно знаком с моими родителями. Саша жил в Германии, эмигрировав туда по еврейской линии. Он иногда приезжал на Украину - навещал свою престарелую мать, которая жила с нами на одной лестничной площадке. На Украине было бедственное положение, и, когда он сказал, что может мне помочь, я ему поверила. Мне было 30 лет. По образованию я педагог, год проработала в школе бесплатно и ушла. Саша предложил мне работу уборщицы или посудомойки в русскоговорящем ресторане в Берлине.
Когда поезд пересек границу и я увидела сначала польский ландшафт, а затем немецкий - аккуратные домики, деревья, все абсолютно другое, чувство было непередаваемое: вот она, Германия...
Место назначения
НА ВОКЗАЛЕ в Берлине нас встретили трое мужчин. Саша спросил у меня паспорт. Он передал его этим мужчинам и сказал: "Поезжай с ними, тебе все покажут и расскажут. Я сегодня занят, много дел..." У меня внутри все сникло, когда я на них смотрела... Люди чужие, ни словом не обмолвились. Сразу появился страх. С Сашей на вокзале они говорили на немецком языке, но немцами не были. Позже я узнала, что они югославы. Саша ушел. Назад я свой паспорт не получила. Они "погрузили" меня в машину и всю дорогу ехали молча.
Меня привезли в трехкомнатную квартиру: на окнах решетки, стекла заклеены клеенкой. Но квартира была жилой.
Меня закрыли в одной комнате на ключ и уехали. Там стояла кровать и повсюду валялись детские игрушки. Через несколько часов они приехали, открыли дверь, выпустили меня в туалет, оставили пиццу. Опять закрыли на ключ. Уехали. Три дня я провела в той комнате и не знала, что мне делать. Один раз в день мне привозили пиццу и один раз выпускали в туалет. В квартире постоянно кто-то находился, я слышала голоса, но не понимала, о чем шла речь. Когда выходила в туалет, в соседней комнате случайно увидела, как незнакомые люди рассортировывают белый порошок. Интуиция подсказывала, что я "попала".
Через три дня под вечер югославы приехали и сказали: "Собирайся, красься". Немецкий у меня был нулевой, но я понимала, о чем речь. Пока я собиралась, они находились в другой комнате. А я красилась и думала: "Куда повезут?" Надежда была совсем дохлой, потому что люди были странными.
Меня посадили в черный "Мерседес" и привезли в бар "Papillon", что по-русски означает "мотылек". Сердце ушло в пятки, когда увидела этот дом, потому что поняла, куда меня ведут. Вошла в помещение - прокуренный зал, где сидят незнакомые мужики и шлюхи, у которых юбки задраны до ушей. Меня подвели к стойке, за которой стояла женщина. "Таня, переведи ей, что она должна делать". - "Хорошо, шеф". Таня оказалась болгаркой, женой владельца борделя, прекрасно говорила по-русски.
"Ну ты знаешь, куда попала. И знаешь, что ты здесь должна делать - деньги зарабатывать. Ты же для этого приехала в Германию?" Начала рассказывать - комната такая-то, с гостями надо говорить так-то и так-то... Я сижу молчу, слушаю. Пока Таня говорила, мне стало так плохо, я боялась, что потеряю сознание. Когда позже я сказала Тане, что меня обманули, та ответила: "Не рассказывай мне сказок. Ты прекрасно знала, куда ехала. Сюда за шиворот не тянут. На твое место будет много желающих". Говорит: "Записывай русскими буквами, что тебе говорить гостям". И стала диктовать слова "гутен таг", "циммер". Все это время три "шефа" наблюдали за мной. "А что делать?" - спросила я Таню. "Ты что, никогда не трахалась? То, что ты делаешь со своим мужиком, то же и здесь. Надеваешь резинку и работаешь. Иди", - ответила она. В тот момент у меня был глубокий страх. И я пошла. Вот так начинался мой первый "рабочий день". И это были мои первые уроки немецкого языка. А вот первого гостя я не запомнила. Только, что Таня ему сказала: "Она не понимает по-немецки". Он меня тупо вые..л и отпустил.
Место жительства
УТРОМ следующего дня меня отвезли на другую квартиру - однокомнатную на третьем этаже. Окна в ней были зарешеченными. В комнате ни кровати, ни матраса. На полу подушка с одеялом без белья и два полотенца. В кухне - никакой посуды, даже стакана. В туалете ни туалетной бумаги, ни ершика. В ванной из крана текла только холодная вода. Электричества тоже не было. В этой квартире меня закрывали на ключ. В ней я находилась одна.
В том доме жили только пожилые люди. Смотрели на меня старики, когда случайно встречали в длинном коридоре, странно. Я шагала, молодая, в короткой юбке на каблуках, окруженная плотным кольцом из трех-четырех мужчин.
Место работы
ЕСЛИ говорить о санитарном состоянии борделя - оно было катастрофическим. Дешевая забегаловка: бар и три комнаты. Красные обои и красные лампы с абажурами. Зато на стенах плакаты Мэрилин Монро в разных позах. В каждой комнате стояла кровать, покрытая простыней, на которой девочки по очереди работали. Эта простыня не менялась месяцами. Она воняла и была вся в пятнах. В комнатах - такая грязь, что не описать. Кроме кровати в комнате были часы. Электронные с красным светящимся циферблатом. Везде этот красный цвет.
Вместе со мной в "Papillon" работали еще одна молоденькая девушка из Санкт-Петербурга и две с Украины. Они знали, куда ехали. И они были "свободными". Еще были три девочки из Белоруссии. Белорусок, как и меня, возили на работу под конвоем. Работали также немки, болгарки, таиландки и одна африканка. На любой вкус, что называется. У них были немецкие паспорта. Всего человек двадцать. "Местные" не были настроены на контакт, смотрели на нас волком, видимо, из-за конкуренции. Да и Таня запретила нам общаться с ними.
Работали мы с 9 вечера до 6 утра. Без выходных. Сеансы были 20 минут, 30 минут и один час. Думаю, что самая дешевая услуга в этом борделе стоила клиенту 25 евро. Нам платили по пять евро за гостя. К врачу нас не водили. Презервативы мы покупали на свои деньги.
А били нас страшно...
"PAPILLON" находился в районе Кройцберг, который в Берлине называют "маленьким Стамбулом", потому и гости были разными - приходили не только немцы, но и турки, арабы, югославы, грузины и многие другие.
Обращались гости со мной тоже по-разному. На тех, которые были злыми, я точно так же реагировала. Они закатывали скандал, забирали деньги и уходили...
Основная услуга была обычной - "дать" клиенту. Но были и так называемые услуги "экстра". Это, например, когда гость хотел спать без презерватива или требовал садомазо, "золотой душ" (проститутка справляет малую нужду на клиента или клиент на проститутку) и т. п. "Экстра" я не делала, за что потом получала от "шефа" по голове. Было впечатление, что гости сами боялись этой мафии. Многие презерватив надевали, быстро "управлялись" за 5 минут - смотришь, а он уже свободен, штаны натягивает, словно боится, что в дверь постучат. Редко приходили мужчины с "нормальным хозяйством". В основном с настолько маленькими, что с них презервативы спадали.
"Шеф" любил запугивать. Подходил, резко хватал меня за шею и поднимал вверх. Перекрывало дыхание, и я только моргала, слушала его и ничего не могла сделать.
А били нас до полусмерти. Били за то, что не слушались или не хотели спать с сутенерами. Били и без причин тоже. Если, например, шеф смотрит на тебя, а ты, вместо того чтобы улыбаться, сидишь печальная. Даже если в баре не было ни одного гостя. Но били так, чтобы никто не видел. На квартире или в подвале, в туалете. В борделе был подвал, а в нем комната с угловыми диванами, в центре которой стоял шест. Вокруг шеста обычно одна из девочек танцевала. В этот подвал гости спускались, когда в баре не хватало места. И в этом же подвале был туалет. "Шефы" часто спускались туда, звали кого-то из нас, расстегивали штаны... И становишься раком и делаешь, иначе убьют. Настолько ужасно. Скотство. Измывались и смеялись, когда плачешь.
Просвет был только один - или повеситься, или уколоться и забыться. Наркотики нам предлагали, когда мы начинали работать. Другие девочки, я знаю, принимали. А у меня был страх, что это еще хуже, чем то, что есть сейчас. Я старалась не думать ни о чем... И все-таки я надеялась на то, что приедет полиция и заберет меня оттуда...
Продолжение читайте в следующем номере
А когда прилетят ласточки...