ПРЕМЬЕРУ булгаковской "Кабалы святош" во МХАТе им. Чехова ожидали, как ни одну предыдущую в "табаковский" период правления. Постановка Адольфа Шапиро - кто из театралов не помнит его же спектакль 1988 г. по той же пьесе в том же МХАТе, где Табаков играл слугу Бутона, а Ефремов - великого Мольера? Теперь в роли Мольера - сам Олег Павлович. Пьеса о Власти, раздавившей Художника, проросла из жизнью оплаченной трагедии и Мольера, и Булгакова, она была более чем близка Ефремову. А Табаков с осторожным лукавством рассказывает, что задумал на крыше МХАТа "кафе с видом на Кремль, где думает за нас, как Сталин в давнем детском стишке, наш новый президент". Мхатовский зал на премьере полон, билетиками в партер бойко торгуют быстроглазые юнцы за полтысячи рублей, в креслах замечены Анатолий Приставкин, Андрей Житинкин, Людмила Максакова, Марк Рудинштейн, Владимир Войнович... Премьере явно обеспечены аншлаги. Табаков еще раз подтвердил, что успешный творец и талантливый коммерсант в искусстве - сочетание вполне возможное.
Душа, конечно, взыскует, но...
- ВСЯ история театра, и Московского Художественного, - это борьба за успех, а значит, за выживание. Но разве можно считать жажду успеха лишь корыстным желанием заработка? Я вообще думаю, что проблема эта - коммерция, успех и искусство - надуманная. Разве что до эпохи современного капитализма, которая наступила у нас сегодня, она могла вызывать какие-то рассуждения. Но тогда, в советские времена, были другие дивиденды: в милости ты или не в милости, дают тебе за "успешную" постановку (или за благонамеренное поведение) звезду на эполеты. Ну а сейчас-то? Вот побывал я недавно в одном московском театре, где главный режиссер с пафосом восклицал: "Я не люблю коммерческий, буржуазный театр, очиститься надо!" И ЧТО, КАК ЖЕ МЫ БУДЕМ ОЧИЩАТЬСЯ?
Кстати, благосостояние в жизни, в театре вовсе не гарантирует того, что будем ставить спектакли лучше. Лучшие спектакли - в нас самих. Ведь в нас не только желудочно-кишечный тракт, в нас душа взыскует. Вот и вопрос: как сделать так, чтобы детям моим и внукам в этом самом душевном смысле жить лучше было?
Я читаю "Кысь" Татьяны Толстой, последние рассказы Астафьева, "Пролетный гусь" и другие, и плачу, я, старик, но не важно, значит, есть эта потребность сердечная. Вот есть она в театре Петра Фоменко, это настоящий, живой театр. Или показанный на театральной олимпиаде "Арлекин, или Слуга двух господ" - другая эпоха, другой жанр, театр итальянский, но тоже доказывает, что театр - искусство вечное. И оба - и "фоменки", и итальянцы - абсолютно аншлаговые!
"Не продается вдохновенье" - да, "но можно рукопись продать". Если театр сегодня не научится талантливо зарабатывать деньги, он обречен влачить унизительное существование. А что продается, что не продается... Вот только что на гастролях в Туапсе как принимали зрители у нас пьесу Саймона "Билокси-блюз"! А ведь она идет 15 лет, но в ней речь о судьбе человека в армии, а то, что про человека, всегда актуально, близко и, значит, всегда "продается". Мы же работаем не для себя - для зрителей, для людей. А люди, они платят свои деньги, кровные, вот и судите сами - коммерческий театр по сути своей или некоммерческий? Иначе для кого, для чего мы существуем, работаем, тратим себя?
Коммерческий Чехов?
И ТАК во всем мире. Говорят: "Классика, нужна ли она сегодня, интересна ли?" "Три сестры" Петера Штайна (спектакль показывали у нас, и я хочу его еще раз пригласить) или "Чайка" Люка Бонди, которую представили на олимпиаде? Я хотел бы, чтобы их увидело как можно больше людей у нас. "Три сестры" Штайна - это традиционный, плотный, мощный спектакль, поставленный и сыгранный интеллигентными людьми. Чехова вообще должны ставить интеллигентные люди для интеллигентных людей, тогда, как ни парадоксально, это и будет коммерческий театр.
Говорят, нужно сегодня ставить классику как-то по-новому, но ведь тот же Константин Гаврилович Треплев в "Чайке", ратовавший за новые формы, был достаточно умеренных литературных возможностей человек, как и его дядя Сорин, "человек, который хотел". Я не видел "Чайку" Андрея Жолдака, но если это интересно, притягательно, волнует, то пусть будет и такая "Чайка". А что сегодня, как и всегда, продаваемо на самом деле? ТАЛАНТ, ТАЛАНТ!
Нестыдная антреприза
СЕЙЧАС коммерческий театр ассоциируется с антрепризой. Но и опять же это вопрос таланта. И совести. Актерской совести. Я мало ролей играл плохо, но мне тогда всегда было стыдно. Это мука была, дыба! А как иначе? Думаешь, артисты не понимают сами, что играют плохо или в плохом спектакле? В антрепризе много откровенно плохих спектаклей, но оправдывать свое участие в глупом, бездарном действе, хоть и продаваемом, - это СТЫДНО, нельзя. Сергей Мартинсон, покойный актер, посадил однажды маленького сына на своем творческом вечере, и тот вдруг громко спросил: "Папа, ты дурак?" - на весь зал, посреди представления. Наверно, это единственное, что может нас остановить. И это касается и актеров, участвующих в слабых спектаклях, и зрителей. Сами выбирали. Заработок? Да, конечно, для актера важно, особенно по нашим нынешним временам, но ведь когда-то может раздаться этот крик: "Папа, ты дурак!" И что тогда? Ведь, еще раз говорю: мы-то живем и работаем в конце концов ради деток наших.
"Три сестры" под паром