НАЗНАЧЕНИЕ проходящей в Государственной Третьяковской галерее выставки (открыта до 8 июля) "В круге Малевича. Соратники, ученики, последователи в России. 1920-1950" - показать главного русского художника XX в. Казимира Малевича с малоизвестной стороны: как талантливейшего теоретика и педагога, учителя молодых авангардистов 20-х гг. И для этого не очень нужны произведения самого Малевича (их на выставке в Третьяковке нет), достаточно картин, рисунков, архитектурных моделей, авторской посуды и мебели его 30 сподвижников, светящихся отраженным светом своего великого Вождя.
Конечно, может показаться неблагодарным и дурацким занятие восстанавливать цельную художественную систему Малевича, его "эксклюзивный", как сказали бы теперь, супрематический стиль по разрозненным осколкам работ подражателей. Зачем нужны отражения Малевича в кривых зеркалах учеников, когда сохранились его собственные шедевры? К чему, например, представленный на выставке "Черный квадрат", нарисованный Николаем Суетиным, если можно подняться этажом выше в постоянную экспозицию ГТГ и полюбоваться "Черным квадратом" Малевича?
Дело в том, что к теории и практике Казимира Севериновича и его сторонников неприменимы понятия "эксклюзивность" и "авторство". Эти слова они оставили в прошлом, вместе с представлениями о тонкой и ранимой душе художника, его "уникальных" эстетических экспериментах и "удивительных" живописных открытиях. Малевичем сказано ясно и крепко: "О живописи в супрематизме не может быть речи, живопись давно изжита, и сам художник - предрассудок прошлого".
Ведь чем заняться прежнему художнику-формалисту в границах супрематической беспредметности, которая есть "нуль форм"? Художник-супрематист, в сущности, создает не новое искусство. Бери выше: он созидает новый мир по лекалам своего вождя Малевича. Тут не эстетика, тут этика. Поэтому "круг Малевича" - это не коллекция индивидуальностей (хотя входившие в "круг" оставались таковыми). Это, если хотите, добровольно сколоченная тоталитарная секта или апостолы новой веры. "Друзья - наша группа. Я не одинок. Я один из работников нового движения живописи", - писал в своем дневнике участник нынешней выставки Лев Юдин. "Работников", заметьте, - не художников.
В Третьяковке постепенно действительно ощущаешь себя как на заводе, с конвейера которого выходят одинаковые штамповки. Нет, художники все-таки очень разные. И есть отличия между равнозначным Малевичу гением Элем Лисицким и каким-нибудь никудышным Ефимом Рояком. Но, найдя их, надо сразу себя одернуть: "Не по-нашенски, товарищ, мыслишь, не по-малевичевски". В реконструкции партийной дисциплины великого русского авангарда и есть подлинный смысл выставки "В круге Малевича".
Берет на выставку