Зная судьбу Сергея, сына известного режиссера Станислава Говорухина (два года съемок во время боевых действий в Чечне), его работы (например, документальный фильм о войне "Прокляты и забыты"), нетрудно понять, почему он довольно пессимистично относится к жизни.
После разговора с ним вспомнился анекдот: "Кто такие пессимисты? Это те, которые говорят, что хуже быть уже не может. А кто такие оптимисты? Это те, которые отвечают пессимистам: "Что вы, будет, и еще как!"
- Почему вы, имея сценарное образование ВГИКа, выступили в качестве режиссера?
- Для фильма "Прокляты и забыты" я хотел быть только сценаристом и, возможно, продюсером. Но потом, после двух лет в зоне боевых действий, когда нужно было монтировать картину, я оглянулся вокруг и понял: отдать материал просто некому. Я не нашел ни одного режиссера-документалиста, который прошел войну, знает ее, пропустил через себя. На свой страх и риск я решил сделать все сам. Вместе с Инной Ванеевой мы три месяца собирали фильм по кусочкам из тридцати часов отснятого материала. В результате получилось то, что получилось.
- Рассказывают, что ваш отец, маститый режиссер Станислав Говорухин, увидев фильм, дал следующую резолюцию: "Затянуто!" На что вы ему ответили, что многие его фильмы вам тоже не нравятся, и в свою очередь, "отрецензировали" творчество отца по полной программе.
- Не знаю, кто вам рассказал об этом случае, потому что дело было в узкой компании, когда мы у него дома смотрели картину. И тогда мы с ним, хорошо тяпнув, обсудили некоторые особенности нашего творчества. Мой отец - не тот человек, который допускает какие-то дискуссии. Это бывает редко. Раз в пять лет. Тогда был именно такой случай. Я знаю его отношение ко мне как к режиссеру. Он знает мое отношение к нему. Мы уже не как отец с сыном разговариваем, а как два художника. Иначе разговор и не может быть построен. Только на взаимных претензиях друг к другу. Он своей лучшей картиной считает "Десять негритят". Я могу с ним согласиться, хотя мне больше нравятся его первые фильмы. Мне очень не нравится его последняя картина - "Ворошиловский стрелок". Народ ей рукоплещет: "У, блин, хорошо! Дедушка из снайперской винтовки новым русским яйца отстрелил - замечательно!"
- Кому вы адресовали "Прокляты и забыты"?
- Когда ты что-то творишь, очень важно, чтобы ты никому не адресовался. Если б я свой "проклятый и забытый" фильм попытался снять и для рабочего с крестьянином, и для интеллигента, у меня бы ничего не получилось. Я его снял так, как видел. Мне было совершенно наплевать, как к нему отнесутся. Но попал в десятку, и он понравился двум противоположным аудиториям.
- Насколько вы похожи с отцом, например, в отношении выпивки?
- Он никогда контроль над собой не теряет. А я могу и потерять. Количество рюмочек у меня иногда уходит в бесконечность. Но во многом мы очень похожи. Например, в какой-то непримиримости к несовершенству окружающего нас мира. Он, на мой взгляд, делает много ошибок, но кто их не делает? Кажется, он еще не нашел в жизни свою нишу, но это мне не мешает его искренне уважать.
- Тем не менее вы хотели поменять фамилию?
- Из-за отношений с отцом и к отцу - никогда. Мне просто кажется, что какая-то фамилия у меня неблагозвучная. Иногда думаю, что хорошо было бы иметь фамилию, например, Лаевский. Но теперь поздно что-то менять, потому что кое-какое имя уже есть.
- Станислав Говорухин начинал с художественных фильмов и только потом начал снимать и документальные. Ваш первый фильм - документальный. Не думаете о художественном?
- У меня есть история, которую я хочу положить в основу художественного фильма. История о том, как встречаются мужчина и женщина - люди, которым предназначено встретиться судьбой, они живут на одной волне. Им по тридцать с небольшим. Он - военный оператор, собирающийся ехать в зону боевых действий. Ехать не обязан, но не ехать не может. Он уезжает, а судьба его остается на усмотрение зрителя. Кто-то оставит его в живых, кто-то погубит на войне. Фильм о высокой любви и нравственном выборе.
- Насколько это выходит из вашего отношения к жизни или идет вопреки ему?
- По настрою и из, и вопреки. Но все взаимоотношения больше придуманы, чем пережиты мною лично.
- Однако вы были почти в сходных обстоятельствах: поехали на войну. И зритель, который смотрел фильм о вашей жизни, оставил вас в живых, но лишил ноги. Стоило ли вообще участвовать в этой "постановке"?
- Да, я потерял ногу, но взамен приобрел гораздо больше и сделал то, что не смог бы сделать без войны. После ампутации один мой знакомый пошутил: "Под наркозом засыпаешь в одном качестве, а просыпаешься в другом количестве". Количественно я потерял. Качественно приобрел. Перестал быть пацаном. А что нога? Могу ответить вопросом на вопрос. Какая боль страшнее: нравственная или физическая? Страшнее потерять ногу или потерять сына? Без ноги жить можно.
- Вы сейчас заканчиваете съемку еще одного документального фильма. О чем он?
- Картина называется "Сочинение на уходящую тему". Она об уходящем поколении ветеранов Великой Отечественной. Получается, что фильм даже соответствует официальной доктрине государства по поводу воспитания подрастающего поколения. Хотя я снимал ее, не соотносясь с тем, о чем говорил глубоконеуважаемый мною г-н Путин. Картина о том, как ветеранов-фронтовиков выживают из парка 9 Мая. Они уходят не потому, что их штыками оттуда выгоняют, а потому, что они видят вокруг себя безразличное окружение из "молодняка" и чувствуют себя не в своей тарелке. Понимают, что они лишние, что мозолят глаза молодым, которых много. Устав от пренебрежения, они уходят. Уходит величайшее поколение этой эпохи. Надо бы успеть потрогать их руками, поговорить, что-то взять от них. Но молодым это не надо. На предыдущем "Кинотавре" Гран-при получил фильм Александра Учителя о Бунине. Думаю: что за бред? Откуда сейчас деньги, чтобы снимать фильм про Бунина? Оказалось, что фильм про Бунина частично, а в основном про то, как жена Бунина ушла жить к какой-то лесбиянке. Получается, что денег дали на лесбийскую тему, а заодно разрешили и про Бунина чуть-чуть рассказать.
Любовь - заразная болезнь