Фильм-мюзикл Леонида Квинихидзе "31 июня" был снят в 1978 году. В кинотеатрах он не шел. Широкий зритель смог его увидеть по телевизору... в час ночи! Телевещание в те годы заканчивалось, как правило, до полуночи, к тому же большинство газет попросту не заявили этот поздний просмотр в программе. И мы, зрители, ждали от картины чего-то суперкрамольного и запретного. А увидели изумительно красивую и мелодичную, совершенно невинную музыкальную сказку!
Николай Еременко отказался петь
КОГДА меня пригласили сниматься в фильме "31 июня", я с ужасом подумал, что меня там заставят петь. Мне казалось, что это будет не слишком эстетично. Я был "непокобелим" до конца и оказался единственным, кто не поет. Все, что они смогли заставить меня сделать, - это пройти с партнершей по "Звездному мосту" - вариация танца.
Говоря об этом фильме, я вспоминаю замечательного, светлого человека - Сашу Годунова, так рано ушедшего из жизни... Вспоминается вся эта история с его отъездом в Америку, потом - возвращение его жены, которая тоже играла в фильме...
Картина долгое время лежала "на полке" - лет 7. Это случилось не только из-за эмиграции Годунова, но и из-за коллективного письма каких-то крупных военачальников, посмотревших фильм. В письме они гневно обличали картину как "порнографическую". Хотя единственная вольность там - бывшая жена Годунова, одетая в прозрачную кольчужку на голое тело с прилепленными на сосках звездочками. Для них же это прецедент - баба голая на экране!..
Сниматься было интересно, но потом я уже старался не играть ничего подобного - все же для меня "31 июня" слишком "сахарная, чрезмерно романтическая картина. А после "Красного и черного" лиризма и романтизма мне было достаточно. Теперь, спустя много лет (дай бог, если все будет хорошо), я бы хотел сняться в музыкальном фильме и уже попробовать петь и танцевать...
Михаила Кокшенова поразил царский стол
"31 ИЮНЯ" в моей карьере был примерно 30-м фильмом, но первым музыкальным. И потом я больше уже в музыкальных картинах не снимался. Это красивый фильм - приятно вспомнить.
Моим основным партнером там был Владимир Зельдин. Он меня поражал своей энергией, великолепной пластикой, тем, что всегда был в хорошем настроении. Он играл Короля, а я - Шута. Интересная у нас получилась парочка!..
По тем временам у нас были потрясающие декорации и великолепные костюмы. В "королевских апартаментах" стоял стол, примерно 3Х10, весь заставленный самыми настоящими яствами!..
Что для меня было необычным на этих съемках - так это играть не в кирзовых сапогах, как я привык в других фильмах, а в шелках и в бархате! Было очень странно держать в руках не отбойный молоток, а шпагу!
Наталья Трубникова боялась Еременко
ФИЛЬМ был снят за рекордные по тем временам сроки - 2 серии за полтора месяца. Поэтому съемки начинались в 7 утра и шли в две смены. Нагрузка серьезная!
Мне очень импонировала совершенно невероятная музыкальная образованность режиссера Леонида Квинихидзе. В фильме в главных ролях снималось немало балетных артистов, за которых он бился отчаянно. Оказывается, в то время была директива - балетных артистов на главные роли не утверждать, потому что они очень легко остаются за границей (балетным актерам язык на Западе не нужен).
Квинихидзе поставил магнитофон на съемочной площадке, и из него постоянно звучала музыка из нашего фильма - гениальные зацепинские темы. Причем делал это не только во время музыкальных номеров, но и в драматических сценах. Тогда казалось, что это он нам помогает - ведь балетные артисты оживают только под музыку! Чтобы ожила кукла, надо повернуть ключик, а у балетного артиста этот ключик - музыка. Но когда я смотрела готовый фильм, поняла, что Квинихидзе делал это не только для нас.
Всех изумлял Александр Годунов. Я была поражена его фанатизмом. Когда объявляли коротенькие перерывчики, все стремились присесть или сбегать в буфет, а этот человек выходил на холодную мосфильмовскую лестницу и в своем съемочном балахоне, который просто не давал ему возможности нормально двигаться, продолжал делать "станок", прыгать, вертеться...
Я восхищалась Геллером, Этушем. Просто умирала от хохота на любое слово Кокшенова - человека с фантастическим чувством юмора! Зельдин - страшно обаятельный человек, от него все время шло какое-то тепло. Он - бесконечно интеллигентный и вежливый. Еременко я поначалу побаивалась - такой известный актер! Но он оказался подкупающе прост и искренен. С ним было очень легко играть, потому что он... ничего не играл! Просто все, что он говорил, сразу принималось на веру. Я думаю, это качество очень талантливого актера!
После фильма в театре меня в шутку называют Принцессой или Королевой: "Ну что, ваше величество, пойдемте на сцену?.."
В Каннах готовятся к погрому