У ведущего новостей Первого канала Кирилла Клейменова репутация одного из самых загадочных мужчин ОРТ. Он редко появляется на публике и еще реже соглашается на интервью. Глянцевый телеобраз скромного аристократа Клейменова трудно представить вне студии программы "Время".
Парашют лучше секса
- Кирилл, как вы пережили московскую жару? Слышал, в это время у вас в студии вышел из строя кондиционер.
- Жара в городе - ситуация, конечно, экстремальная, но не для меня. Я прекрасно переношу жару. На солнце всегда оживаю и в этом смысле похож на рептилию. Кондиционер в студии действительно полетел. Я пробовал было возмущаться, но потом подумал: если Катя Андреева сумела это выдержать, то мне сам бог велел сидеть и молчать. Вот водители троллейбусов: они ведь тоже без кондиционеров работают, и нормально. Не смертельная ситуация.
- А у вас бывали смертельные ситуации?
- Ну стреляли в меня однажды из пистолета. Это было во времена лихого бандитизма. Ехал на машине, и вдруг какие-то бандюганы стали меня преследовать. Обстреляли.
- Ваша прежняя работа диджеем на радио очень контрастирует с должностью ведущего программы "Время" - другой язык, другая аудитория. Сложно было перестраиваться?
- Я воспитывался в семье, где всегда правильно и хорошо говорили по-русски, поэтому мне нетрудно было перестраиваться. Радио - отличная школа для телевизионщика. Работа диджеем очень помогла мне в плане умения разговаривать в эфире, быстро подыскивать слова и не мычать. Если честно, диджеем я был не очень хорошим.
- Я немного знаком с телевидением и знаю, что за пять минут до эфира новостей в редакциях обычно переходят на мат. Вы позволяете себе подобные вещи?
- К сожалению, да. Бывает, я ору матом. Моя мама была бы в шоке, если б услышала меня в такой момент. Чем ответственнее эфир, тем больше нецензурной лексики. Я благодарен своим коллегам-женщинам за их терпимость. Впрочем, мат на телевидении можно услышать и от женщин, которыми любуется вся страна. Случается, ору матом прямо в студии, разумеется, отключая микрофон, - не дай бог в эфир вырвется. Мат хорошо сбрасывает нервное напряжение. В эфире у меня хватает хладнокровия, меня называют даже флегматичным, но внутренне я очень взрывной человек.
- Вас легко вывести из себя?
- Во мне намешана казацкая и испанская кровь, которая временами закипает. Бывало, если кто-то подрезал меня на дороге, я обязательно старался догнать, зажать и разобраться. Легко могу полезть в драку.
- Хорошо деретесь?
- Никогда не могу первым ударить по лицу. Мне сначала надо самому получить. А бывает так, что, если двинут по морде один раз, ответить ты уже не сможешь. Была ситуация, когда меня по лицу ударил человек, занимавшийся академической греблей. Он двинул один раз, и я практически отключился, хотя занимался боевым самбо. На ногах устоял, но в глазах троилось.
Письмо, которое меня потрясло
- ЧТО вас больше всего раздражает в работе?
- Меня чудовищно раздражает грим. Я его просто ненавижу. Мне приходится гримироваться четыре раза в день. Для мужчины это невыносимо. У меня очень чувствительная кожа, поэтому грим не переношу физически. К тому же в студии от софитов всегда жарко и душно.
- А вообще, как много времени уделяете своей внешности?
- Мне приходится уделять на это время - работа обязывает. От грима у меня невообразимо портится кожа, поэтому регулярно хожу в салон, делаю чистки, маски. Конечно, для мужика немножко странно проводить почти два часа в неделю в косметическом салоне, но это не по своей воле.
- Наверняка вам приходят сотни писем от поклонниц со всей страны.
- Принято считать, что на телевидение пишут только шизофреники и параноики, - вот вы же не стали бы писать на ТВ, и я бы не стал. Сначала мне писали однофамильцы. С разной степенью уверенности все считали меня своим родственником. Клейменовых в стране оказалось огромное количество. Затем пошли признания в любви. Сразу скажу, я не вступаю в переписку, хотя несколько раз порывался ответить. Бывают очень хорошие письма, которые трогают по-человечески. Самое потрясающее письмо, которое меня очень задело, я получил год назад от одной девушки. Несколько дней ходил под впечатлением и делал программу исключительно для нее.
- Какую роль в вашей жизни сыграл Сергей Доренко?
- Благодаря Сергею я стал взрослее и чуть лучше разбираться в людях. Я к нему с огромным уважением отношусь, несмотря на то что когда-то он разжаловал меня в корреспонденты. Это был один из лучших руководителей, хотя у него очень тяжелый характер. Приятелями мы не являемся, поскольку он человек совершенно другого калибра.
- Кто же тогда ваши друзья?
- К слову "друг" я отношусь очень осторожно. У меня была ситуация большого человеческого предательства, после которого я отходил несколько лет и думал, что больше никогда никого не подпущу к себе так близко. Но время залечило раны.
- За что ведущего новостей Первого канала могут уволить безоговорочно?
- Хороший вопрос. Надо подумать... Уволят за торговлю конфиденциальной информацией. За выход в эфир пьяным. Это сейчас сложно такое представить, а несколько лет назад - нет. Люди вели новости сильно подшофе. Падения со стола, всякая околесица в эфире - такое было. Я вам потом расскажу, это не для печати.
Известность не позволяет ковырять в носу
- Говорят, вы очень стеснительный человек...
- Еще про меня говорят, что я самовлюбленный и нахальный. Работа на виду, поэтому гадостей про себя приходится слышать достаточно. Сейчас я уже научился относиться к этому спокойно, но раньше воспринимал все очень остро. Каждый раз хотел бежать вызывать человека на дуэль. Я человек экспансивный, взрывной, хотя, как у всех, у меня есть свои комплексы.
- ... и поэтому в интервью всегда категорически отказываетесь рассказывать о своей семье?
- Я вообще не люблю давать интервью, а говорить о семье - тем более. Семья - это слишком личное, туда не хочется пускать никого. Мало кто может искренне порадоваться чужому счастью. Все думают, что это картинка на экспорт. Я безумно дорожу семьей и боюсь ее потерять. Счастье - настолько хрупкая вещь, что им не хочется делиться. Я живу ради семьи, а не ради работы. Когда болеет мой ребенок, я, как молодой папа, очень переживаю, и это бывает заметно в эфире.
- Может быть, в качестве "эксклюзива" расскажете хотя бы, как познакомились с женой?
- Это совершенно невероятная история. В нее никто никогда не поверит, кроме наших мам. Все было, как в слезной бразильской мелодраме. Кстати, после этого я к бразильским сериалам стал по-другому относиться.
- Краткое содержание первой серии.
- Представьте, вы долго работаете с человеком вместе и однажды, сев случайно за один столик, допустим, выпить кофе, понимаете, что не можете друг без друга и дня прожить. И у вас, и у нее есть семьи. Начинается куча проблем. Колоссальные испытания, которые вы проходите или нет. Мы прошли. Окружающие видят в этом что угодно, только не настоящую любовь. А это любовь. Ради этого стоит жить.
- Вас всегда узнают в присутственных местах?
- К счастью, не всегда. Часто очень пристально смотрят, очевидно, вспоминая: где же я его мог видеть? Легко узнают в костюме, и это меня сильно напрягает. Не в том смысле, что не позволяет поковырять в носу, - просто мешает. Я стараюсь быть неприметным и не обращать на себя внимания.
- Говорят, вы очень любите поесть. Что можете съесть в любом количестве?
- Я ем не в соответствии со своей комплекцией. Вот вы можете съесть восемь котлет, а после этого еще слопать торт? Не можете. А я могу. За чревоугодие точно буду в аду гореть.
- А что, вы верите в Бога?
- Это очень интимная тема. Я верующий человек. Бываю в церкви, причем чаще, чем вы можете подумать. Сейчас дочку надо крестить, и для меня важно, где и кто это будет делать.
Екатерина Андреева: Испытание красотой