Судорожное десятилетие пустых прилавков, неудавшегося "сухого закона", масштабных побоищ за серую колбасу.
О ВЕЩАХ и событиях того времени вспоминает известный музыкальный критик Артем ТРОИЦКИЙ:
- ЭТО был очень динамичный период, а вовсе не застойно-отстойный... В первой половине нас накрыл пик маразма советской власти, который причудливо сочетался с ярким расцветом подпольного культурного сопротивления. Ну а вторая половина - полный слом всего, безумное, непредсказуемое и очень радостное время. Мне, например, кажется, что о 80-х стоит говорить именно так - первая и вторая половина. Уж слишком они разные...
Феличита и мамбо-итальяно
ТОГДА думающие молодые люди при знакомстве не спрашивали друг друга: "Где работаешь?" или "Где учишься?" Главным вопросом было: "Что слушаешь?" От ответа многое зависело, и прежде всего твой социальный статус. Старые монстры вроде "Автографа" или "Високосного лета" быстро ушли в песок. "Машина времени", конечно, еще пела о кораблях, свечах и поворотах, но это все было для лохов. Продвинутая молодежь слушала питерский подпольный рок - БГ, Майка Науменко, совсем молодого Цоя, чуть позже подтянулись москвичи - "Центр", "Звуки Му". А что касается массовой культуры, то в начале 80-х вперед вышли мелодии и ритмы зарубежной эстрады, которые были невероятно популярны.
Слушали сплошняком Италию. Это была такая феличита и мамбо-итальяно. Из каждой дыры звучал какой-нибудь Пупо, Аль Бано и Ромина Пауэр, "Рикки и Повери"... Все одинаковые, сладенькие, кошмар чудовищный... А из наших, конечно, Юрий Антонов - прекрасный мелодист, написавший огромное количество хитовых песен. Кстати, тогда даже самая неимущая семья считала своим долгом приобрести не только телевизор, но и магнитофон. Неважно какой - катушечный "Снежеть", "Маяк", "Комету" или уже широко распространившийся кассетный, вроде "Электроники-302-1", стоимость которого равнялась средней зарплате в 120 руб. Магнитофон, пожалуй, даже важнее, потому что две, а потом, когда появилась московская, три программы телевидения убогостью своей прямо-таки потрясали. Тем более что был такой момент, когда по всем программам шло одно и то же "шоу": для затравки показывали "Лебединое озеро", а вслед за ним похороны вождей СССР. Появилась даже циничная поговорка: "Растут, как гробы после вождя".
"Варёнки" делали "бананами"
ДЛЯ многих моих друзей-рокеров настоящим испытанием стала антиалкогольная кампания. Первый звоночек был еще при Андропове, когда пол-литра стали стоить не 3.62, а 4.10. Эту водку тут же прозвали "андроповкой". Ну а Горбачев, конечно, дал настоящего жару. Водка подорожала до червонца, и даже фугас кошмарного портвейна можно было взять только после сражения в очереди.
Но меня это не угнетало. Как, впрочем, и отсутствие продуктов в магазинах. Я, как и многие, повторял любимые приколы 80-х: "Новый советский магазинный вид спорта - шаром покати" или про магазин "Океан": "Две кильки в томате, две дуры в халате, вокруг чешуя и нет ни ...", но особого значения питанию не придавал. Мне было скучно давиться за колбасой по 2.20 или доставать... Характерное, кстати, слово - "доставать"! Ну, скажем, продуктовые заказы, где к баночной ухе из рыбы бельдюга прилагались огнетушитель полусладкого шампанского, мармеладные лимонные дольки и в нагрузку два кило перловки. Зачем мне это все? Отличного хлеба было достаточно, плавленые сырки не переводились, а если к этому прибавить московское мороженое, вкусное и качественное во все времена, то жизнь казалась очень даже ничего. И стоило все это гроши: хлеб - 20-25 коп., фруктовое мороженое - 7 коп., "Бородино" - чуть подороже...
Какого-то своего стиля это десятилетие не выработало, если не считать эпидемии "варёнок". Особенно в совокупности с кроем "бананы", белыми носками и белыми кроссовками. Но это уже вторая половина 80-х.
Незадолго до этого хипповые дела разложились окончательно. Еще доживали свой век культовые места вроде Пушки, Шизовки, Стрита и Маяка, но эпицентром общения стали квартирные концерты героев нашего подпольного рока. Были еще популярны и загородные рестораны: "Архангельское", "Салтыковка", "Русь"... Но там любила гулять московская элита - "золотая молодежь", валютные проститутки, цеховики. Оттуда-то, из кабака, и вышли наши эстрадные звезды вроде Владимира Кузьмина или Александра Барыкина. Потом, уже во второй половине, пошли кооперативные рестораны, в нашем языке появились словечки "рэкет" и "мафия".
А вот года с 87-го возродилась Пушка, но уже как точка политической активности. Вся страна выписывала толстые журналы, их тиражи выросли, людям казалось, что наконец-то они могут повлиять на ситуацию в стране. Собирались стотысячные митинги... Я впервые ощутил себя гражданином своей страны, гордился тем, что советский! Здесь уже было не до колбасы. Потом как-то плавно главной очередью страны стала не та, что у Мавзолея Ленина, а та, что у "Макдоналдса". Да и эйфорическая свобода наша длилась до августа 1991-го. Но это уже 90-е...
Фугас - бутылка. Продуктовый заказ - набор продуктов, выдававшийся на работе. В нагрузку - неходовой товар, который заставляли покупать вместе с ходовым. "Бананы" - крой брюк. "Варёнка" - сильно прокипяченные, до потери цвета джинсы. Шизовка - место у психфака МГУ. Стрит - Тверская. Маяк - площадь Маяковского. Цеховики - кооператоры.
НАШИ ЗА БУГРОМ. Брайтон-Бич - заповедник "развитого социализма"