ГОД назад она выкрала из интерната своего собственного ребенка. Просто посадила его в машину и увезла домой. Почти месяц Оля не отпускала от себя малыша, просидев большую часть времени с ним в обнимку. Темка боялся всего - шороха ветра за окном, звука пролетающего самолета, стук в дверь вызывал у него панический ужас. Оля крепко обнимала сына и думала о том, что все четыре года, которые она прожила без Артема, были для нее сплошным кошмаром.
Роддом
У ОЛЬГИ все складывалось удачно: любимый муж, сын, пост замдиректора в банке. Для полного счастья не хватало второго ребенка. Когда он наконец появился на свет, врачи сразу сообщили: "Не повезло, мамаша. Мальчик больной, у него синдром Дауна, ну, это когда появляется лишняя хромосома". К груди приложить его не дали, чтобы не привыкала. Медики знали, что в 95 случаях из 100 родители от таких детей отказываются, о чем тут же сообщили Ольге. Может быть, говорит сейчас женщина, она бы и забыла своего малыша и не терзалась так 4 года, если бы его сразу забрали. Но была пересменка, и ее на целый час оставили в родильном зале вместе с Темкой. Этого времени хватило для того, чтобы она поняла: маленький беспомощный комочек, который лежит рядом, - ее ребенок и она любит его, несмотря ни на что. Эти слова она прошептала сыну на ушко.
Потом Темку унесли, а ее положили в отдельную палату. Жить не хотелось. Муж старался подбодрить, но он сам был медик, и ему еще в институте вбили в голову, что люди с синдромом Дауна не имеют права на нормальную жизнь. Врачи настойчиво убеждали их отказаться от ребенка, говорили, что в семье он долго не протянет. Под их давлением супруги написали отказную.
Ежегодно в России рождается около 2000 детей, больных этим недугом. И в Олином случае врачи поступили так, как поступали их коллеги на протяжении десятков лет. Наше государство давно решило, что люди с синдромом Дауна не являются ценным человеческим материалом, но лишать их жизни негуманно. Поэтому их помещали в специнтернаты, где половина больных умирала в первые два года, а остальные позже. Дело в том, что у 40% новорожденных с синдромом Дауна порок сердца, и каждого пятого нужно прооперировать до двух лет, чтобы ребенок жил дальше. Но до сих пор у наших врачей существует предрассудок, что дауны не переносят наркоз, и вообще тратить на них дорогостоящие препараты просто жалко.
Интернат
НИЧЕГО этого Ольга не знала. Она лишь постаралась, чтобы Артема устроили в лучший Дом ребенка. От старшего сына существование брата родители скрыли, хотя первый год регулярно навещали малыша. Но потом взрослые люди не выдержали такого напряжения и на два года исчезли из жизни Темки. Дома царили разлад и холод. Ольга думала о сыне. Карьера ее уже не интересовала, она ушла из банка. Женщина не знала, куда деться от постоянной депрессии, как жить дальше с этим грузом. И вдруг однажды по телевизору услышала, что, оказывается, дети с синдромом Дауна живут в семье, умеют ходить и говорить и даже учатся в обычной школе. Появилась слабая надежда, которая постепенно превратилась в уверенность, что Артема надо забрать домой. Она снова навестила сына, узнала, что через полгода его переведут в интернат, и за это время решила подготовить мужа и сына к появлению в их жизни Темки.
Но судьба распорядилась иначе. В очередной приезд родителям сказали, что их сын уже в интернате. Они сразу отправились туда. "Этого я не забуду никогда, - вспоминает Ольга. - Когда мы зашли в комнату, от увиденного я упала в обморок. Это была палата для лежачих, где находились дети от младенцев до 18-летних подростков. Моего сына привязали к спинке кровати, потому что он не хотел лежать смирно, как все остальные. Когда я увидела этот его протест и других детей, которые были уже никакими, сломленными и безучастными, то поняла: мой сын здесь не останется".
Несколько лет назад весь мир облетели скандальные кадры. На фотографиях были изображены дети, которые выглядели как скрюченные скелеты, обтянутые кожей. Это не был фашистский концлагерь времен войны - на дворе стояли 90-е, а герои фотографий - воспитанники одного из московских интернатов для детей с умственной отсталостью. Эти кадры сделал Сергей Колосков, председатель созданной им ассоциации "Даун Синдром". "Когда я вышел из интерната, мне казалось, что, как только я расскажу обо всем, что увидел, людям, сюда примчатся врачи, другие специалисты и спасут детей. Ничего подобного!" - вспоминает Сергей Александрович. Колосков сам добился того, что в интернат пустили добровольцев-непрофессионалов из московских храмов. Те просто ухаживали за детьми, разговаривали с ними, кормили, брали за руки, пели песни. И уже через пару месяцев многие дети прибавили в весе, стали двигаться, а некоторые сделали попытку ходить.
К сожалению, сегодня это единственный подобный интернат, куда допустили активистов ассоциации. В других по-прежнему на 180 детей одна нянечка, которая сажает их по стенке и не успевает даже вовремя накормить. По-прежнему там умирают дети (за последних два месяца в одном из подмосковных интернатов похоронили 10 малышей). И все так же, как и прежде, государство не утруждает себя решением этой проблемы.
Жизнь в семье
ЧЕРЕЗ два дня после того, как Ольга упала в интернате в обморок, она Темку выкрала. Месяц пришлось его "оттаивать", буквально держа все время на руках. Женя, старший сын, пережил появление брата тяжело. Зато теперь это его первый воспитатель и защитник. Артем оказался смышленым подвижным мальчиком. За год, что он живет в семье, малыш научился ходить и говорить, правда, еще не очень хорошо, но он регулярно занимается с логопедом. Пока мы беседовали с Олей, Темка рассказал нам стишок, сам пообедал и умчался в гостиную смотреть любимые мультики.
"Ему все интересно, он готов каждый день учиться чему-то новому, - Оля светится счастьем. - Представляете, недавно сам включил компьютер, видел, как это делает старший брат. А говорят, они необучаемы! Его обожают Женькины друзья, знают все соседи, няня любит, как родного. Я очень долго страдала от того, как воспримут все это окружающие. А сейчас я привыкла... Или просто увидела, какой красивый у меня ребенок, я могу им только гордиться!"
Жизнь в семье наладилась. Оля снова работает, старается все успевать по дому. Темке уже пять лет, но жить по-настоящему он начал только год назад, поэтому теперь в семье Араслановых отмечают два дня его рождения. Пока они не задумываются о будущем, живут сегодняшними проблемами: ребенок простыл, надо заниматься с логопедом, а летом повезти его к морю. В детском саду им отказали, ну и ладно, есть няня. Другие проблемы будут решаться по мере их поступления, тем более что теперь Ольга точно знает, что есть немало родителей, которые добились, чтобы их дети чувствовали себя полноценными людьми.
"Я окончила школу, поступила в колледж, живу самостоятельно в своей квартире, следующей осенью начну изучать ораторское искусство", - пишет 23-летняя американка с синдромом Дауна. В Америке больные этим недугом работают, играют на сцене, рисуют, помогают другим инвалидам. Люди с синдромом Дауна востребованы обществом. В 1996 году на Каннском кинофестивале приз за лучшую мужскую роль в бельгийском фильме "Восьмой день" получил актер с даун-синдромом Паскаль Дюкен.
Мы к подобному только подходим. Сегодня в одной из обычных московских школ учатся уже несколько даунят, в том числе и младшая дочь Сергея Колоскова Вера. В результате договора с комитетом образования Москвы дети с этим недугом ходят в обычные детсады (чтобы успешно развиваться, им необходимо общаться со своими здоровыми сверстниками). В творческом центре ассоциации занимаются музыканты с нарушенным интеллектом, они успешно выступают за границей. Это только начало. Ведь государство лишь пять лет назад признало, что люди с синдромом Дауна должны жить в обычном обществе, иметь со всеми равные права, что было озвучено в правительственном докладе. Так что есть надежда, что, когда подрастет Артем Арасланов, его родителям не придется доказывать, что он такой же, как и все, человек, только немного другой.
Смерть отступила дважды