ИДТИ на эту выставку мне не хотелось. Здравый смысл подсказывал, что ничего хорошего от выставки молодых художников ждать не стоит - высокие понты и низкое качество работ гарантированы. Тем более что когда-то мне приходилось общаться с такими молодыми мастерами, которые, получив диплом с надписью "художник", тут же приравнивали себя к небожителям. А при общении с простыми смертными вяло и презрительно цедили умные слова и воротили нос. Настораживало и название выставки - "Мертвый сезон". Навевало какие-то нехорошие ассоциации, озвученные мрачнейшим вокалом Егора Летова: "У-у-у, на всей планете мертвый сезон..." Представлялись бледные юноши с показушными суицидальными наклонностями - хорошо ведь известно, что мрачность издалека напоминает величие духа.
Ба-Бах
ЖИЗНЬ в который раз показала, что моему здравому смыслу грош цена. Понтов не было. Впрочем, в выставочном зале Московского союза художников, что на Кузнецком мосту, вообще не было практически никого. То есть, когда мы с фотографом туда явились, народу стало ровно вдвое больше. И, между прочим, это вызвало у меня обиду, поскольку работы неожиданно оказались очень-очень хороши. Такого чистого, незамутненного удовольствия от искусства я не испытывал довольно давно. Тем более что никакой особой мрачности и ненавистного высокодуховного пафоса не было. Вот, скажем, Бах. Тяжкая готика, богоискательство-богостроительство, сумрачный германский гений, все дела. И, хоть убей, не мог я себе представить Иоганна Себастьяныча как здорового веселого мужика с пивным пузом. А скульптор Михаил Соломатин смог, и этот контрапункт дает вполне реальный драйв и ощущение жизни. Или взять, к примеру, кентавров. Ясное дело, героические ребята, мускулистые, что твой Брэд Питт, высокая мифология, наставники Геракла, ах, Древняя Греция, сплошные нектар и амброзия. Бронзовый кентавр Ольги Муравиной - немолодой ушастый дядька, обремененный брюшком, рыхлый, с грустными глазами и донельзя трогательный: видимо, прорвало у него древнегреческие трубы, а древнегреческий сантехник все не идет...
Одного захода показалось мало, и я отправился по второму кругу. Потом по третьему, но уже подолгу зависая у особо понравившихся работ, думая, как здорово и точно ребята сыграли "на понижение". Дионис Сергея Сережина - крепко подвыпивший толстяк, и вакханки его, надо полагать, не яростные фурии, растерзавшие Орфея, а славные, игривые подружки. И Орфей умирает от банального перепоя под трагические фальшивые вопли нетрезвого хора...
Повод для оптимизма
"ПО СУТИ, этой выставки вообще могло не быть, - рассказывает скульптор Сергей Сережин. - Можно сказать, нам повезло, поскольку сезон-то действительно мертвый: не осень, не весна, когда для выставки самое время. Но тогда все залы забиты очень плотно, существует целая система очередников, и для нас там места не находится. Разве что удается приткнуться к какой-нибудь сборной выставке, но в индивидуальном порядке. А мы хотели показаться именно вместе, так сказать, заявить о себе как о группе художников. Наподобие "Бубнового валета", что ли..." Подошедшие в процессе осмотра выставки художники согласно кивают. Кое-кто отхлебывает пиво, взятое для создания непринужденной обстановки. Все уже давно перешли на "ты". В ответ на мое "Братцы, чумовая выставка, вообще супер" довольно улыбаются. "Понимаешь, какое дело, - берет слово живописец Вадим Нарциссов. - Я не буду сейчас стесняться и говорить, мол, ах, что ты, да неужели... Отлично знаю, что наши работы действительно хорошие. Но сейчас время такое, что это надо объяснять - люди часто не видят отличий хорошей живописи или скульптуры от плохой или вообще никакой. Но это дело гиблое - объяснять. Если мы будем этим заниматься, сами себя раскручивать, у нас времени ни на что не останется. Мы должны писать и лепить".
"Нет, ты только не подумай, что мы жалуемся, - перебивает его Сергей Сережин. - Деньги мы можем заработать, скажем, на дизайне, вон Вадик квартиры расписывает... Понимаю, что эти вот наши работы вряд ли кто-нибудь купит, хотя они вполне "продажные". Мы их делали для собственного удовольствия и выставили их так же. А то бывает, что висит работа на стене, а от нее такой безмолвный вопль: "Купи меня!" Мне, например, такого не нужно. Уверен, что живопись, скульптура должны радовать, а не навязывать себя. Что, не прав?"
Я заверил Сергея, что он прав абсолютно. И пошел смотреть выставку по четвертому или уже пятому заходу. Кроме меня и художников, в зале по-прежнему никого не было. Мертвый сезон... А жаль.
ПРИВЕТ, РЕДАКЦИЯ "МОЛОДОГО" и ЛАДА