ЗАПОРОЖСКАЯ шапка из смушки и с кисточкой оказалась мне маловата, уши под нее не залезали и оттопыривались. А сапоги, рассчитанные, как выяснилось, под шерстяной носок, были слишком велики и немилосердно болтались, побуждая ходить специфическими лыжными движениями. Вот о полушубке следует сказать немало теплых слов - если бы не он, я бы дал дуба минут через сорок. Впрочем, через сорок минут мне стало уже не до того. Ресторан открылся, пришлось вламывать в полный рост, и вряд ли рядовому флаерщику, то есть мне, было холоднее, чем повару в кухонном горниле.
ЗАДАНИЕ редакции было лаконичным, но многообещающим: "Пойдешь в кабак". Но моя мечтательная улыбка сошла на нет, когда я услышал продолжение: "Там такие парни у дверей стоят, в национальных костюмах. Вроде зазывал. Внедришься и посмотришь что к чему". Представления о профессии зазывалы у меня были смутные и колебались между классическим "Впер-рвые на арене!" и гашековским "Заходите, солдатик, у нас хорошие девочки..." В общем, на задание я шел с тяжелым сердцем.
А поворотись-ка, сынку...
ИЗ ВСЕХ национальных ресторанов я выбрал украинский. В основном из-за костюма. Очень не хотелось щеголять на московском морозе, скажем, в сомбреро или в кожаных тирольских шортах. Манили также и "пенная горилка", и борщ, и узвар. Да и вообще вроде как братья-славяне...
"Хлипковат что-то... А поворотись-ка, - почти по-гоголевски велел мне администратор Алексей. - Что-то сутулый какой-то, вида нет..." Я, как мог, развернул плечи и изобразил "силу и мощь". "Ну, так еще ничего... Хорошо хоть, что бороды нет. Усов нет - это, конечно, плохо, вислоусые нам в самый раз, но это редкость... А вот с бородой бы у тебя вообще шансов не было б - кацап кацапом, а не гарный парубок..." - прищурился Алексей. Я решил закрепить успех и похвастался, что знаю, как пожелать по-украински приятного аппетита: "Смачного!" Видать, акцент у меня получился что надо, и администратор поддался: "Ладно, для стажера пока сойдет... Э, постой-ка! Куда это ты сразу за шапку хватаешься? Ты ее сначала щеточкой пошуруй, а шаровары погладь... Вот, чуть не забыл! Сапоги видишь? - Я посмотрел и увидел разлапистые кирзачи-прохоря. - Чтоб через четверть часа были как зеркало! Ты, между прочим, лицо ресторана, так что смотри!" Вопрос "Чем ты, кум, смазываешь сапоги - смальцем или дегтем?" не ставился - рядом с прохорями красовалась банка черного гуталина...
У-гарный труд
ЧЕРЕЗ четверть часа сапоги приобрели блеск, а я - внешность арапа. Но сущее наказание - воспетые Гоголем шелковые шаровары "шириной с Черное море". Я водил по ним утюгом, а они обвивались вокруг рук, ног, издевательски падали на пол и закручивались в невозможные колбаски...
"Ну вот, другое дело. - Алексей потыкал меня в спину и еще раз велел поворотиться. - Складки на полушубке расправить, кушак подтянуть, шапку набок... Готов хлопец!" Хлопец угрюмо засопел носом, вспоминая перенесенные из-за шаровар мучения: штанов из-под полушубка почти не было видно. "А теперь запомни три вещи, - строго наказал Алексей. - Энергичность, общительность, дипломатичность! И смотри у меня, чтоб ненавязчиво, вежливо..."
Я вышел на мороз, стараясь соответствовать образу - руки в боки, вид веселый... Даже напевал про себя что-то вроде "Била мене маты березовым прутом, шобы я не зтояла з молодым рекрутом..." и "Ще не вмерла Украина от Киева до Берлина". Оперся спиной о крылечко и стал ждать. У входа нарисовался мужик. Посмотрел на вывеску. На меня. Снова на вывеску... Я лучезарно улыбнулся и распахнул дверь. Мужик покивал и... пошел прочь. "Немой, что ли..." - подумалось мне.
"Ты что, немой, что ли? - из двери выскочил Алексей. - Ты для чего здесь стоишь? Дверь открывать? Ты швейцар, что ли? Ты флаерщик, зазывала! Ты ему должен был хоть "добро пожаловать" сказать, если больше ни на что ума недостает! Учтиво пригласить, рассказать о нашем колорите, похвалить горилку, кухню... А если на машине приехали, помочь найти место для парковки, разместить, когда выйдет - проводить и усадить, чтоб человек понял, что здесь не забегаловка, а солидное заведение! Ты - лицо, ты - первый, кого гость видит! А сейчас он кого увидел? Ряженого болвана? Эх ты, бестолковщина, первого гостя упустил..."
И понеслось. Я делал стойку на каждый хлопок машинной дверцы. Кубарем скатывался с крыльца. От лучезарной улыбки у меня свело скулы. Мне даже удалось раза четыре ввернуть "Welcome", два раза "Gutten morgen" и один раз "Смачного". А "ой ты Галю, Галю ж молодая" распевал, не таясь, почти в полный голос. Колорит...
Та компания, что входила под мое "Welcome", вывалила наружу, явно отведав горилки. "О, юкрэйниан экзотик! Вар-рэник! Боржч! Гор-рылка!" - И всунули мне в карман полушубка три бумажки по сотне... "А что ты думал? - Алексей, видя такое усердие, подобрел. - Это нормально, так и должно быть... Что? И тебе горилки? Нет, братец, снимай-ка форму и иди домой, там пей сколько хочешь - твоя смена кончилась".
Уходил я тоже с тяжелым сердцем. Эх, так бы каждый день, но с горилкой...
Горькая "халява"