Все началось с Грибоедова. Прочитай я его в школе, как все нормальные дети, все было бы в порядке: стояла бы где-то в душе галочка, в какой-то ячейке валялось бы "служить бы рад...", "счастливые часов...", "свежо предание..." и светлая скорбь о так рано и так трагически погибшем гении. Но жизнь пошла наперекосяк, и нужда писать вступительное сочинение заставила меня окунуться в лучшую русскую комедию. Господи, лучше бы я никуда не поступал и ничего не читал.
Мир рухнул: я останавливался на каждой странице, спирало дыхание, я не мог поверить своим глазам. Какой-то мудак, делать ничего в жизни не умеет, приехал, не объявляясь три года, требует любви, всем все обосрал - натурально, все в говне, а я в белом, - и слинял. Да еще и чувства его оскорбили, а возмущается более всего тем, что меня - МЕНЯ! - предпочли такому ничтожеству. И этот моральный урод два века уже почти считается героем. Меньшиков и сегодня дурным голосом орет про карету.
Добро бы он сам был таким, каким учил быть. Почитать письма его к вышестоящим по служебной лестнице - Грибоедов на диво умело залезает в жопу своему дипломатическому начальству, Молчалин мог бы поучиться. И в датированных тем же временем письмах к друзьям все начальники у него козлы.
ПРО ЛИШНИХ ЛЮДЕЙ
И пошло-поехало. Сначала все эти "лишние люди" во главе с декабристами. Разбудили Герцена. И тот с Белинским, Чернышевским и Писаревым, поскольку делать ничего не умели и еще меньше что-либо продуктивное делать хотели, стали Наставниками, посредством своей критической деятельности превратили литературу в агитпроп и ржавыми струнами своей арфы разбудили уже всех остальных. И всегда остро стоял вопрос "Что делать?". Вопросы же, как делать, зачем, а главное, кто и что из этого получится, не то что не стояли, а практически табуировались как безнравственные. Ибо задача "подлинной интеллигенции" была (и остается такой же по сей день) в выработке идеологии, так сказать, тезисов.
Потом знаменитые разночинцы. То есть и не аристократия, которая считала этих отребьем, и не народ, который считал их дармоедами. Именно с ними появляется сам термин "интеллигенция". Вот когда действительно наступило не горе, а бедствие от ума - появилось слишком много образованных (кстати, не так уж и хорошо образованных, интеллигенцию же образовали в массе своей недоучки с троечниками) людей.
Вообще интеллигенция - это проблема так называемых стран "догоняющего развития", когда резко вводится новая система просвещения и образование становится доступным всем подряд и не имеет ориентации на конкретное применение. Остро стояла проблема интеллигенции, например, в Китае начала века: в результате распространения образования возникла социальная группа, не находившая другого применения, кроме как подрывать основы существовавшего устройства (см. кинофильм "Индокитай"). То есть интеллигенция - показатель нездоровья общества.
ПРО ДИССИДЕНТОВ
Следующим ударом жизни по моей неустоявшейся психике стал Сахаров. Это было единственное светлое пятно, луч, буквально, света в темном царстве демагогического Собчака, доктринерствующего Гайдара и других ортодоксальных демократов. И черт меня дернул читать его общественно-политические труды. Получается, физика - более легкое дело, чем политика: его планы переустройства России - даже не наивность оторванного от жизни кабинетного гения (хотя тоже мне кабинетность - водородная бомба), это просто неадекватность. Там бред еще больший, чем у Ленина, что, казалось бы, невозможно.
Ну это-то еще ладно. Я так примерно и думал - полублаженный, не от мира сего, в общем, "совесть нации". Какая там жертвенность с блаженностью. Он не просто прожектерствовал - это был человек с огромными амбициями. Он не видел себе альтернативы, ни много ни мало, на посту президента СССР, он страшно ревновал к Ельцину - к его силе, харизме, а вовсе не из-за того, что осуждал его деспотизм, как это сейчас представляется.
Остальные диссиденты, боровшиеся с коммунизмом, еще более убоги. И их, тех, конечно, кто не поднялся на строительстве новой России (вроде одного в прошлом учителя-математика, а ныне известнейшего политолога с пяти- или больше комнатной квартирой от управделами президента, "Мерседесом" с шофером внизу), а так и остался ни с чем, жалко. Единственное достижение, которое хоть как-то оправдывало бесцельно прожитые в борьбе с КГБ годы, - пресловутая свобода слова - оказалось фикцией.
Не было никакой свободы слова. Просто Ельцину с его безграничным презрением к людям было совершенно насрать, что о нем пишут, лишь бы к власти не подбирались. Как только его сменил лидер более мелкого масштаба, которому не хочется, чтобы его не любили, - тут же лавочку прикрыли. И вывеска "Свобода СМИ - единственное завоевание демократии" упала и больно ударила по Я интеллигенции.
ПРО СОВЕСТЬ
И добили меня два документа, на которые наткнулся в Интернете. Первый - цельный 50-страничный форум среди православных о том, что же такое интеллигенция. Помимо вопросов из разряда пубертатно-девичьего "А-мужчина-может-любить-по-настоящему" (типа, а интеллигент пошел бы воевать в Чечню и согласился бы принять правительственную награду за участие в этой войне) и интересных размышлений участников о том, что интеллигент - обязательно атеист, а потому среди истинно верующих таковых быть не может, и что только человека с верой, а еще лучше с верой православной и под началом Московской патриархии, можно назвать интеллигентом, есть и идеи, не вызывающие разногласий.
А именно: интеллигент - "обязательно человек сомневающийся". То есть вот так - хорошим учителем ты можешь и не быть, но сомневаться ты обязан. А уверенный в себе и своих целях человек, в принципе цельная личность - это, конечно, примитивность натуры. Дальше больше. "Это люди, ставящие собственные честь и совесть во главу угла".
ПРО ДУХОВНЫЕ АВТОРИТЕТЫ
А другая находка в Интернете, вконец подкосившая мои моральные устои, - статья об интеллигенции и власти Ст. Рассадина. Там есть такие слова: "Разве не в нашем отечестве духовный авторитет был не у властей предержащих, а у тех же Пушкина и Достоевского? Разве не к Ясной Поляне прислушивалось-приглядывалось общество - куда больше, чем к Зимнему?" - спрашивает интеллигент Ст. Рассадин, наворачивая штамп на штамп, и голос его дрожит.
Захлестнувшая ли публициста эмоция или это как раз шаблонность - интеллигенция любит мыслить пустыми фразами, желательно, лозунгами, - но что-то затушевало абсурдность словоупотребления. "Духовный авторитет" - имеет ясно выраженный религиозный смысл. И в применении к великому русскому поэту сигнализирует о чем-то тревожном: либо с Пушкиным что-то не так, либо с теми, кто ищет в нем религиозного, либо это такой кризис религии.
Гайдар на вечере памяти Окуджавы как-то высказался, что, когда колеблется в правильности своих действий, мысленно спрашивает себя, а как бы поступил на его месте Булат Шалвович. В этой его благоглупости - квинтэссенция духовной убогости интеллигенции плюс еще и до предела опошленная в его устах. Вдуматься только: делегировать "властителям дум" обязанность думать, быть совестью, эталоном чести - это что, от отсутствия собственных мозгов, совести и чести? Нет, банальный уход от ответственности, от труда мыслить самому - а вон у нас Солженицын (Сахаров, Окуджава, Гребенщиков, Пелевин) по этому делу, а я буду сверять себя по нему.
При этом часто еще и исполняется русская интеллигентская потешка "я-сам-себя-интеллигентом-не-считаю-но-вот-мои-друзья-настоящие-интеллигенты" (его друзья: "мы-себя-интеллигентами-не-считаем-но-вот-наш-друг...")
Поэтому то, например, что Солженицына сегодня никто не слушает, - хорошо. Во-первых, а чего его слушать, его читать надо - он же писатель. Взять и показать силой художественного слова, что нет у России другого пути, кроме земства. А если писателю не хватает сил выразить свою мысль в книгах и он выходит на трибуну, значит, это плохой писатель. А во-вторых, и это важно, - отсутствие глобального придыхания при произнесении этого имени (равно как и других имен дежурных "совестей нации") означает, что многие уже научились жить самостоятельно, без страховки авторитетами.
Э. Радзинский: "У нас в крови - раскулачить кулака, разъевреить олигарха"