КОГДА в Таганроге готовились к чествованиям участников Курской битвы, Николай Павлович Мумликов поразил работников собеса: среди прочих документов, подтверждающих его участие в этом героическом сражении, он принес... похоронку на свое собственное имя, отправленную его родителям с фронта.
Первая "смерть"
ЭТО была уже не первая похоронка, пришедшая родителям Николая. Первую они получили в конце 1942 года, когда их сына приняли за мертвого во время Сталинградской битвы. Бездыханного лейтенанта с телами других погибших бойцов сплавили на плотике вниз по Волге, где похоронная команда предавала погибших земле. А к родителям Николая полетела страшная весть о гибели сына.
Но судьба распорядилась по-иному: когда хоронившие собрались переносить очередного погибшего, то почувствовали, что его руки слегка теплые. Тяжело раненного, но живого Николая отправили в госпиталь, откуда он вышел со второй группой инвалидности и записью в личном деле "не годен к строевой службе".
Но он сразу пошел в военкомат. "Отправьте меня на фронт", - сказал видавшим виды офицерам молодой паренек, опиравшийся на палку. "Да куда тебе на фронт? - ответили сотрудники, посмотрев бумаги Николая. - Ты теперь только в тылу можешь". Но паренек оказался настойчивым. Через месяц Мумликов уже командовал артиллерийской батареей.
Надпись на обелиске
ВТОРОЙ раз смерть пыталась настичь его под Курском. Подбив связкой гранат фашистский танк, Николай упал от взрывной волны. Когда попытался подняться, осколок снаряда ранил в голову. Очнулся только в госпитале, где пролежал три месяца.
И опять к родителям полетела похоронка, а вслед за ней письмо от его боевых товарищей, где описывалась героическая смерть командира. И снова родня оплакивала Николая. Когда уже справили 40 дней, почтальон принесла письмо. Мать, узнав почерк сына, сказала родным: "Долго шло, видно. Не может быть, чтобы второй раз так повезло". Но следующее письмо развеяло все сомнения: Николай жив.
И при этом он навеки остался в списках погибших в Курской битве. Когда на 20-летие сражения Николай Павлович приехал на памятное место, станцию Бузулук, то увидел огромный черный обелиск, где золотыми буквами были высечены имена погибших бойцов. Среди них увидел и свою фамилию.
Возвращение
В ТРЕТИЙ раз смерть подстерегла Николая Павловича под Кенигсбергом в апреле 45-го, за две недели до Победы. Мать, получив третью похоронку на сына, вздохнула: "Будем ждать". В госпитале Николай только через месяц пришел в себя и попросил медсестру написать родным, что он жив. Выписали его через год, в апреле 46-го. Домой вернулся в 22 года с седой прядью в волосах.
Говорят, люди, которых много оплакивали, долго живут. Николаю Павловичу уже 80 лет. Старые раны дают о себе знать. Но ветеран полон сил и надежд. "Хочу все успеть, - улыбается он. - Издать сборники стихов, благоустроить дачу. Чтобы внуки помнили".
Непризнанный Герой