Евгений Крылатов часто пишет свою музыку по ночам. Для вдохновения ему нужны рояль, одиночество и хорошие стихи. Это он написал известные кинопесни "Прекрасное далеко", "Лесной олень", "Ольховая сережка", "Крылатые качели", "Три белых коня", "Песенка о шпаге" ("Вжик, вжик, вжик, уноси готовенького...", ее исполняет в фильме "Достояние республики" Андрей Миронов). Жизнь Крылатова - сама по себе готовый сюжет для фильма: он приехал в столицу из провинции, что называется "с котомкой" и стал одним из самых популярных композиторов страны.
Шпана, бараки и "Чардаш" Монти
- ЕВГЕНИЙ Павлович, как получилось, что вы, выходец из уральской рабочей семьи, стали композитором? Чьи-то давние гены?
- Я родился в городе Лысьва Пермской области, там на металлургическом заводе дед работал сталеваром. Отец был мастером на Мотовилихинском заводе в Перми, мама в пятнадцать лет пришла в город из деревни и стала заводской девчонкой. Вся моя родня - из рабочих, и только меня повернуло на путь творчества. Может быть, потому, что мама пела мне народные песни, а отец любил классику? Еще подростком в 1924 году он на первую получку купил себе скрипку и сам нашел преподавателя. Это в уральской-то глуши! До сих пор этот факт в биографии отца приводит меня в трепет. А еще он неплохо играл на рояле и пел тенорком. Есть снимок: я сижу на стуле в матроске, а отец - за фортепьяно. Он часто наигрывал "Чардаш" Монти.
- Очевидно, он был незаурядным человеком?
- Он был одаренной личностью, и, может быть, поэтому несколько неадекватен в быту. У него были странности: например, он вел дневники на русском языке, но слова писал латинскими буквами. Почему? Я так и не узнал. А еще он помнил дни рождения всех родственников до седьмого колена... Мы жили в рабочем районе, удобства на улице, до ближайшего колодца два километра по непролазной грязи. В доме после войны было хоть шаром покати, но папа на последние деньги покупал пластинки: Шопена и Бетховена. Это были тяжелые виниловые диски, еще не долгоиграющие: если опера или симфония, то сразу на трех пластинках. Глядя на отца, я увлекся музыкой, слушал патефон, пробовал танцевать и не отходил от черной радиотарелки на стене. В семь лет сам попросил у родителей, чтобы записали во Дворец пионеров учиться игре на фортепиано. А чтобы продолжать занятия дома (тогда еще у нас своего фортепиано не было), вырезал из самоучителя схему клавиатуры и часами "играл" на ней в полной тишине. Тогда же начал сочинять первые музыкальные пьески.
- Что стало со скрипкой, которую купил отец?
- Это был редкий для тех мест инструмент немецкого мастера с резной головкой грифа в виде льва. Скрипка долго хранилась в доме, но однажды мой сын Павел случайно ее сломал: сел на диван - и прямо на скрипку. Ему было тогда десять лет. До сих пор, вспоминая об этом, он расстраивается.
Квартиру сосватал Зацепин
- КАК вы познакомились со своей женой?
- Это случилось в 1955 году в Московской консерватории. Я учился там вместе с Альфредом Шнитке и Алемдаром Карамановым (известным впоследствии симфонистом. - Авт.). Это была дружная компания: Шнитке мы звали Альф, Караманова - Дарик или просто Дэ, композитора Эдуарда Лазарева - Эдл, а мне досталось прозвище Джиппи. Однажды я зашел к Дарику в общежитие, гляжу - в коридоре девушка. Спрашиваю: "Кто это?". "Моя сестра Севиль". Этот факт, что у него, оказывается, есть сестра, меня поразил: я об этом ничего не знал!.. Мы вместе 45 лет.
- Было легко?
- Скорее, наоборот. Я рано женился - в 23 года. Свадьба состоялась на Рождество, 7 января 1957-го. Там были два гостя - Дарик и Альфред. Все прошло предельно скромно - мы были бедными студентами. А потом начались скитания по углам, безденежье, годы, ушедшие на выживание в Москве.
- Сейчас вы живете в центре, в старинном месте.
- С этой квартирой мне очень повезло. Я прожил в ней 30 лет. Когда приехал в Москву, первым адресом, куда направили нас, первокурсников консерватории, были Оружейные бани - на дезинфекцию. Это тут рядом. В 60-х мы с Севиль поселились в Тушино, там не было ни телефонов, ни метро, а вся моя композиторская работа была в центре. И я рвался в центр, искал варианты обмена. Каждый вечер названивал из Союза клиентам, но никто не соглашался. Однажды подошел Александр Зацепин, который тоже занимался обменом: "Женя, я нашел тебе квартиру! Тут в двух шагах". Жилплощадь оказалась в жутком состоянии, но я был счастлив. Я оказался там же, где начиналась моя московская жизнь.
Дочь нашла "Ключи от царства"
- ОТЕЦ определил ваш музыкальный вкус и вообще сыграл в вашей жизни ключевую роль. А мама?
- С мамой у нас была интуитивная связь, даже на расстоянии. Без нее я не смог бы выдержать первые годы в Москве. В 1968-м я перевез ее в столицу, а потом купил квартиру в том же Тушино. А спустя год на отдыхе в Крыму мне приснилось, что я нырнул, но оказался не в воде, а под землей, задыхался, пытался вырваться, как всплывал, и все тщетно... Оказалось, что в ту ночь в Москве умерла мама. Это стало для меня тяжелым ударом: исчезло ощущение праздника жизни, беззаботности и легкомыслия. Мама умерла еще нестарой - в 57 лет. Два года я не мог отойти.
- Ваши родители были верующими?
- Мама крестила меня в раннем детстве, а потом приобщила к религии мою жену. Она, хотя и с оглядкой, ходила в церковь, а отец - нет, хотя по убеждениям он не был коммунистом и ненавидел советскую систему. Деревенские родственники, бабушки и тетки, были глубоко верующими, справляли все религиозные праздники. И сейчас в моем доме на видном месте Библия и иконы - большинство из них подарили, кое-что я купил сам.
Однажды ко мне пришел друг и сказал: "Тут один человек уезжает в Израиль. Купи у него старину!" И я купил, за очень небольшие деньги. До этого я никогда не коллекционировал иконы. Они сами как бы пришли в мой дом - и остались.
- Какой путь по жизни выбрали ваши дети? Вы ими довольны?
- Самое главное, что они порядочные люди. Сын - киносценарист. Он отслужил в армии, работал таксистом, санитаром в больнице, потом поступил во ВГИК. По телевизору показывали фильмы по его сценариям - "Шуб-баба-Люба", "Бабник", "Поворот ключа". Дочь Маша окончила консерваторию, по профессии музыковед. Она собрала у себя дома большую библиотеку книг о религии, ездила в Израиль и к святым местам в Палестине. Недавно написала цикл сказок-притч на религиозную тематику. Я узнал об этом случайно и издал их отдельной книжкой под названием "Ключи от царства". Имеется в виду царство небесное.
- У вашей жены красивое и редкое имя. Откуда оно?
- Севиль родилась в Крыму и наполовину турчанка, как и ее брат Алемдар. Окончила юрфак МГУ, но не проработала по специальности ни дня. Ее отец, турок, был репрессирован в 1944-м и выслан в Казахстан. Эта строчка в анкете ставила крест на любых вариантах юридической карьеры. С тех пор, как родилась Маша, жена не работает. Зато несет все заботы по дому.
- Это было ваше решение или ее? Можно было, наверное, найти работу, не связанную с юриспруденцией...
- Сначала это была жизненная необходимость: Севиль сидела с детьми, а я зарабатывал, исчезал на весь день, а ее оставлял на хозяйстве. Потом на Тверской-Ямской началась творческая и "светская" жизнь. К нам приходили поэты, режиссеры, артисты. Все это легло на плечи жены.
Сага о "Газпроме"
- С КАКИМИ поэтами вы сотрудничаете?
- Я работал с Беллой Ахмадулиной, Леонидом Дербеневым, Робертом Рождественским, Юрием Энтиным, Евгением Евтушенко. И очень радуюсь, если жизнь снова сводит нас в совместном творчестве. Например, недавно мы с Евтушенко написали несколько песен к фильму "Под Полярной звездой".
- А о чем кино?
- Это как бы сага о "Газпроме" - восьмисерийная эпопея об освоении Севера и Сибири нашей газовой промышленностью. Как я говорю, народно-романтическое произведение. Есть же фильмы о колхозниках, сталеварах, летчиках. Это не ролик про то, где какая гайка привинчивается и какие трубы стоят. За всем - прообразы реальных персонажей. Пригласили известных актеров: Юрия Назарова, Алексея Баталова, Александра Пороховщикова, Ольгу Машную, Александра Семчева. Снимает картину молодой режиссер Максим Воронков. Ему тридцать лет. А сценарий создан по книге одного из основателей "Газпрома" Юрия Горяинова.
- Это, как я понимаю, был удачный заказ для вас. А еще что пишете?
- Недавно написал песню "Господи, помилуй!" для картины "Маленький боец" - о мальчике, который борется за справедливость. Это как бы детская молитва. К сожалению, в фильм она так и не вошла. Но я сделал версию для хора, и ее исполнял Большой детский хор Виктора Попова... Вообще все свои "детские" песни я сам не считаю таковыми. Это, скорее, песни о детстве, о добре и зле.
- Творческая жизнь состоялась так, как вы хотели?
- Она прошла в основном в кинематографе. У меня были другие планы, но они пока не осуществились. Кино засасывает, оттуда страшно уйти, остановиться. Я написал музыку более чем к ста сорока фильмам - мультипликационным, художественным, документальным. Но я не только композитор-кинопесенник. Я сочинял и другую музыку, я автор одного, пусть и небольшого, детского балета. Он пять сезонов шел на сцене Большого театра.
"Повышенное чувство" Николая Доризо