Уй-й, блин! Говорили же мне, что жить - опасно, а я не верила, глупая. Вот теперь убедилась. Знаете, каково это - биться головой об стену? Причем, что обидно, биться не из-за какого-то досадного случая, глупой ошибки в контрольной работе или измены возлюбленного. Нет! Я бьюсь головой об стену просто так. Потому что сплю рядом с ней и ворoчаюсь во сне.
ЕСЛИ в голове есть хоть сколько-нибудь мозгов, то после удара ее содержимое получает травму. Потом тебя начинает тошнить, голова кружится и болит без перерыва, есть уже больше не хочется, а хочется лечь, закрыть глаза и тихонечко умирать. Одно приятно - факт наличия у меня мозга подтвердился, что не может не радовать.
Первым делом я, конечно же, прибегаю к помощи медицинской энциклопедии (разбирать буквы и напрягать зрение, надо признаться, теперь нелегко, но я стараюсь). Выясняю, что вполне могу умереть в ближайшее время - ведь если сильно треснуться башкой о что-нибудь тяжелое, мозг можно не только сотрясти, но и ушибить (это хуже, чем простое сотрясение), а уж если долбануться еще сильнее, то там может возникнуть что-то вроде синяка, что почти наверняка повлечет за собой кровоизлияние в мозг. Так что еще неизвестно, что там с моим мозгом.
Утро ничего нового в мою жизнь не внесло - мозг по-прежнему был возмущен встречей со стенкой. И тогда я решилась на крайний шаг - отправилась в поликлинику. В обыкновенную, граждане, государственную поликлинику! Естественно, к хирургу.
- Кофту снимайте! - скомандовал хирург, оказавшийся здоровенным грузином в расцвете лет. - Будем проверять позвоночник.
Потом сконфузился под взглядом медсестры и быстро прервал мое раздевание: "Хотя - не надо. Я и так вижу, что у вас сотрясение. Очень качественное, сильное сотрясение (блин, качественное сотрясение мозга, дожили!). Зрачки расширены. М-да... может быть очень опасно".
Пока я пыталась представить собственные похороны и предположить, кто из друзей что скажет там, грузин-хирург уже сменил тему:
- А ревнивый тебе мужик попался! - вкрадчиво начал он.
- Это почему? - возмутилась я, даже обидевшись за такую оценку некоего абстрактного мужика.
- Ой, брось, а то я не понимаю! - прищурился врач. После еще двадцати минут моих отпирательств я согласилась с тем, что башкой об стенку меня долбанул взревновавший влюбленный (кажется, грузин даже настаивал на том, что влюбленный был мавром), и хирург сообщил, что для дальнейших консультаций нужно идти к невропатологу.
Невропатолог оказался не так прост, как можно было подумать с первого взгляда. В его кабинете не было медсестры, а потому он "обязан был провести полное обследование", хотя я раз тридцать повторила диагноз. Насладившись видом обнаженной девушки, приседающей и подпрыгивающей (это с сотрясением-то!), невропатолог заговорщицким шепотом сообщил мне, что "понимает мое положение".
- Какое еще положение? - встрепенулась я. Но рассказа про ревнивого мавра не последовало.
- Как я вижу по расширенным зрачкам, перед тем как прийти сюда, вы приняли некое наркотическое вещество.
Конечно! Конечно, я всегда принимаю наркотики перед походом к невропатологу. Это у меня хобби такое. А между прочим, я еще в энциклопедии вычитала, что расширенные зрачки - первый признак сотрясения.
Но врач оказался непреклонным. Он отказывался слушать что-либо об ударах головой вообще, настаивая на своей версии. Более того, он сказал (цитирую): "Раз у вас расширены зрачки, сходите-ка к окулисту проверить зрение заодно".
Я зомбированно поплелась к кабинету окулиста, выстояла очередь и вошла. На вопрос, что, собственно, со мной, я ответила честно:
- Ударилась головой о стену.
Окулисты (все четыре сидящие в кабинете белохалатные дамы) удивились так, что даже про мавра не стали спрашивать. Правда, после того как я пересказала им разговор с невропатологом, они успокоились и решили-таки проверить мне зрение.
- Что-то у вас не настолько расширены зрачки, чтобы нам было удобно. Придется закапать вот это! - медсестра радостно продемонстрировала мне пузырек. Он был последним, что я видела. Потому как от этих капель в первый день человек не видит вообще ничего, а еще три дня картинка плывет.
Уходила я от окулистов с кипой рецептов. Они оказались врачами сознательными, а потому на посторонние разговоры о ревности и сотрясении мозга не отвлекались - все чего-то выписывали. И настойчиво рекомендовали зайти мне к иглорефлексотерапевту.
Кто это такой, я не знаю, поэтому согласилась с легкостью. А когда нашла его в списке врачей, оказалось, что тот самый мой невропатолог по совместительству и есть этот укалыватель. Но на второе эротическое представление сил у меня уже не оставалось. Поэтому пришлось идти переживать сотрясение мозга дома - так и не обратив на свою травму внимание врачей.
Эрнест Хемингуэй: "Уйти со вспышкой света..."