Незабвенный сын турецко-поданного Остап Ибрагим Бендер-бей любил повторять: "Любишь кататься, люби и саночки возить". Вряд ли Паша Соколов, солист группы "На-На" не знал этого правила или не читал романа Ильфа и Петрова, но тем не менее сильно удивился, когда утром его партнерша по постели заявила:
"ИЛИ ты женишься на мне, или я тебя посажу в тюрьму за изнасилование".
При этом она продемонстрировала мне в развернутом виде удостоверение своего отца - полковника милиции, - рассказал Паша нашему корреспонденту. - Первые пять-десять минут я был просто в шоке. Лежал и смотрел на нее, как она расхаживает хозяйкой по моему номеру и нагло улыбается. Я не подал вида, что растерялся, и это меня спасло. Из дальнейшего разговора с ней я понял, что папа у нее работает заместителем начальника всей милиции города, куда мы приехали на гастроли, и что ему очень не нравится, что его дочка спит с мальчиками, особенно с такими, как я. Я стал с ней шутить в надежде, что это розыгрыш, но она вполне серьезно стала мне рассказывать, как мы сейчас поедем к ее маме и попросим у нее благословения. Когда я убедился, что все более чем реально, достал бутылку шампанского из холодильника, сказал, что хочу позвать Каримовича и ребят, и вышел в коридор, где тут же встретил журналиста, приехавшего с нами в тур. Когда он узнал, в чем дело, тут же передал мне авторучку-диктофон и посоветовал спровоцировать девицу на получение от меня денег в виде отступных (под предлогом того, что Алибасов сказал, что выгонит меня из "На-На", если я женюсь). Я так и сделал, и через 40 минут сияющая девица вышла из номера с распиской на 120 тысяч долларов, которые я ей обязался выплачивать в течение двух лет. В коридоре ее уже ждали тот самый журналист, Алибасов, два милиционера и несколько человек в штатском. Тут же ее задержали и стали снимать показания. Вызвали отца девушки - двухметрового верзилу. Когда он выслушал своих коллег, без слов влепил своей дочке такую оплеуху, что та упала на пол и минут пять лежала и охала. Честно скажу, я полюбил ее папу, а он, отозвав Каримовича в коридор, о чем-то переговорил с ним, пожал руку и, забрав милиционеров и свою дочь, удалился.
Алибасов, конечно, надавал мне по шее, и я, надо сказать, на всю жизнь запомнил этот урок.
Ушла и не вернулась