Знаете, иногда начинаешь сам себе завидовать - с какими людьми приходится встречаться! И хотя общение со знаменитостями приятным бывает не всегда (одна кинозвезда, может быть и справедливо, назвала меня придурком и заставила выключить диктофон), скучным оно не бывает никогда. Разговор с Татьяной Дорониной (не стану обижать вас представлением актрисы и перечислением ее ролей) неинтересным тоже не был.
МЕСТОМ для интервью актриса назначила студию звукозаписи МХАТа им. Горького, оставив себе копию аудиозаписи беседы: слишком уж часто мои коллеги по перу ее незаслуженно обвиняли и обижали. Поэтому, наверное, Татьяна Васильевна крайне неохотно встречается с журналистами. Мне, например, ее помощница первым делом предложила выслать текст вопросов, которые я собираюсь задавать Дорониной. А через день неожиданно позвонила и сказала, что Татьяна Васильевна согласилась на беседу и так, без предварительного знакомства с вопросами...
Точно в назначенное время я был в театре. Доронина, попав в "пробку", задерживалась. "Как бы узнать, когда она приедет?" - спросил я у звукооператора, налаживающего аппаратуру для записи интервью. "Да легко! Шаги Татьяны Васильевны слышны еще от входной двери театра, и с чьими-то другими их спутать невозможно. Слышите, кто-то идет? Так это не она. У нее властная походка. А это..."
...И тут в студию вошла Доронина, немного усталая, в черной юбке и белом свитере, в руках - пачка тонких женских сигарет. За четыре часа, пока продолжался наш разговор, Татьяна Васильевна выкурила, пожалуй, больше половины пачки.
- Вы вошли в студию с таким строгим выражением лица, что мне стало даже немножко страшно. Вы настроены на разговор как на борьбу?
- Почему вы так решили? Не-ет. Никакой борьбы, я полагаю, у нас с вами быть не может. У вас не та газета. Я вообще с прессой в борьбу не вступаю. Это смешно.
- Как думаете, боятся вас?
- В той мере, в какой нужно бояться нарушителям дисциплины, наверное, боятся. Но творчески, надеюсь, нет.
- Вы знаете, как вас за глаза называют молодые актеры?
- По-разному. Хозяйкой называют. Мамой.
- А мне о вас рассказывали как о человеке, одновременно делающем несколько дел. Книги, например, вы читаете по одной или можете одновременно читать несколько?
- Для работы приходится читать много. Перед постановкой "Без вины виноватых" я перелопатила всю свою библиотеку. У меня очень большая библиотека, которую я собираю долго и любовно, еще со студенческих лет. Если тратила деньги, то в основном на книги. Большое счастье, что сейчас можно приобрести любое издание. Но... изумительные стоят книги, а у прилавков почти никого. Народ толпится возле этих страшных ярких обложек с чудовищными именами. Маринина, еще какая-то дама.
- Вы читали Маринину?
- Мне вполне достаточно было перелистать один роман, и я поняла, что просто преступно брать это в руки. А тратить на это время - невозможно.
"ГЛАВНОЕ - ПОНРАВИТЬСЯ СОЗДАТЕЛЮ"
- Как вы считаете, человек рождается уже с каким-то определенным предназначением?
- Сложный вопрос. Другое дело, что кто-то осознает свое предназначение...
- ...и тогда бывает счастлив, да?
- Нет. С чего вы взяли, что, например, Станиславский был счастлив?
- Мне кажется, что человек, обладающий каким-то талантом и имеющий возможность его реализовать, обязательно должен быть счастлив.
- Но это особое счастье. Станиславскому было очень неудобно жить. Первое, что сделала с ним советская власть, - отобрала дом. Его арестовали, хорошо, что потом выпустили. Но ведь у него были не канаты вместо нервов, а нервы гения. Сколько же он пережил...
- И все же, с вашей точки зрения, существует предназначение у человека или нет...
- Нет, я не уверена. Мы же с вами говорим о людях исключительных, которые определяют понятие русской нации.
- А вы себя к таким людям относите?
- Нет, я не столь самонадеянна.
- Но в судьбу-то верите?
- Я в большой мере верю только в то, что существует Создатель, Господь Бог, и надо делать все, чтобы ему понравиться. На большее не претендую.
- Ладно. А вот девочка Таня Доронина, которая родилась в Ленинграде...
- Да, в пролетарской семье.
- ...И в конце 80-х годов стала художественным руководителем театра. Это было уже где-то предначертано или...
- Да ничего не было предначертано. Если бы родители остались в Ярославской губернии, было бы предначертано, что я - крестьянка Ярославской губернии.
- А как вы представляли себе свое будущее, кем себя видели?
- Никем я себя не видела. Мне просто что-то нравилось - допустим, читать, и к школе я была достаточно подготовлена, потому что читала хорошую литературу. Одна из моих теток работала в Ленинградской публичной библиотеке и принимала активное участие в моем воспитании. А другая тетка - потрясающая красавица тетя Катя - учила меня собой, своим примером. Она была столь красива, столь обаятельна и женственна, с таким необыкновенным вкусом, чувством стиля, что мне оставалось только смотреть на нее.
- А вообще планируете свое будущее?
- Нужно понять, что ты определяешь очень мало. Ты ответственен за себя, за свои поступки. А все, что касается будущего... Можно о чем-то мечтать, чего-то желать, но очень мало что определять.
- Кто же тогда определяет?
- Господь Бог.
"ЗАКОН "РАДУЙСЯ!" Я ТАК И НЕ ПОСТИГЛА"
- У вас есть любимая пословица?
- Нет. Я вообще не очень люблю пословицы и поговорки. Станиславский знаете как их определял? "Банальность мышления". Я, после того как прочла это, перестала запоминать пословицы и поговорки.
- Мне очень понравилась ваша книга "Дневник актрисы". Почему ее не переиздают? Купить-то практически невозможно. А, по-моему, очень талантливая книга.
- Поэтому, наверное, и не переиздают.
- Я у вас вычитал, что закон "Радуйся!" вы так и не постигли.
- Да.
- О чем, по-вашему, нельзя забывать?
- Благодарить Бога за то, что ты реализовался в качестве самостоятельно созидающей единицы. Вот Ивану Семеновичу Козловскому это было дано. Он - потрясающий пример самореализации. Говорю не только потому, что у меня дома его пластинки, которые я постоянно слушаю. И дело не только в красоте серебряно звенящего голоса, за ним - душа верующего. Иван Семенович был воспитан очень верующим. А с годами стал еще более верующим. Не пел хором во славу каких-то неверных идей, за что мог бы иметь три Звезды Героя. Он пел то, что принимала его душа, например духовные песни. По красоте и светлости лица Козловский был прекрасен, уникален. И прекрасность эту прежде всего определяла его душа и огромная сила. Ведь, для того чтобы так долго и столь совершенно петь, нужно было обладать большой внутренней дисциплиной. При том, что та популярность, которую так серьезно воспринимают сегодняшние поп-звезды (хотя любая слава эфемерна), - ничто по сравнению с тем обожанием, которое встречал Козловский.
Иван Семенович, поразительный по благородству человек, приходил в наш театр на все празднества с венком из колосьев. Считал это определенным знаком и всегда дарил мне этот венок как знак благословения, знак помощи, красоты и мощи природы, хлеба насущного и хлеба духовного в одном образе.
- Это правда, что вы не разрешаете в своем театре устанавливать компьютеры?
- Сегодня за всеми этими современными, очень страшными, с моей точки зрения, и дьявольскими явлениями, как компьютер, происходит забвение природы. Самое прекрасное, что окружает нас, и то, к чему обращается и взор и сердце даже самого глухого и слепого человека, - это голубизна неба, пронзительный свежий воздух, блеск реки, красота деревьев, нежность цветов, - за компьютерами забывается. Люди сосредотачиваются на этих железках, этом изображении, этой конфетности и теряют вкус. Я уже не говорю о том, что при этом они еще теряют и здоровье.
- У вас в театре компьютеров нет?
- Есть в бухгалтерии, у администраторов. То, что необходимо для технических работ. Но ни в коем случае не допускаются компьютерные игры, либо когда компьютеры заменяют Льва Николаевича Толстого и подменяют чтение. Именно поэтому и стоят непроданными великие книги. Дикость какая-то... Я помню, когда мне сказали, что продается Мережковский, а у меня был отложен пай - я пыталась построить дачу, - я побежала и весь этот пай истратила на Мережковского.
- Представляю, с каким трудом вы переезжали с квартиры на квартиру. Наверное, уже некуда книги ставить?
- Для книг всегда найдется место. Знаете, почему я люблю отпуск? Могу сколько хочу сидеть в своей библиотеке, протирать тряпочками книги, переставлять их, параллельно перечитывая любимые страницы либо открывая в книгах, которые мне еще мало знакомы, совсем неожиданные и прекрасные места. Это самое большое удовольствие после поездок на природу. Но это личностное, наверное.
"ВОРЫ МЕНЯ ЛЮБЯТ"
- На природу часто выезжаете?
- Нет, редко.
-А дачу так и не построили?
- Она у меня стоит, но я в ней не живу. До сих пор не достроена.
- Все деньги на книги потратили?
- Нет, вообще-то я достроила. Но ее периодически обворовывают: все деревянные части - двери, замки - выламывают и уносят. Погоревав, что не так много я зарабатываю, чтобы все время вкладывать деньги, опять все вставляю. Я ведь Дева по гороскопу, люблю, чтобы все было в порядке. Но весной приезжаю на дачу - то же самое.
- А в Москве светскую жизнь ведете? На каких-то театральных мероприятиях бываете?
- Нет. Принципиально. Мне это не интересно. Совсем.
- Возглавив двенадцать лет назад театр, вам пришлось взяться за постановку спектаклей. К тому, что вы режиссер, привыкли?
- Знаете, к актерству-то трудно привыкнуть. Потому что каждый раз все происходит как заново. Хотя, казалось бы, сколько лет уже выходишь на сцену и какой тысячный по счету этот выход, но он ничем не отличается от первого. И в этом очень большая трудность нашей профессии. И очень большое счастье. Потому что происходит как будто обновление, ты не становишься заскорузлым. Вот вчера играли "Без вины"... Так волновалась.
- Страшные сны, что вы забыли слова, снятся?
- Бывает, это один из самых страшных снов. Причем он почти всегда одинаков: твой выход, ты выходишь и понимаешь, что не знаешь ни слова. И тогда я сразу вспоминаю своего отца, который считал, что самая большая трудность - выучить роль. Когда он приходил на мои спектакли, то всегда удивлялся: "Таня, как же ты все это запомнила?" Ему казалось, что самое трудное - запомнить последовательность слов. Но самая главная трудность-то в другом. Надо, чтобы зритель не просто приходил в театр, а с чем-то уходил. С тем, что ему дальше поможет жить.
- А как вы восстанавливаетесь после спектакля?
- Нормально. Но заснуть, конечно, долго не могу.
- Когда вы оглядываетесь на прожитую жизнь, вам за многое стыдно?
- Слава Богу, если мне и есть чего стыдиться, то это касалось сугубо личностных взаимоотношений. С сегодняшних позиций мне понятно, что были совершены какие-то ошибки. Жизни без ошибок не бывает. Но все они в основном касаются личного аспекта.
- А творческого?
- Тьфу-тьфу, миновало.
- Вы себе цену знаете?
- В моем возрасте уже пора.
- Когда узнали?
- Давно.
- Ну вот. А говорите, что не уверены в себе. Раз знаете себе цену, значит, уверены.
- Нет, это значит, что человек знает не только свои достоинства, но и недостатки.
"Ногу свело" в подростковом возрасте