В ИЗРАИЛЕ чувствуешь себя почти как дома. Едешь, например, на машине на юг страны в расположение одной из воинских частей. Кругом - сплошная пустыня с верблюжьими колючками. Тормозишь на развилке, почему-то не оборудованной указателями, в раздумье, куда свернуть. И именно в этот момент местная радиостанция начинает петь голосом "Машины времени": "Вот новый поворот... И не разберешь, пока не повернешь..."
РАЗОБРАТЬСЯ участливо помогает проезжающий мимо местный житель - причем делает это на чистом русском языке, разве что с характерным говорком. Наконец, в самой воинской части солдаты радостно восклицают: "Ребята, наши приехали!" Это они о нас - российских журналистах. Мы своих бывших сограждан, осевших на земле обетованной и служащих в израильской армии, тоже по инерции зовем "нашими". И этих самых "наших" там достаточно много - по крайней мере куда ни приедешь - в Иерусалим ли, в сектор Газа или на Западный берег Иордан, - непременно услышишь русскую речь в среде "людей цвета хаки".
В местах столкновений с палестинцами царит обычная обстановка для района боевых действий. В Чечне ее называют бардаком. Мало похожего на привычную воинскую дисциплину и на передовых позициях израильской армии. Как и где-нибудь в Чечне, в секторе Газа бойцы одеты кто во что горазд. На ногах можно увидеть и кроссовки, и желтые гражданские туфли. Солдатские панамы заломлены на манер ковбойских шляп. Естественно, козырять начальству никто и не думает.
Бывшему одесситу Эммануилу - ныне контрактнику - ничего не стоит обложить русским матерком молодых водителей. Мол, из-за их разгильдяйства он до утра не может отправить колонну. А все потому, что никак всех вовремя не соберет, а на вопрос: "Где ты был ночью?" - получает ответ: "А что, разве была атака?"
Эммануил был очень зол на молодых солдат и вслух жалел, что на них нет дедов, которые воспитывали его в советской армии. Впрочем, элементы дедовщины вместе с выходцами из бывшего СССР потихоньку проникают и в ЦАХАЛ (армию обороны Израиля). Так, биотуалеты в полевом лагере, по словам контрактника, моют только салаги.
Бросилось в глаза, что почти все израильские офицеры и солдаты на передовой всегда имеют при себе две вещи: автоматическую винтовку М-16 и сотовый телефон. Интересно было наблюдать, как после снайперского обстрела боец сначала звонил маме: мол, не волнуйся, я живой, - а потом уже докладывал о происшествии на командный пункт.
С оружием тоже занятно. За утерю автомата тут же следует максимальное наказание - 7 лет тюрьмы. А вот боеприпасов, похоже, здесь никто не считает. Они валяются на позициях прямо под ногами. Но подбирать их в качестве сувениров не рекомендуется: в аэропорту Бен-Гурион трясут, как нигде в мире; найдут - иди потом доказывай, что ты не верблюд. В смысле - не террорист.
Был Мишей - стал Мойшей
МИХАИЛУ (на фото - как раз он) 20 лет. Родом из далекого холодного Хабаровска. В Израиль эмигрировал один, родители предпочли остаться в России, да и его все зовут вернуться. Решение свое объясняет не по годам разумно: "Я хорошо учился - в школу пошел с пяти лет, окончил с медалью, параллельно окончил экономический техникум, в 16 уже был в институте. Хорошо разбирался в экономике, еще за год до кризиса понимал, что обвалится курс рубля. Ну и стал загодя готовить документы и вовремя уехал, чтобы не быть обузой родителям. Учился я на учителя химии и биологии, так что в России перспективы никакой не было..."
Был ли он готов к тому, что в Израиле тут же "забреют" и отправят воевать? "Даже хотел этого, - говорит Михаил. - Поэтому первое, что сделал, когда приехал, даже еще не зная языка, - пошел в призывной пункт проситься в армию. Но я и в России откашивать бы не стал, даже если бы пришлось ехать в Чечню. Каждый должен исполнить свой долг - в таком духе меня воспитали родители. Правда, здесь я особо не ощущаю, что за Родину воюю. Родиной для меня все равно осталась Россия. Я просто выполняю законы страны, в которую приехал жить. Но, с другой стороны, чем больше служу, тем больше мне нравится эта страна. У меня появились друзья, подруги, причем в большинстве своем не "русские". И теперь я уже знаю, ради чего служу и воюю - ради своих же друзей, живущих в Иерусалиме, где их закидывают камнями. Но я скучаю по России. Особенно по природе. Тут такого нет, на рыбалку, по грибы не сходишь... Ну и с девушками здесь все гораздо сложнее, подступаться долго надо, в России с этим куда проще было".
Конечно, наивно было бы думать, что повально все безумно счастливы воевать под флагом с шестиконечной звездой. "Господи, да ведь я же сюда совсем за другим ехал, - рассказывает один из резервистов. - В России уже свое отслужил, отвоевал, слава богу, жив остался. Родители были напуганы всеми этими постоянными взрывами, террористами, киллерами. Думали, когда сюда собирались, что здесь-то все это уже в прошлом, все нормализовалось. Оказалось - нет. Теперь и здесь снова стрельба, снова взрывы, погибают и солдаты, и мирные люди. Не то чтобы я боюсь, хотя любой нормальный человек всего этого боится, просто, как у нас в России говорили, хрен редьки не слаще оказался..."
Солдат в юбке
В САМОМ центре Тель-Авива в одном из кафе торгового центра "Дизинхоф" сидит "сладкая парочка" - юноша и девушка. Налицо все атрибуты влюбленных: кофе, мороженое, томные взгляды и нежные поцелуи. Типичная картина, все как обычно. Кроме пары деталей: и у парня, и у девушки через плечо перекинуты современные автоматические винтовки и оба одеты в военную форму. Влюбленная пара зашла посидеть в кафе перед разлукой после проведенного вместе короткого отпуска: "дан приказ ему - на Запад, ей - в другую сторону..."
В стране действует всеобщая воинская обязанность. Наряду с юношами, которые служат в армии 3 года, на 24 месяца призывают и девушек. Недавно им даже разрешили овладевать специальностью военного летчика.
Словом, сбылась мечта феминисток. В казармах царит почти полное равноправие. Но это в теории. На практике же никому не приходит в голову готовить из каждой девушки "суперсолдата Джейн": слабому полу дают немало послаблений. Так, вряд ли увидишь израильтянок на передовой. Их не подставляют под пули на блокпостах в секторе Газа и Восточном Иерусалиме.
Девушек куда чаще, чем парней, отпускают в увольнение домой. Например, девушка Соня, приехавшая 8 лет назад из Москвы, тянула солдатскую лямку в танковых войсках не 2 года, а 20 месяцев. При этом практически всегда она ночевала дома. Но не потому, что боялась приставаний мужчин-сослуживцев, - в женское спальное помещение мужчинам вход строго воспрещен. Просто хотела вечерами выгуливать любимую собаку и спать в привычной с детства постели.
Кроме того, после службы в армии девушкам предоставляются весьма заманчивые льготы, касающиеся обучения и карьеры. Поэтому неудивительно, что даже местные проститутки, буквально месяц назад эмигрировавшие из России, на вопрос, готовы ли они к службе в армии, бодро отвечают: "Всегда готовы!"
Официально секса в израильской армии нет. За лишение девушки-новобранца девственности, как пошутил сержант Абрам Леви, наказывают, как за порчу военного имущества. Но, несмотря на все запреты, природа берет свое. Как по секрету поведал офицер израильской армии, у них в дивизии "эпидемия" абортов. Впору вместе с боеприпасами презервативы каждый день выдавать.
История шестая С МИЛЫМ СМЕРТЬ НЕ СТРАШНА