Узнав о том, что меня в числе прочих корреспондентов пригласили принять участие в съёмках самого настоящего кино, жена отреагировала оригинально: "Умоляю, только не строй там никому рожи! А то я тебя знаю - всегда перед объективом обезьянничаешь, как гамадрил!"
Насчет рож я, конечно, пообещал, но на всякий случай сложил в кармане дулю. А вдруг моя вдохновенная мимика так впечатлит режиссёра, что он мне скажет: "Парень! Ты не имеешь права закапывать свой талант в землю! В следующем фильме главная роль - твоя!" И вот, обуреваемый такими дешёвыми тщеславными мечтами, я отправился на съёмки, напевая по пути саундтрек из мультика "Фильм, фильм, фильм!": "Профессий много, но прекрасней всех - кино... И нам, конечно, лгут, что там - тяжёлый труд..." Собственно, из него я и почерпнул все познания о съёмках.
Обознатушки-перепрятушки
Немодная в наше время привычка всегда приходить вовремя подвела и на этот раз. А ведь мог бы сообразить, что мало кто подорвётся на съёмки в 10 утра, да ещё в субботу. Так оно и вышло. На съёмочной площадке приключенческого боевика "Ноль-седьмой меняет курс" царила тишь и гладь. Вяло регистрировалась массовка, дюжие рабочие в комбинезонах курили в тенёчке. Активность проявлял только мужик в выцветшей серой куртке и красной кепочке. "Наверное, прораб", - подумал я.
"О! А съёмки пока ещё не начались! - обрадовала меня вдохновенная девушка Ольга, пресс-секретарь. - Так что можете покурить, освоиться, ну и вообще... А может, хотите побеседовать с режиссёром, Владимиром Потаповым? Сейчас, сейчас... Ага! Вот он, вон там, у автобуса!" Проследив за её указующей рукой, я увидел... того самого "прораба" в красной кепочке. Как же так? Режиссёр, он ведь должен важно сидеть в спецкресле с надписью "режиссёр", нервно курить, потреблять кофе в товарных количествах и, подобно древнему полководцу, передвигать актёрские массы мановением руки! Ну как минимум быть в тёмных очках или, на худой конец, в "художническом" берете... Испытав культурный шок, я поплёлся поговорить с режиссёром. Он охотно объяснил, что мне предстоит участвовать в съёмках не просто боевика, а патриотического фильма, рассчитанного на взрослого зрителя со зрелой гражданской позицией. Этакого патриота-государственника без радикальных загибов. А конкретно сейчас будет сниматься сцена награждения главных героев президентом, где мне отводится скромная роль представителя прессы.
Ну что ж. Раз кино такое, то рожи корчить и впрямь нелепо. И я ушел в тенёк, чтобы как следует проникнуться значением момента. Тем временем массовка натусовалась вдоволь, и её принялись размещать на площадке. Солнце жарило вовсю. Оглядевшись вокруг, я обнаружил в том же самом тенёчке Владимира Меньшова, который, видимо, тоже проникался значением момента, готовясь сыграть президента. Да уж, такова наша актёрская доля - кого ни играешь, а в роль войди! Благо мне никто не мешал, а вокруг мэтра мои коллеги тут же устроили фотографический кордебалет. В конце концов его терпение лопнуло: "Ну что вы ко мне привязались? Я спокойно расположился подумать, почитать, а вы всё снимаете и снимаете!"
Второй план - не приговор
Дальнейшее пребывание на съёмочной площадке лишило меня последних иллюзий. Чёрная хлопушка с меловыми надписями, ещё один кинототем, оказалась, наоборот, белой, на которой пишут чёрным маркером. Хорошо ещё, что началась ожидаемая суета: "Где фуражка для главкома ВМФ? Где Саша с тележкой? Не трогайте кран, а то всю настройку собьёте! Осветители! Уберите этот кабель, он мешает!" - и прочее в том же духе. Мегафоны, в которые отдавались команды, очень мне понравились. В общем, я жадно впитывал атмосферу Большого Кино. Массовка дисциплинированно прела и плавилась под лучами солнца. Видимо, они были более важные персоны, чем я, - к ним периодически подбегала грим-команда и утирала струящийся пот. Ко мне не подбегали, но я не расстраивался, потому что главное - послужить искусству.
Наконец раздалось: "Пресса! Встаньте там! Так, так... Правее... Еще правее... Да не от вас направо, а от меня! У кого диктофоны - выставить вперёд, у кого блокноты - писать! И сделайте счастливые лица! Радуемся, радуемся!" Я осклабился изо всех сил и тут же услышал: "Радуемся, но не сильно! Умеренно, с достоинством! Та-а-ак... Приготовились к съёмке... Камера... Пошли!" Блин, а где же треск хлопушки с невнятным "Вжж-взз, дубль два"? А где заветное "Мотор!"? Куда дели мою мечту?..
"Так, хорошо! Ещё разок! Пресса, теперь левее! Опять от меня, а не от вас! Приготовились к съёмке... Стоп! Пресса! Вас же больше было!" Пока собирали прессу, схоронившуюся в теньке, массовка глобально употела, и среди неё опять забегала грим-команда. Пошёл второй час съёмок. Я окончательно одурел, но счастливую улыбку приклеил намертво. Ну а вдруг, вдруг сейчас ко мне подойдут и скажут: "Молодой человек, мы здесь подумали и решили, что без вас картина не состоится, так что пройдите в первые ряды!" Тщетно... По-прежнему раздавались команды "Правее! Левее! Приготовились!" Ну ладно. Если на то пошло, то я себе в удовольствии не откажу. После очередного "Приготовились! Камера!" я перекосил рожу и зверски посмотрел в объектив... "Стоп! Снято! Пресса, спасибо! Перерыв, потом переходим к другой сцене!" Вот что значит мастерство и вдохновенная мимика! Бац - и снято. Давно бы так. И кому какое дело, что на экране моя перекошенная физиономия мелькнёт на пару секунд, если вообще мелькнёт? Мы, мастера Большого Кино, своё дело знаем...
ЛИЧНОСТЬ. Страх плохого кино Сценарий для режиссера Германа 
Андрей Миронов: «Если я остановлюсь, то умру!»