ТЕАТР "Современник" выпустил премьеру, еще раз подтвердив верность своему имени и главному курсу - играть пьесы про нас, про нашу жизнь. Спектаклей про это, прямо скажем, негусто. А вот у Галины Борисовны Волчек уже десять лет как прочно обосновался со своими пьесами про нас драматург из Екатеринбурга Николай Коляда. "Современник" поставил десять лет назад его "Мурлин Мурло", затем "Мы едем, едем, едем..." А новую пьесу "Уйди-уйди" автор взялся ставить сам.
ДНЕМ в театре пусто и тихо. Уборщица, стараясь не шуметь, моет полы в фойе: идет репетиция - это для всякого человека театра святое. Даже кошка мяукает где-то тоненько и деликатно. Репетируют Валентин Гафт, Елена Яковлева (с которой меня спутали в темноте зала, пригласив на сцену), молодые Олег Феоктистов и Ульяна Лаптева и "ветеранши" Людмила Иванова с Натальей Кокшаевой. "Стены зеленые у нас. Мыши, двухвостки, комары, глина вокруг, лывы вокруг дома глубокие, крыша течет, вообще кошматерно, жить тут негде и нельзя". Жить в этой пьесе героям действительно негде и нельзя. Город, где два месяца в году холодно, а остальные - зима. Квартирка, где проживают два юных "голубых" постояльца, а хозяева... Впрочем, собственный спектакль пусть лучше представит автор Николай КОЛЯДА:
- Я не знаю, что будет на премьере и после. Мне самому спектакль очень нравится. Но ругать будут. Раздолбают обязательно в пух и прах. Меня всегда ругают. И вы, помню, меня тоже ругали. Но это хорошо. А сюжет такой: герой (его играет гениальный Гафт) приезжает в провинциальный город по брачному объявлению и попадает в дом, где живут четыре "девушки", как они сами про себя говорят, - прабабушка, бабушка, мать и дочь. Возраст - от ста до 20 лет. Невесты - Марксина, Энгельсина, Людмила (ее играет гениальная Лена Яковлева) и Анжелика (в ее роли Ульяна Лаптева, очень талантливая девчонка, выпускница Щукинского, она уже снималась у Сукачева, в "Фортуне" у Данелия).
Театр, он ведь что должен? Рассмешить и растрогать. Так вот в первом действии у нас все зрители хохочут как сумасшедшие, а во втором начинают плакать и рыдать. Когда Гафт произносит свой монолог: "Зачем мы живем, зачем я живу, Господи, есть ты или нет?" По-моему, к финалу вполне можно вызывать к театру "скорую". Наверняка мне опять скажут: это что-то из жизни червей? Нет, это про нашу жизнь, и без этого, без современной драмы не может быть театра. Вот говорят, нужно, чтобы в театре было красиво, весело, чтобы он ублажал, развлекал, украшал. И все. Чтобы дамы там с камелиями, музыка, костюмы красивые. Только бы не про нашу жизнь - мы, мол, ее и так по телевизору видим и сами в ней живем. Но эта пьеса у меня на самом деле не "черная", а очень светлая. Когда герои во второй части из уродов превращаются в людей, начинают по-человечески общаться, разговаривать "за жизнь", зал, я думаю, будет плакать... Люди соскучились по искренности, по хорошим актерским работам, а это в нашем спектакле как раз и есть.
...На сцене, точно заезженную пластинку, в который раз проигрывали эпизод, где герой Гафта признается: "В постели я четкий, все мне так говорили, я нежный, люблю обниматься, но не приемлю в сексе только одного". А вот чего, этого я не скажу - увидите сами. Кстати, из-за "этого", чего он не приемлет, и разыгрался по пьесе весь сыр-бор.
Великого артиста можно было спасти