НАШ военный объект на одном из безлюдных островов в Охотском море охранял взвод солдат - два десятка молодых здоровых парней, на два года оторванных от внешнего мира. На этом каменистом острове нельзя было поиграть даже в обычный футбол. Очень быстро приелась нам и вся эта дальневосточная экзотика с ее тайфунами. И мы откровенно заскучали. В этих условиях подспудно начинают действовать свои законы и мотивации. Тем более что у нас был замкнутый мужской коллектив. Звание званием, но всем здесь заправляли деды, а безоговорочным лидером утвердился сержант Стопченко из украинского города Сумы. У него даже член был больше, чем у кого бы то ни было. Видимо, с точки зрения природной целесообразности так и должно было быть.
Самый простой способ разрядиться - зашел в туалет, извлек предмет своей гордости и с мыслью - нет детей и это не дети! - бах-бах и на стенку... Что я однажды и сделал, когда стало совсем уж невмоготу. Помочившись, я дольше обычного засмотрелся на своего толстяка, и он тут же среагировал на это мое пристальное внимание: дрогнув в руке, стал напористо разжимать мне пальцы. Взять же и затолкать обратно в брюки эту неукротимость просто не было моральных сил. И я ритмично заработал рукой. В какой-то момент я почему-то представил, как кончаю в рот самому смазливому из салаг - Салину, и оргазм накатил как волна. И был он острейшим. Струя ударила едва ли не до потолка. Но застегивая ширинку, с некоторой долей досады и даже раздражения подумал: "Что за ерунда! Негоже дедушке доставлять самому себе удовольствие. Для чего тогда во взводе молодые?"
Надо сказать, что психологическая обработка их в этом смысле велась едва ли не с первого дня появления в казарме. Усердствовал в этом деле все тот же Стопченко. Построив новобранцев, он тут же открыто заявил: "За малейшее нарушение устава буду вафлить как врагов народа!". Они, испуганно переглянувшись, втянули в плечи свои недавно остриженные головы. И шутки все у нас сводились к одному: "Сегодня на ужин деды всех желающих кормят своими яйцами!" И жеребцы старшего призыва отзывались зычным ржанием. То там, то здесь раздавалось: "Да отсосешь ты у меня", "Порву членом пасть", "Захлебнешься ты моей спермой", и все в том же духе. Одним словом, с прибытием новичков в воздухе запахло грозой, а точнее - спермой, которую старослужащие, можно сказать, открыто предлагали направо и налево. И именно красавчику Салину довелось первому вкусить сержантской спермы. Проверяя на рассвете посты, я обнаружил его крепко спящим. Он с головой закутался в непромокаемый плащ, а рядом лежал его автомат. Этого я стерпеть, конечно, не мог. Подняв автомат, ударом сапога разбудил его. Салин подхватился и с испугом уставился на меня. Он сидел среди валунов, тер глаза и не мог сообразить, что к чему. И тогда я, шагнув к нему, больше ради прикола, чем всерьез, расстегнул ширинку и молча извлек перед ним свой увесистый член. И свершилось чудо, повергшее меня в изумление. Молодой Салин, привстав на колени, взял в руку мой член и потянулся к нему ртом. Сам. Без всякого принуждения с моей стороны. Вот оно, реальное воплощение моей недавней мечты! И как же это оказывается здорово - наказывать кого-то своим членом!
Сосал Салин абсолютно неумело. Он просто мусолил своим ртом ставшую багровой от натуги большую головку моего коренастого члена, и все. Сразу было видно, что делает он это впервые. Даже как-то не верилось, что никто из городских шустряков не попытался приучить с детства в какой-нибудь подворотне столь красивого мальчика к такому нужному в армии делу. Но я был безмерно рад уже тому, что наконец лед тронулся. Ведь главное - начало, остальное наработается в процессе, тем более что впереди еще целых полгода. И я в блаженстве закрыл глаза, прислушиваясь к своим приятным ощущениям. Но хотелось более плотного контакта, поэтому я не выдержал и взял инициативу в свои руки. Властно нажав на затылок Салина, я полностью надел красивый рот салаги на свою твердокаменность. И сразу же дал волю своим чувствам. Мой "сосун" иногда давился, исходил на слюну, но терпеливо сносил напор моего ликующего скакуна. Невероятно быстро Салин приспособился к моему темпу. Шумно задышав носом, он перестал давиться. С каким же удовольствием я выворачивал наизнанку своим членом его до предела растянутые губы!
Вопрос, кончать или не кончать ему в рот, не стоял. И я смачно выстрелил ему в гортань мощной струей своей дембельской спермы. В горле у Салина заклокотало, он резко дернулся, вытаращив на меня глаза, но я не дал ему вырваться и поломать мне кайф. Он тут же обмяк, следя лишь за тем, чтобы не захлебнуться. Мой смуглый член, ритмично сокращаясь в его ярких губах, продолжал выплескивать из моих недр обалденно приятные гейзеры. Настолько приятные, что мне казалось, будто расплавилась и растеклась вместе с ними и моя головка. Протягивая потом юноше автомат, я похвалил его:
- Молоток, Салин, хорошо понимаешь службу! Считай, что я забыл твое нарушение. Ты честно его отработал.
Повернулся и пошел. Но едва меня укрыл туман, я тут же припал к камням и замер: а вдруг Салин опомнится и шарахнет вслед из автомата, мстя за свою поруганную честь. Мало ли...
Через несколько дней, оставшись в караулке с Салиным наедине, я подозвал его к себе и, ни слова не говоря, стал расстегивать брюки.
- Но я ничего не нарушил! - запротестовал он.
- Не хочешь со мной одним, сам себе хуже сделаешь.
И я несколько раз подбросил в руках свой оживающий член.
Парень нервно сглотнул, что-то усиленно обдумывая, затем медленно опустился передо мною на корточки.
С этого момента я стал зорко следить за рядовым Салиным, подлавливая его на огрехах в службе. В армии, если задаться целью, это совсем не сложно сделать. И в очередной раз я с большим желанием наказывал его своей сержантской дубинкой. Под конец службы я был почти уверен, что такое положение вещей нравится нам обоим. А тут и дембель подкрался незаметно.
Оргазм на троих