Когда несколько лет назад на киноэкраны вышел фильм "Увидеть Париж и умереть", у меня появилось страстное желание - увидеть наконец тот самый Париж и... назло названию картины не умереть. Хотелось поехать во Францию и... разочароваться в ней. Такое вот садомазохистское желание преследовало меня. Потому что не восхищался Парижем только самый ленивый, превратив своими охами и ахами искренние восторги в раздражающий штамп.
ТРИ дня мне удавалось держать оборону, гуляя по парижским улочкам (это, кстати, лучший способ узнать город), не поддаваться их очарованию. Но на четвертый день, когда я оказался в 16-м округе французской столицы, самом дорогом и фешенебельном районе города, Париж победил меня и влюбил в себя. Кажется, навсегда. Потому что (скажу, забегая вперед) мне захотелось вернуться в Париж уже в тот момент, когда самолет взял курс на Москву.
О французской столице, которая занимает первое место в мире по количеству посещающих ее туристов (в год - около 2 млн. человек), написано множество книг, статей и заметок. И почти каждый, даже не видевший этот волшебный город воочию, имеет хоть какое-то представление о Лувре, Эйфелевой башне, Елисейских Полях. Но есть в Париже места, на которые если и ступает нога туриста, то чаще всего этот турист не из России. Как ни странно, в этих местах история и культура Франции представлены во сто крат полнее, чем в учебниках, буклетах и музеях. Речь идет о парижских кладбищах.
Монмартр
НА ПЕРВОЕ из них, расположенное на Монмартре, я попал совершенно случайно. Гулял по городу и неожиданно оказался среди огромных мраморных склепов. В центре кладбища - схема, указывающая местоположение могил знаменитостей - Генриха Гейне, Стендаля, Марселя Пруста, Вацлава Нижинского. С последним у меня произошла почти мистическая история.
В книге недавно изданных мемуаров Нижинского есть фотография его могилы, под фотографией - подпись: "Могила Нижинского на кладбище Пер-Лашез". "Буду в Париже, - думал я, собираясь в поездку, - обязательно зайду и поклонюсь этому гениальному человеку". Увидеть на карте кладбища на Монмартре строку "Нижинский Вацлав, танцовщик" я не ожидал. (Многие же французы, с которыми мне довелось поговорить, и вовсе пребывают в уверенности, что Нижинский похоронен в Венеции рядом с Дягилевым.) Высчитав, где должна находиться могила танцовщика, в течение часа я тщетно пытался ее отыскать. В конце концов, отчаявшись увидеть памятник, пошел в сторону ворот и буквально уткнулся в бронзового Петрушку, устало сидящего на могильной плите. Памятник, напоминающий о роли Петрушки, сделавшей Нижинского известным, стоит на его могиле.
Надо заметить, просто класть на могилу букеты живых цветов у французов не принято. Они приносят либо искусственные цветы, либо цветущие живые, но в глиняных горшках, которые устанавливают на плиту. Очевидно, до моего прихода в районе Монмартра прошел небольшой шторм, поваливший все цветочные горшки, стоящие у памятника Нижинскому. Только я установил их вновь, как услышал за спиной благодарность: "Мерси, месье".
Так я познакомился с пожилым мужчиной, давним поклонником танцовщика, который почти 40 лет приходит на его могилу и хорошо знаком с родственниками Нижинского. Оказалось, он уже несколько минут наблюдал за мной, и мое поведение его почему-то тронуло. Мы разговорились. Рассказав о моих попытках разыскать эту могилу, я спросил француза, как он думает - случайность это или закономерность. "Не верить в то, что все в нашей жизни происходит по написанному свыше сценарию, - то же самое, что не верить, что мы живем", - ответил он.
Пер-Лашез
ДРУГОЕ парижское кладбище - Пер-Лашез - знаменито могилами Бальзака, Шопена (его сердце похоронено в Варшаве), Мольера, Джими Хендрикса, у памятника которому почти всегда можно увидеть его поклонников, Сары Бернар, Эдит Пиаф. Весьма необычно почитательницы таланта Оскара Уайльда выражают свое восхищение его талантом: весь постамент, на котором установлен памятник - сложивший крылья юноша-ангел, - в следах губной помады. Молодые люди, не пользующиеся оной косметической штукой, оставляют на постаменте рукописные послания типа: "Я жив, потому что ты изменил мир".
На традиционной для кладбищ-некрополей схеме расположения захоронений есть еще два имени - Марии Каллас и Айседоры Дункан, найти могилы которых невозможно. Невозможно потому, что их просто не существует. Обе великие женщины были кремированы, и поклониться их праху можно лишь возле стены кладбищенского крематория.
Есть на Пер-Лашез и еще одна могила, на которой всегда очень много цветов. Так много, что никто из бродящих по кладбищу не избегает соблазна подойти и прочесть выгравированное на плите имя, которое, против ожидания, никому не знакомо. Пока я недоуменно смотрел на горы цветов, к могиле подошли трое молодых ребят и две девушки. Тоже с шикарными букетами. "А кто здесь похоронен?" - спросил я у них. Незнакомцы недоверчиво переглянулись: "А то вы не знаете? Это же могила древнего прорицателя, который умер несколько сот лет назад и предсказал, что у каждого, кто придет с цветами на его могилу, сбудется самое заветное желание. Вы разве пришли без цветов?"
Монпарнас
ТРЕТИЙ парижский некрополь располагается на Монпарнасе и интересен прежде всего памятниками Сартру, Бодлеру (весьма скромными, надо сказать), первому чемпиону мира по шахматам Александру Алехину, чья разбитая надгробная плита позволяет догадаться, кто под ней покоится, только с десятой попытки. Зато могила Симона Петлюры (да-да, того самого) чем-то напоминает монументы с нашего Новодевичьего. Большой бюст Петлюры расположен в украинском трезубце, под которым надпись: "Первый президент Украины".
Сен-Женевьев де Буа
И, НАКОНЕЦ, последнее и самое, пожалуй, знаменитое французское кладбище - Сен-Женевьев де Буа, где вот уже 80 лет хоронят русских эмигрантов. Расположено это кладбище примерно в 40 минутах езды от Парижа. В православной церкви, которая находится на территории некрополя, продаются карты кладбища с короткими комментариями (в том числе и на русском языке). Меня, например, купленная здесь брошюра воодушевила. Отправляясь на территорию четвертого по счету некрополя, я невольно стал думать: а нормален ли такой интерес к кладбищам? Но вычитанные в открытой на первом попавшемся месте брошюре слова Бунина о том, что "страсть к кладбищам - очень русская черта", заметно меня успокоили.
Не знаю почему, но Сен-Женевьев де Буа показалось мне самым теплым, если так можно сказать, кладбищем из всех, что я видел. Возможно, такое ощущение родилось из-за того, что здесь, в отличие от парижских кладбищ, почти нет массивных склепов и огромных, подавляющих тебя монументов. На русских могилах - и у Ивана Бунина, и у Феликса Юсупова, и у Матильды Кшесинской - стоят православные кресты. Самый впечатляющий памятник - у танцовщика Рудольфа Нуреева: надгробный камень, укрытый роскошным ковром. Только прикоснувшись к нему рукой, понимаешь, что ковер не настоящий, а сделан из разноцветной каменной мозаики.
Неизвестно, как долго Сен-Женевьев де Буа будет русским кладбищем. Уже сегодня могилы наших эмигрантов со всех сторон окружают захоронения французов. Плату за место на Сен-Женевьев де Буа, составляющую около 5 тысяч долларов, необходимо вносить каждые 30 лет. Не внесли - место продается другому. Уже бывали случаи, когда наши, живущие во Франции и не имеющие средств, чтобы уплатить за могилы своих предков, уступают их знакомым и друзьям.
МЕМУАРЫ АМЕРИКАНСКОГО ПОСЛА. Как хоронили Андрея Сахарова