РАССЛАБЬТЕСЬ. Сходите на пляж. Положите в корзинку большое полотенце, баночку кока-колы и последнюю книжку Акунина (а можно обе сразу - для спутника и для себя). Нынешним летом отечественный классик детективного жанра порадовал своих читателей, выпустив в свет две книжки об Эрасте Фандорине с интригующими названиями: "Любовница смерти" и "Любовник смерти". Время действия - 1900 год. Место - Москва. Жанры - декадентский и диккенсовский детективы соответственно. Персонажи - поэты-декаденты и хитровские бандиты. Сюжет первого романа закручен вокруг "капитанской дочки" Маши Мироновой, попавшей в мир московской декадентской богемы и превратившейся в дерзкую Коломбину. Эраст Фандорин здесь действует под именем японского принца Гэндзи. Сюжет второго... Впрочем, прочтите сами.
"У СТЕНЫ сидел Калибан. Неподвижные глаза смотрели в пол. Из приоткрытого рта стекала темная струйка. Еще одна, совсем черная, - из круглой дырки во лбу. Он умер, догадалась Коломбина".
АКУНИН сейчас чудовищно популярен. Книги выходят сотнями тысяч экземпляров и распродаются мгновенно. Почитатели Эраста Фандорина совершают культовые прогулки по фандоринским местам, вывешивают в Интернете свои произведения "а-ля Акунин", ищут литературные параллели (например, между "Любовником смерти" и "Повестью о Гэндзи" Мурасаки Сикибу - недавно как раз появилось новое издание этого знаменитого памятника японской литературы X-XI вв.)...
Сегодня уже стало общим местом говорить, что прежняя литература - и традиционная, и революционная (т. е. антитрадиционная) - устарела. Русская и советская классика были учительно-серьезны, постмодернизм, несмотря на свою ироничность, тоже был учителен и элитарен. Немудрено, что наша литература игровой и досуговой не была и своего детектива не знала. А читатель не имел отечественного занимательного чтива, не умел развлекаться, читая своих классиков. И вот нашелся человек, который категорически отказался от позиции просветителя, признал, что не хочет читателя воспитывать и куда-то вести, что он хочет с ним играть, потому что игра - не менее важное дело, чем поиск истины. Занимательного, остросюжетного, легкого и при этом познавательного, эстетского, интеллектуального романа потребовало само время. Такого, который уничтожил бы деление на профессионального и непрофессионального читателя. Который все читали бы с равным, одинаковым интересом.
Романы Акунина могут казаться голыми, безжизненными, усредненными - такими они и были задуманы. Автор не пытается создать уникальную картину мира - он возвращает нам наше стандартное представление о том, каким описываемый мир (церковный, декадентский, бандитский) должен быть.
Акунин создал тексты с двойным дном, которые можно читать всерьез или покатываясь со смеху, заглатывать целиком или медленно смаковать. В его романах есть реминисценции из европейской и восточной классики и анекдотов о Штирлице, есть пародии и намеки, стилизация, словесные игры и масса юмора, но самое главное - есть сюжет, который в литературе XX века был "подавлен формой и рефлексией" (слова Акунина).
Акунин намечает пути развития отечественной литературы в новом веке и считает, что очень скоро в России пышным цветом расцветет новая, профессиональная, высокохудожественная беллетристика: настоящая литература сейчас сменила ориентационно-ценностный фокус и повернула в сторону игры. Игра захватывает не только художественный текст, но и саму жизнь. Так, бывший заместитель главного редактора "Иностранной литературы", составитель 20-томной антологии японской поэзии Григорий Чхартишвили уже не первый год играет в Бориса Акунина, а его друзья, поэты Сергей Гандлевский и Лев Рубинштейн, помогают писать в очередной роман стишки для своих двойников - гимназиста Гдлевского и "русской Сафо" Лорелеи Рубинштейн. А мы возьмем эти книги на пляж...
Мы стоим на пороге русской классики XXI века. Расслабьтесь.
Часть II. АНАТОМИЯ КНИГИ (0-Т)