ДАВ команду готовить свое ежегодное послание стране, В. Путин взял на себя определенный риск. С одной стороны, президента делать это обязывает Конституция. Вместе с тем жанр послания стал за семь лет (первое появилось в 1994 г.) одним из самых скучных "ритуалов" в российской политике.
БЕДА даже не в том, что его никто не читает, а в том, что ни одно не реализовано. Замышлявшийся как нечто "судьбоносное", документ основательно дискредитирован. Пожалуй, никто из тех, кто был причастен к подготовке посланий времен Ельцина, не мог вспомнить, чему они были посвящены.
Библейские пожелания
В СУЩНОСТИ, это был привычный для России жанр - что-то вроде сказки о Емеле с его знаменитым "по щучьему велению, по моему хотению". Авторы посланий "эпохи Ельцина" понимали, что ресурсов для серьезного реформирования у России нет, поэтому насыщали их пожеланиями библейского масштаба: улучшить жизнь народа, провести судебную реформу, покончить с коррупцией, вернуться в Европу. Этот документ не был планом конкретной работы. В какой-то мере понимал это и сам президент и относился к нему с прохладцей. Встречаться с авторами посланий он не любил. За все годы он ни разу не побывал в особняке на улице Косыгина, где они писались.
Но работа над посланием очень сплачивала, а иногда и спаивала "творческий коллектив", куда входили помощники и группа привлеченных ими экспертов и политических друзей. В особнячок, где свершался акт творчества, съезжались ближе к вечеру после основного рабочего дня, обсуждали тексты, спорили, но в конце концов все оказывались за столом в большой буфетной. Стол субсидировал президент, и поэтому первую стопку всегда поднимали за Бориса Николаевича. Вторую - за главу ГУО (Главное управление охраны) Михаила Барсукова, так как знали, что все разговоры прослушиваются и записываются. Ради шутки же, отчасти и для того, чтобы запутать "большое ухо", участники застолья давали друг другу псевдонимы. И не какие-нибудь, а Бориса Николаевича, Коржакова, Зюганова, Жириновского, Строева. От имени этих лиц произносились соответствующие тосты, нередко весьма глумливого свойства. Службе охраны это очень не нравилось.
Большой ноготь Ельцина
ДОВОЛЬНО быстро интерес к посланиям упал и у политиков, и у самого президента. Он читал и слегка правил лишь краткий текст выступления. Здоровье Бориса Николаевича не позволяло "грузить" его длинными текстами. В последние годы даже переворачивать страницы ему было трудно, и случалось, что он перелистывал сразу несколько. Кому-то из помощников пришло в голову "ламинировать" листы, и Б. Ельцин переворачивал их, поддевая ногтем. В Кремле шутили, что президент специально для этого отращивает на мизинце длинный ноготь.
Ждали, собственно, уже не послания, а ритуала "явления Ельцина народу". Будет ли он стоять на трибуне или вынужден будет сидеть из-за больных ног? Как будут слушать ненавидевшие его депутаты и не случится ли какого скандала, как, например, с депутатом Сироткиным во время Конституционного совещания? Тот устроил шум, и службе охраны пришлось выносить его на руках, а он так яростно брыкался, что потерял башмаки и требовал их потом от президента. Сам Ельцин, несмотря на внешнюю "толстокожесть", очень волновался при обращении к Федеральному собранию. Однажды кто-то из помощников осенил его крестным знамением перед "выходом на сцену", Борис Николаевич заметил это и вполне серьезно сказал спасибо.
Вопрос о том, нужно ли послание, ставился и ранее, в том числе и в Кремле. Его подготовка требовала значительных сил. От работы отвлекалась масса людей. Помощники президента запрашивали у министров "элементы" и идеи. А те, понимая, что от документа не будет толку, перепоручали дело второстепенным лицам. В результате в послании оказывалась масса "сора", а порой и фактических ошибок.
Умирающий жанр
ОНО было необходимо Б. Ельцину как элемент престижа: чтобы было "как в Америке", политической системой которой в первые годы президентства он очень увлекался. К тому же это был способ продемонстрировать "городу и миру", что он по-прежнему у руля.
Для Путина рамки ежегодного послания скорее обременительны, а в сущности, вредны. Стремление президента вывести страну на решение стратегических задач требует более длинной дистанции, чем один год. И не случайно сам он ничего не говорил о подготовке послания, как бы давая понять, что соблюдает некий политический ритуал, преемственность, но что в его собственной повестке дня оно не главное.
Кажется парадоксальным, но стране нужен трех- или пятилетний план развития. Такого рода предложения уже высказываются, и в них нет ничего советского или коммунистического. Если эта идея будет воспринята, то практика ежегодных посланий стране отомрет сама по себе. Правда, для этого придется немного "подредактировать" Конституцию.
Если же В. Путин все же захочет сохранить жанр ежегодных обращений к Федеральному собранию, ему нужно радикально менять технологию приготовления "политической пиццы". Послания должны быть максимально короткими и приближенными к реалиям. И писать их должна узкая группа людей во главе с президентом. Вовлечение в столь серьезное дело десятков министерств и ведомств порождает бюрократический документ, совершенно непригодный для использования. Но, пожалуй, самое трудное - это преодолеть бойкот заявленной программы госаппаратом, который активно саботировал все предшествующие послания.
ОН ПЯТЬ РАЗ МОГ СТАТЬ ПРЕМЬЕР - МИНИСТРОМ РОССИИ. СТАНЕТ ЛИ ИМ В ШЕСТОЙ РАЗ? Скоков выходит из тени