МОСКВИЧИ гордятся легендами о своем городе и о своих "малых родинах" - районах, где они живут, улицах и даже домах. Иногда кажется, что чем фантастичнее звучит миф, тем охотнее в него верят. Подлинность историй подтверждают "авторитетными" ссылками: "Да весь город об этом знает!"; "Спросите кого угодно в нашем районе - вам подтвердят!" Исследователи столичного фольклора (эти специалисты называются фольклористами) замечают: московские легенды всегда отражали культуру и ментальность той эпохи, в которую они возникали. Несмотря на информационный бум последних лет, городской фольклор не умер. Он просто видоизменился. Даже интересно становится: какие байки будут рассказывать друг другу москвичи лет через десять? Какие суеверия будут в ходу?
Брюс-чернокнижник
В НАЧАЛЕ ХХ века устные городские предания в большом количестве собирал фольклорист Евгений Баранов. Ходил он по кабакам, чайным и задушевно беседовал с ямщиками, торговцами и прочим людом. Из массы баек выделялся целый круг сюжетов о Якове Вилимовиче Брюсе - ученом петровских времен, который умер в 1735 году, но и спустя два столетия будоражил умы столичных жителей.
Одно время Брюс жил близ Сухаревой башни и вел затворнический образ жизни, что породило множество слухов и легенд. Молва назвала его колдуном-чернокнижником. Из поколения в поколение передавался рассказ о том, как Брюс создал себе из цветов служанку. Когда он вынимал из ее головы цветок, служанка рассыпалась на глазах у изумленных гостей. Но стоило колдуну произнести магические слова, как дева "возрождалась". Кроме того, у Якова Вилимовича была жена. Она-то и сгубила ученого. Согласно другому фольклорному сюжету, Брюс изобрел эликсир бессмертия - живую воду. И, как подобает настоящему испытателю, решил проверить его на себе. Попросил благоверную влить ему эликсир после смерти и... наложил на себя руки. Но коварная супруга к тому времени обзавелась молодым любовником и просьбу мужа проигнорировала. Так и помер бедный чернокнижник.
С разрушением Сухаревой башни легенды о Брюсе исчезли из обихода. "Самый эффективный способ поддержания в народной памяти фольклорного текста - это привязка к реальному объекту, - считает кандидат филологических наук, доцент РГГУ Андрей Мороз. - Сухарева башня имела странную архитектуру и была высокой по тем временам. Видимо, потому и порождала байки о том, что Брюс сидит в ней, наблюдает за звездами и творит всякие странности. Вообще в городе для возникновения легенд важна организация пространства. Много мифов возникало вокруг заброшенных домов. Считалось, что там живут привидения или дух прежнего хозяина".
Легенды и суеверия раньше поддерживались литературой. Например, во времена расцвета русского романтизма в начале ХIХ в. фольклорные сюжеты общего характера становились сугубо московскими, будучи привязаны к какому-нибудь топониму - географическому названию. Так, Жуковский проявил интерес к народному сказанию о девушке Марье, которая была возлюбленной разбойника, но оказалась соблазненной купцом. В оригинале история не изобилует сантиментами и вообще довольно печальна. Но под пером писателя она трансформировалась в любовно-романтическую повесть под названием "Марьина роща". Или взять произведение Антония Погорельского "Лафертовская маковница". Мистическая история о девушке, которая торговала в Лефортово маковниками (булочками с маком), изначально не имела никакого отношения к этому столичному району. Возможно, Лефортово было выбрано писателем потому, что там жили немцы, а они воспринимались народным сознанием как чужаки, что вполне соответствовало "сюжету с чертовщинкой".
Любимец Грозный
ОДНИМ из самых популярных фольклорных героев прошлого был, конечно же, Иван Грозный. Столичный люд слагал про него не столько прозаические истории, сколько эпические песни. Причем царь в массовом сознании выступал отнюдь не кровожадным узурпатором. Он слыл строгим, но справедливым правителем. И был отходчивым человеком. Любопытно, как фольклор интерпретировал сюжет с убийством Иваном Грозным своего сына. По сути, получилась история с хеппи-эндом. Дескать, царь не мог сам умертвить сына и поручил сделать это одному боярину. Но тот оказался человеком сердобольным и спрятал царевича в укромном месте. А Грозному принес собачье сердце: мол, посмотри, я выполнил твой приказ. Наутро царь вдруг раскаялся, схватился за голову: ой, что я наделал! И тут сметливый боярин предъявил ему дитя. Живого и невредимого. Все остались довольны.
"Было много народных историй, где фигурировали современные писатели - Пушкин, Гоголь. Они, как правило, носили анекдотичный характер, и, видимо, от этих легенд потом пошли рассказы Хармса и подражания ему, - говорит Мороз. - А вот что касается Крылова, то он, думаю, сам инициировал байки о себе. Для баснописца важно поддержание образа шута, над которым можно посмеяться, - так всегда было в истории литературы. Например, ходили рассказы о том, как Крылов пришел на Масленицу, съел изрядное количество блинов и о свою жилетку руки вытер. Не исключаю, что он на самом деле так поступал".
Но Пушкину в фольклоре отводилась особая, более почтительная роль. Люди считали, что это он избавил народ от крепостного права: сочинил бумагу царю, и тот ее подписал. Многие были уверены, что Пушкин писал ногой: "Ведь он был такой умственный!" Но больше всего кривотолков вызывала смерть поэта. Евгений Баранов аж в 1928 году записал подробную народную историю о том, как царь положил глаз на жену Пушкина, подарил ей брильянтовые серьги и сделал своей любовницей, а когда поэт прозрел (оторвавшись от написания стихов, разумеется), к нему и подослали дуэлянта. А на дуэли пулю в пистолет ему не положили.
Летят "утки"
В СОВРЕМЕННОМ городском фольклоре бесспорным лидером является анекдот. Хотя герои и сюжеты сменились, многие принципы остались прежними. Например, игра слов, их двусмысленность. Она использовалась в народных сказках - ее же можно встретить в анекдотах про Штирлица. Вспомните: "Штирлиц бежал скачками. Штирлиц прибавил - качки отстали".
Среди нынешних московских легенд многие связаны с подземельями. Это библиотека Ивана Грозного, секретное метро, город под Кремлем. Будем откровенны, огромную роль в формировании этих мифов играет... Правильно, пресса. По мнению фольклористов, порой трудно разобраться, что первично: народная молва или газетные "утки". Скорее всего, они как бы подстегивают друг друга - в итоге фольклорные истории нарастают, словно снежный ком.
Если делать прогнозы на будущее, можно предположить, что с годами в городских народных сказаниях станет доминировать тема инопланетян, НЛО. Кстати, и в нашу редакцию письма от москвичей, наблюдавших загадочные небесные объекты, стали приходить чаще. (Может, стоит уже об этом написать отдельно?)
А вообще столица в плане легенд и суеверий более непредсказуема, чем наивная и добродушная провинция. Вот как вы относитесь к числу 666? Ну да, по меньшей мере настороженно. Но чем объяснить, что в Москве очередь на получение автомобильных номеров со злополучными шестерками расписана на два года вперед? А в любом другом городе России (да и не только) от них отмахиваются, как от радиоактивных отходов. Да, можно рассуждать, что в Москве засилье криминала, много безбожников и просто наглых людей, желающих шокировать окружающих. Но что из этого следует? Только то, что московские суеверия - вещь крайне непредсказуемая.
Мир , увиденный между ног...