У нас - любовь. Большая, чистая и прекрасная, со множеством навязчивых физиологических потребностей. Только все происходит по закону подлости - чем меньше возможности заняться сексом, тем больше его хочется. Хочется так, что сводит зубы и холодеют и без того потные ладони. Мы уже занимались любовью в подъезде, в лифте, на капоте машины в школьном дворе, пробовали в институтском туалете, но нас прервала чересчур ответственная уборщица. Она, конечно, потом дико извинялась... Хотя дело, в общем-то, не в этом. Просто у нас была любовь, и ее надо было куда-то девать.
ИТАК, выход: жить с родителями. Либо с моими, либо с его. Но это не-ре-аль-но! У меня - младшая сестра и насквозь больная мама на ограниченную территорию сильно обжитого помещения, у него - то же самое, только сестра старше и уже с ребенком, а у мамы новый любовник. Ситуация почти безвыходная. А мне хотелось быть с ним все время, целовать его живот когда хочется, а не когда можно, ходить по дому в его рубашке на голое тело, делать Это в душе, на ковре в коридоре, на кухне во время завтрака, между яичницей и чаем... Поэтому мы решились снять однокомнатную квартирку в самом темном углу Москвы.
День первый. Мы перевезли все свои вещи (3 чемодана, из которых 2,5 были набиты моими вещами, сумку с кастрюлями-сковородками (на них настояла мама) и старенькую радиолу) и попытались их приспособить на новом месте. Потом бросили это глупое занятие и решили обновить хату, т. е. совершить то, ради чего все это было затеяно. Закончилось все на удивление быстро. На радостях, наверное. Заснули на горе нераспакованных кастрюль невероятно счастливые и умиротворенные.
День второй. Проснулась от голода - первый раз в жизни. По давно не сонным глазам любимого поняла, что он переживает то же самое. Перетрясли всю имеющуюся утварь - признаков еды не обнаружили, поэтому рванули в ближайшую палатку (магазины обещали найтись со временем). Завтракали пивом, чипсами и копченой колбасой. Вот это жизнь! Далее по плану: медленная любовь под шипящие звуки радиолы, художественная укладка по полкам наших скромных пожитков, обед пивом и колбасой (чипсы уже съели), осмотр местных достопримечательностей в поисках продуктового магазина, вечер и ночь в объятиях друг друга.
Пять дней спустя. Пятница. По большому счету, мы оба молодцы. Только с утра, когда на плите подгорает пятая за неделю яичница, а любимый просит погладить ему брюки, в то время как у меня накрашен только левый глаз и надо бежать на автобус - метро - снова автобус, чтобы успеть на первую лекцию, а потом на работу, я, правда, забываю об этом. И вспоминаю только часов в 10 вечера, когда оставшуюся после ужина (кильки в томате + сладкий чай) гору посуды берется мыть мой любимый, в то время как я самозабвенно крашу ногти и разглагольствую о высоком. Мы по-прежнему занимаемся любовью трижды в сутки (один раз с утра, потому и вечно опаздываем, и пару раз ночью) и радуемся жизни. Только теперь в несколько замедленном темпе.
Еще через неделю. Милого хватило ненадолго. В смысле посуды и общего позитивного настроя. Сегодня он заявил мне: "Давненько я не виделся с Толиком. Короче, Серега нас ждет. В общем, дерну-ка я к Коляну попить пивка". И уехал. К кому именно - к Толику, Сереге или Коляну - я до конца не уловила, но факт оставался фактом: я осталась одна в компании его грязных носков. Никогда бы раньше не подумала, что он будет скатывать свои носки в отвратительные черные комочки, бросать их под кровать, а сам сваливать. Долго ломать голову над тем, чем же мне заняться в его отсутствие, не пришлось - весь вечер охотилась на разбросанные по углам вещи, по примеру актрисы Инны Ульяновой драила ванную комнату "Кометом" и упивалась собственной ненужностью. Когда уже за полночь в мою сонную шею нежно пахнуло пивом и еще чем-то невыносимо родным, сил и желания требовать сатисфакции уже не было. В знак прощения я позволила слегка себя поласкать и сладко уснула в парах сгорающего алкоголя. Воистину, счастье - это когда у тебя все дома.
Месяц спустя. Сапер ошибается только однажды. Теперь я живу по принципу "Принцессы не какают". Разминуться по дороге из единственной комнаты в единственный туалет невозможно, а также оставить неуслышанными все дальнейшие события, поэтому приходится громко включать воду и делать вид, что тебя обуяла жажда личной гигиены. Уже в пятый раз за день (говорила я, что на тех сосисках проявились следы разложения... а он все: "Горчица, горчица"). Трудно быть секс-бомбой 24 часа в сутки и после многочасовой жарки котлет пахнуть французскими духами. По мере возможности стараюсь соответствовать - не чешусь, не икаю, сплю в прозрачной маечке или вообще без ничего. Благо мерзнуть мне пока не дают.
Еще через 4 недели. Экономика должна быть экономной. Только теперь я поняла глубокий философский смысл этой фразы. В магазине мы по 15 минут выбираем, что купить - колбасы или сыра, и в итоге берем очередную банку килек. Было бы на чем, мы бы экономили. Вечером сдуру завела разговор о том, что мне нужны туфли. Новые, на весну. В ответ получила презрительный взгляд и конструктивное замечание о том, что я и так в прошлом месяце купила себе помаду. Каюсь - сегодня ночью во время секса думала о недостойном. О маминых блинчиках со сгущенкой и борще со вкусом настоящего мяса. Кончала с мыслями о кулебяке.
Еще неделя. Мы поссорились. Он забыл купить в дом зубную пасту (теперь я умру от кариеса!) и сказал, что я специально не закрываю до конца дверцы шкафа, чтобы его позлить. В ответ получил замечание о том, что носки кидать под кровать рискованно. Можно ненароком задохнуться. "Не сноси мне крышу!" - крикнул он и уселся перед телевизором, предусмотрительно сделав звук погромче. Все совсем как в плохом отечественном кино. Хватаю ртом воздух, словно рыба, и еле сдерживаю подступающие слезы. Завернувшись в первую попавшуюся куртку, выбегаю из дома. Два часа брожу по перекресткам и улицам, пережевывая гадкое слово "бытовуха". Оно никак не хочет глотаться. Возвращаюсь с твердым намерением мириться. Заготовленное и отрепетированное: "Мы оба неправы. Поцелуй меня, и все забудем", - так и остается во рту. Дома его нет. Видимо, тоже ушел куда-нибудь бродить. Ночую одна, мучаясь гигантскими размерами пустой кровати, плачу и думаю о смерти. Так плохо мне не было, даже когда полгода назад он сказал, что я слишком толстая для красных обтягивающих штанов. Тех, что я с таким трудом выпросила у подруги Светки.
Следующий день. Большое видится на расстоянии. Выходной в четырех стенах без любимого и душевного покоя - это ад. Я перегладила все его футболки, оттерла жвачку с пола в коридоре, поменяла постельное белье и, собравшись было помыть окна, поняла, что заболела. Меня просифонило вчера на перекрестках, и, если термометр не врет, мы имеем 38,5°. Единственное, на что я оказалась способна, - это лечь на диван, укрыться пледом и, тихо поскуливая, ждать смерти. Когда скрипнула входная дверь, прошло ровно 22 часа с тех пор, как я его ждала. Похоже, вид у меня был настолько измученный и отчаявшийся, что милый просто обнял мои колени и примерно куда-то туда сказал, что любит. Сегодня - по случаю болезни и примирения - мне торжественно разрешили спать в пижаме.
Сегодня утром. Медленно и душевно обмениваемся всеми полученными за ночь впечатлениями и запахами. После ссор такие моменты особо берут за душу. Вечером мы отправились к моей маме на кулебяку, потому что вопрос о том, кто сегодня варит пельмени и бежит за пивом, остался открытым. А ссориться мы не хотели.
Когда ночью мы лежали, спутав ноги и руки, сытые и довольные, у меня в голове вспыхнула предательская мыслишка: "Вот рожу ему маленького Роджера. Будет еще веселее".
Одно из несомненных преимуществ совместного проживания - это возможность заниматься любовью перед завтраком.
Мужичок из робких