ЧЕТЫРЕ десятилетия назад, в 1964 году, в жизни Юрия ГРИГОРОВИЧА, молодого хореографа и бывшего танцовщика ленинградского Театра имени Кирова (нынешней Мариинки), произошло событие. Он был назначен на должность главного балетмейстера Большого театра. Григорович правил балетом ГАБТа больше 30 лет, и, кто бы что сегодня ни говорил, это было золотое время для Большого балета. Он поставил "Щелкунчик", "Спартак", "Иван Грозный", "Ромео и Джульетта", "Легенда о любви", "Золотой век"... На гастроли за границу с Григоровичем балетная труппа ГАБТа выезжала 96 раз.
А потом, в 1995 году, Григорович уходит из Большого. В 1996-м он начнет активно работать... в Краснодаре. Знаменитая балерина Ольга Лепешинская сказала недавно в своем видеообращении (она поздравила Григоровича с возобновлением "Каменного цветка"), что Краснодар стал сегодня Меккой классического балета. Это правда: эмоциональные итальянцы, приехавшие в Краснодар посмотреть новую постановку хореографа, объяснили мне, что за границей знают и очень любят "Григорович-балет".
Горькая минута
- ЮРИЙ НИКОЛАЕВИЧ, я вам хочу задать вопрос...
- Наверное, такой: "Какого черта вы в Краснодаре?" Понимаете, я никогда не буду рваться туда, где меня не хотят видеть. Работаю везде одинаково, нигде не халтурю. Здесь чудные условия. У меня молодая труппа, строится новая балетная школа. Гендиректор краснодарского объединения "Премьера" Л. Г. Гатов и краснодарский губернатор господин А. Н. Ткачев делают все, чтобы балет в Краснодаре был. Они меня поддерживают и относятся ко мне хорошо. А больше мне ничего и не надо.
- Если в провинции будут работать мастера вашего масштаба, это может поднять уровень культуры в стране?
- Думаю, да. Жители провинции и Москвы, Питера изначально поставлены в совершенно неравные условия. У москвича или питерца есть возможность сходить в драматический театр, посмотреть балет, у других же - нет. Нужно этот пробел восполнять.
- Состояние балета в России и в мире в целом вы как оцениваете?
- Это чрезвычайно ответственно - давать оценку мировому танцу. Но мне кажется, что искусство балета во многих странах востребовано, люди балет любят. Сегодня, на мой взгляд, в Европе в репертуарных балетных театрах можно наблюдать явный перегиб в сторону модерна, а классика остается в некотором загоне. Думаю, это неверно и правильно было бы разумное сочетание классики и модерна. Тем более что классический танец так же видоизменяется во времени и модернизируется, как и все другие искусства. Нет, вы поймите, я не против чего-то нового и оригинального. Критики какие только клички мне не давали: и новатор, и консерватор, и эротоман, - я был всем!
- Есть страны, например в Африке, в которых люди и в XXII век войдут, ни разу не увидев балета.
- Балета у них нет, но есть ритуальные танцы с бубнами. Танец - интернационален. Слово не каждый может понять, а язык жестов - каждый. Сказано: "В начале было слово". А я считаю, что в начале было движение. Ребенок в утробе матери уже делает непроизвольные движения и сучит ножками. И лишь потом, к году, он начинает лепетать первые слова. Может, я в этом вопросе даже немного спорю с Библией. Я не согласен, что балет вторичен по отношению к музыке. Это доказывает то, что много веков популярен жанр пантомимы. И еще. Когда я работал в Большом, балет всегда давал полные сборы. Опера - когда как.
- Сегодня вы можете сказать, почему ушли из Большого после стольких лет правления?
- Не только я ушел, ушли еще двое руководителей Большого театра - главный дирижер Александр Лазарев и главный художник Валерий Левенталь. Мы не были согласны ни с репертуарной политикой господина Коконина (который тогда был директором театра), ни с отношением к нам Министерства культуры. Подали заявление об уходе и разъехались. Лазарев работает в Англии, Левенталь - в Америке, а я - в Краснодаре. Встречаемся иногда за границей.
Конечно, когда я ушел из Большого, это была горькая минута. Но я не сидел, не плакал Люле в жилетку (Люлей Григорович называет свою супругу - знаменитую балерину Наталию Бессмертнову. - О. Ш.), не пил водку (хотя я пил и пью водку всегда, но никогда - с горя). Сразу уехал ставить спектакль в Уфу, и вместе с уфимской труппой с моими спектаклями мы три месяца колесили с гастролями по Америке. Раз меня приглашали, значит, я был нужен кому-то. А это самое главное. Это меня держало все эти годы.
В Большом при мне работало много балетмейстеров: начиная от Голейзовского и кончая моими учениками. Васильев поставил "Эти чарующие звуки", "Икар", "Макбет", "Анюта". Специально для Майи Плисецкой Алонсо делал "Кармен", Ролан Пети - "Гибель Розы". Она поставила "Анну Каренину", "Чайку", "Даму с собачкой". Но когда надо было меня упрекнуть, говорили: "А почему он сам не делает новые балеты?" Когда я ставил несколько спектаклей подряд, начиналось: "А почему он один ставит?" Выдержать это было сложно. Но я остался самим собой.
- Вы ушли потому, что стали снимать ваши спектакли из репертуара?
- Это было потом, когда я ушел и пришел Васильев. Когда балетмейстер уходит из театра, его спектакли постепенно убирают. Может, это нормально. А может, и ненормально. В зависимости от того, что приходит на смену.
- А как вам кажется, пришла достойная смена вашим спектаклям?
- (Пауза.) Я ведь не хожу в Большой театр. Когда Васильев ушел из Большого, я был приглашен туда восстановить мое "Лебединое", но не дирекцией ГАБТа, а Геннадием Рождественским, который, к сожалению, очень мало проработал в Большом и ушел оттуда сам. Также я возобновил "Легенду о любви" и "Раймонду". Что будет дальше, не знаю. Понять, что там происходит, трудно. Руководители меняются без конца. За девять лет - пять руководителей. Не многовато ли? (Смеется.) А с новым руководством я не встречался. Я один раз в год появляюсь на сцене Большого - на вручении премии "Бенуа де ля данс".
"7 марта 1995 года Григорович ушел из Большого, - рассказывает Виталий Вульф. - А 10 марта Наталия Бессмертнова и ряд верных Григоровичу людей устроили забастовку и сорвали спектакль. Это был неслыханный скандал. Кто-то говорил: "При чем здесь публика? Люди заплатили за билет". На следующий день вышел приказ о ее увольнении с должности педагога-репетитора. Наталия Игоревна подала в суд - суд восстановил ее. И после этого она подала заявление об уходе по собственному желанию...
Вся кампания против Григоровича была построена на том, что он - представитель старого режима, воплощает все советское, а сейчас - новые времена и нужен ветер перемен. Никто даже не удосужился узнать, что Григорович был беспартийным... Пройдет несколько лет - и бывший министр культуры Сидоров на Фестивале русской культуры в Каннах в 1999 году расскажет, как его брал за грудки Владимир Васильев и говорил: "Когда уже вы снимете Григоровича?!"
- Юрий Николаевич, новый художественный руководитель балета ГАБТа А. Ратманский сказал, что не является поклонником редакций классических балетов Григоровича, но менять их сегодня не получится - слишком большая это работа. Ваша реакция?
- Я был очень удивлен. Несколько месяцев назад я неожиданно получил письмо от Ратманского, в котором он писал: "Хотел бы высказать надежду на Ваше участие в жизни театра. Постановка ли нового спектакля, возобновление старых - любое сотрудничество с Вашей стороны будет воспринято мною с энтузиазмом". Но ничего из перечисленного на деле мне не было предложено. Так когда же господин Ратманский был искренним? Где связь между одним и другим заявлениями?
- А вам нравятся его балеты?
- Я не большой поклонник балетов Ратманского. Правда, я видел их только на кассетах. Но что касается эстрадных номеров, которые он ставит, они получаются у него неплохо.
"Мне казалось, что Ратманский более дальновиден, - говорит Виталий Вульф. - Не признавать сочиненный Григоровичем "Щелкунчик" может только человек, настроенный неблагожелательно. Солнышко мое, ты поставь сначала что-то подобное сам!"
"Мне не прощают ничего"
- КОМПОЗИТОР Арам Хачатурян написал вам на программке "Спартака": "Гениальному хореографу, выдающемуся артисту с плохим характером. С любовью". Но почему "с плохим"?
- Наверное, потому, что рождение балета "Спартак" проходило в спорах - он боролся за каждую свою ноту, которые разрешались, правда, всегда мирно. (Смеется.)
- Больной вопрос. Вас обвиняют, что не ставите ничего нового...
- Другие хореографы тоже возобновляют свои постановки, и никто не ругает их за это. Но если кому-то многое прощается, то мне не прощают ничего. Вы понимаете, я никогда САМ ничего не предлагаю, меня ЗОВУТ поставить один из моих балетов, значит, это кому-нибудь нужно. Я поставил в Большом театре 16 балетов. Потом с удовольствием делал их редакции на сцене "Гранд Опера" в Париже, "Скала" в Милане, Римской оперы. Ставил в Копенгагене, Стамбуле, Праге, Вене, Сеуле, Варшаве, Стокгольме... Свои балеты каждый раз делаю по-разному. Переставляю танцевальные эпизоды, что-то убираю, добавляю, учитывая возможности актеров.
Что же касается чего-то нового... Есть у меня некоторые проекты. В связи с не самыми приятными обстоятельствами моего ухода из Большого театра я начал, но не окончил два балета - "Болт" Шостаковича и "Золушку" Прокофьева. Возможно, я к ним вернусь.
"Дети. Но сукины"
"БЛИЗКО я познакомился с Юрием Николаевичем в Мельбурне, где Большой театр был на гастролях, - рассказал Виталий Вульф. - Однажды пришел на репетицию "Золотого века" Дмитрия Шостаковича. Все уже устали, гастроли шли к концу, они были довольно длительными - полтора месяца. Ну и репетировали кто как. Мы со съемочной группой сидели в темном зале... И вдруг... Все стали танцевать в полную ногу. Я наклонился к Марине Тимофеевне Семеновой и спросил: "Что случилось? Почему вдруг все заработали?" Она посмотрела на меня и сказала: "Вы что, не видите? Григ появился в ложе".
- Юрий Николаевич, даже ваш друг гендиректор Краснодарского музыкального театра Гатов сказал, что с артистами вы очень жесткий и даже порой жестокий человек. Но неужели нельзя работать с труппой иначе?
- Дорогая моя, быть дамой, приятной во всех отношениях, в балете невозможно. Когда ты становишься руководителем, у тебя появляются совершенно другие задачи. И быть добреньким ко всем и прощать всем все - для искусства это гибель. Если ваш редактор начнет печатать в газете слабые тексты из жалости к журналистам, газета развалится - и все. Вы должны быть очень жестким, требовательным, чтобы сохранялась дисциплина творческой работы. А если этого не будет - ничего не будет. Я покоя не даю никому - ни артистам, ни костюмерам, ни осветителям. Еще Станиславский сказал: "Актеры - это дети. Но сукины". Это, конечно, его шутка. Я очень люблю артистов, которые являются, с моей точки зрения, главными персонажами на театре.
- А почему актеры из вашей труппы на гастролях в США решили там остаться?
- Да, некоторые артисты решили остаться на Западе. Вначале было обидно... Но потом я сказал Гатову: "Они устраивают свою жизнь". У нас они тогда получали 5-6 тысяч рублей. А там им предложили более высокую зарплату. Сейчас, конечно, артисты в Краснодаре стали зарабатывать значительно больше.
"В 1988 году были выведены на пенсию шесть солистов Большого: Майя Плисецкая, Владимир Васильев, Екатерина Максимова, Нина Тимофеева, Михаил Лавровский, Наталия Бессмертнова, - рассказывает Виталий Вульф. - Шум поднялся невообразимый: как, ушла слава Большого театра?! Никто только не обратил внимания, что среди выведенных на пенсию была и жена Грига - Наталия Бессмертнова. И еще. Все говорили, что Григорович уволил Майю Плисецкую - фантастическую балерину. Но то, что ей исполнилось уже 63 года в тот момент, это никого не интересовало. Васильеву и Максимовой было по 48 лет, Тимофеевой - 53. Из балета уходят на пенсию в 38 лет. В Америке - в 32. Потом уволенная балерина Тимофеева сказала мне: "Тогда я была в бешенстве. А теперь понимаю, что Юра был абсолютно прав! Мы не должны были уже появляться в таком виде на сцене".
Работаю без сантиметра
- ЮРИЙ Николаевич, то громкое увольнение артистов в 1988 году...
- Это не было увольнение! Им было предложено остаться в театре на договорных условиях, с тем чтобы они принимали участие в некоторых спектаклях. Молодые артисты должны были занять, естественно, ведущее положение в труппе, их места.
Понимаете, балет - искусство молодое. Долго танцевать можно, смотреть нельзя. Никто не станет выставлять на беговую дорожку пожилого спортсмена. В балете же пытаются всеми правдами и неправдами продлить свой век. Получается уже не балет, а цирк! Можно, конечно, с ноги на ногу переминаться, руками размахивать... Еще Сократ говорил: "Как хорошо прыгать на месте!" Но кому из зрителей приятно смотреть на старое, негнущееся тело?! Вы первая меня раскритикуете, что Григорович держит в труппе старых балерин.
- У вас сейчас активно танцует Волочкова. Нина Ананиашвили сказала, что, если бы вы ей позвонили, она бы тоже приехала к вам.
- Я ей не позвоню.
- Но вы сами принимали ее в труппу Большого!
- Я уже говорил вам про молодость. Вот Цискаридзе у меня выступает. Правда, в Краснодар он не приезжал, но бывает с нами на гастролях за границей. И потом, у мужчин все немного иначе. Они могут танцевать дольше, чем женщины. Впрочем, это все очень индивидуально.
- Если Большой театр выгоняет Волочкову за лишний вес, то вы, наоборот, пригласили ее танцевать в Краснодаре...
- Все ждал, когда зададите этот вопрос (смеется). Как вы сами понимаете, я сантиметром параметры танцовщиц не измеряю. Мне кажется, что Настя - профессиональная балерина.
- Последний вопрос. Вы не так молоды, а "работаете в полную ногу"...
- Я недавно был на даче. Смотрел на деревья - они ведь на пенсию не выходят. Они падают - и только тогда лежат...
Паата Бурчуладзе: "Я русский бас, и для меня это большая честь"