Трудно найти проблему, которая приковывает к себе такое внимание, как проблема уровня жизни. Уровень жизни, понимаемый как реальная покупательная способность получаемых денежных доходов, заработной платы, пенсии, - хотя и не единственный, но важнейший показатель благосостояния народа.
ДЛЯ всех, кто берется за публичное изложение такой темы, необходимо быть предельно аккуратным и точным с использованием цифр и фактов и с делаемыми выводами. И, конечно же, это относится к автору заметки в 27-м номере "АиФ" Е. Гонтмахеру.
Лучшим средством для избавления от "шока" и "возмущения", которые поразили заведующего сектором Центра информационных и социальных технологий, было бы, по крайней мере, внимательное прочтение той статьи, которую он взялся критиковать.
Нетрудно убедиться, что за точку отсчета при сравнении уровня жизни выбран не декабрь 1991 г., а именно январь 1992 г. В отличие от "специалистов по социальным технологиям" даже непримиримая оппозиция не делает сравнения нынешнего уровня жизни с декабрем 1991 г., ибо и она понимает, насколько это бессмысленно. Все хорошо помнят, чем был декабрь 1991 г. для России, когда возросшие номинальные денежные доходы населения при сохранявшемся административном регулировании цен смели остатки товаров с полок наших магазинов, когда господствовал тотальный дефицит всего и вся, когда десятки миллионов людей стояли в многочасовых очередях без какой- либо надежды приобрести самое необходимое, когда страна была посажена на карточки и талоны и оказалась на грани голода. Сравним ли тот уровень дефицита с нынешней относительной сбалансированностью потребительского рынка?
В январе 1992 г. началось трудное лечение запущенных болезней нашей экономики. И "Индекс "АиФ" отражает ход лечения, трудное и медленное выздоравливание российской экономики именно в пореформенную эпоху.
Если же необходимо сравнивать социально-экономическую ситуацию реформы и после нее, то тогда любому совершенно ясно, что осмысленные сравнения нынешнего уровня жизни можно проводить не с декабрем 1991 г., а скорее всего с концом 70-х - началом 80-х годов, когда потребительский рынок благодаря нефтедолларовой подпитке был относительно сбалансирован.
Но это уже тема для отдельного разговора.
Бесспорно, уровень жизни большинства населения страны в 1992 г. снизился по сравнению с 1991 г. И доказывать это нет никакой необходимости. Но дело заключается не в том, чтобы констатировать этот совершенно очевидный факт, а в том, чтобы проследить тенденции, проявившиеся не до, а после января 1992 г. Об этих тенденциях свидетельствует не только динамика реальной покупательной способности (за январь 1992 г. - май 1993 г. рост в 1,35 раза), но и данные о продажах товаров на душу населения. В январе 1992 г. на одного российского гражданина продавалось в среднем 360 г всех видов колбасы, а в апреле 1993 г. - уже 610 г, рыбы соответственно - 346 и 467 г, сыра - 87 и 96 г, яиц - 10 и 11 штук, сахара - 1,23 и 1,33 кг, кондитерских изделий - 790 и 910 г. Конечно, этот рост очень скромен, но он есть, и не видеть этого нельзя.
Что же касается непродовольственных товаров, то после резкого сокращения объемов их продаж зимой 1992 г. в последующие месяцы продажи начали расти. В январе 1992 г. на один миллион жителей продавалось 1410 радиоприемников, а в апреле 1993 г. - уже 1690, всех телевизоров соответственно - 600 и 1170, а цветных - 300 и 620, холодильников - 380 и 673.
Объективная статистика показывает, что российская экономика очень медленно, но все же начинает выздоравливать. Ход этого выздоровления, процесс постепенного возрастания реального уровня жизни в послеянварские месяцы демонстрируют данные приводимой здесь таблицы.
Одна из существенных особенностей нашей страны заключается в том, что мы привыкли жить мифами. В советскую эпоху это были мифы о всеобщем процветании, высокоразвитом обществе, быстрых темпах экономического роста и управлении производством 12059 в интересах всего народа. В последние полтора года нам усиленно навязывается миф о всеобщем кризисе, тотальном развале, беспросветном крахе, грозящей катастрофе и поголовной нищете. Неверно ни то, ни другое. Обществу не нужны ни розовое приукрашивание действительности, ни ее замазывание в черный цвет. Общество обязано знать фактическое состояние дел.