"Я хорошо знал Нижинского, он считался лучшим танцовщиком в мире. Но теперь я могу с полной ответственностью утверждать, что Васильев превзошел своего знаменитого предшественника во всем. Он великолепен".
Серж Лифарь.
"КАТОРГОЙ В ЦВЕТАХ" назвала жизнь артистов балета великая Фаина Раневская. К жизни народного артиста СССР Владимира Васильева это определение подходит в полной мере.
В газете Большого театра "Советский артист" много лет назад появилась заметка: "Заслуженный артист РСФСР В. Васильев 17 ноября 1968 года во время спектакля "Щелкунчик" при проведении парового эффекта, сопровождающего подъем люка, получил ожог... Проявив исключительное мужество и большое чувство ответственности за спектакль, он довел его до конца и предотвратил отмену. Приказом дирекции В. Васильеву объявлена благодарность". Известный критик и театральный режиссер Борис Львов-Анохин в своей книге "Владимир Васильев" подробнее рассказывает о том, что же произошло тогда в театре: "Дело в том, что из-за чьего-то недосмотра Васильев был сильно ошпарен горячим паром. Когда с Васильева сняли колет, оказалось, что у него обожжена почти вся спина, сошла кожа. Ему залили обожженное место спиртом, надели другой колет, и он вышел на сцену, довел спектакль до конца".
С Максимовой
ВПРОЧЕМ, рисковать жизнью Васильеву приходилось не только на сцене. Однажды он и его жена Екатерина Максимова ехали на машине из Москвы в Ленинград. (По словам Екатерины Сергеевны, супруг не прочь погонять со скоростью до 160 км/ч.) Неожиданно на дорогу из леса вышел лось, и не удалось избежать столкновения. От удара крышу "Ситроена" срезало. Васильев вылетел из машины и ударился об асфальт. Максимова получила сотрясение мозга и в кровь разбила лицо. Никто не знал, сможет ли прославленная пара после катастрофы вернуться на сцену. Но произошло чудо. Великие артисты продолжили танцевать.
Екатерина Максимова - особая страница в биографии Васильева. Даже в энциклопедии русского балета наравне с многочисленными званиями Владимира Викторовича написано: "Муж Е. С. Максимовой". "В начале нашей совместной жизни с Катей, - вспоминает Владимир Викторович, - у нас была одна комната величиной в восемь метров. Чтобы добраться до окна, приходилось перелезать через постель. Теперь у меня множество забот: квартира, дача, две машины, гастроли и общественные обязанности. Стал ли я счастливее, чем тогда, когда у нас ничего не было?"
"Конечно, Володя очень изменился, - рассказывает Екатерина Максимова, - повзрослел, набрался мудрости, в последние годы стал дарить мне цветы. Раньше он был более резким. Кто в семье главный? Он главный. А я... Я - как все жены: нужно убирать квартиру, нужно готовить. Ссоримся мы редко и ненадолго". Несколько лет назад она сказала, что является самым строгим критиком мужа: "Да, я пилю его дома. За то, что он сам делает на сцене, за то, что он ставит. Наши репетиции - сплошные столкновения. Он не раз рассуждал: "Когда ты танцевала это с Марисом Лиепой, ты не говорила ему, что тебе неудобно". Но Васильеву я предъявляю повышенные требования".
С Григоровичем
ПЕРВЫЙ успех пришел к молодому танцовщику после балета Григоровича "Каменный цветок". Но подлинный триумф случится в 1968 г., когда Васильев станцует Спартака в одноименном балете Григоровича на музыку Хачатуряна. "В 28 лет он станцевал роль, - напишет о нем его педагог Асаф Мессерер, - которая сразу встала в тот избранный, имеющий общекультурное и вневременное значение ряд, где Лебедь Анны Павловой, Джульетта Галины Улановой, Кармен Майи Плисецкой... И при этом все писавшие о Васильеве сходились в одном: ничего "божественного" в "боге танца" нет - ни в лице, ни в фигуре. Есенински русый, темноглазый; лицо хорошей лепки, но, усталое, оно не привлекает. Словом, он не из тех, кому вслед оглядываются".
Рассказывает критик Вадим Гаевский: "Становление Васильева происходило на моих глазах. Он начинал как характерный танцовщик, но уже через год стал танцовщиком классическим, вернувшим на сцену виртуозный танец, которого Большой театр был лишен. Бесспорная заслуга Васильева - создание мужского танца второй половины ХХ века. Он создал новый эталон мужского балета, новый тип танцующего артиста, который остается актуален и по сей день. Он совершил прорыв".
Открывателем новой эры в истории мужского классического танца называл Васильева и Юрий Григорович. Разлад в их отношениях начался после балета "Иван Грозный", когда Васильев сказал, что хореограф начинает повторять себя. Некоторые критики считают, что причина охлаждения взаимоотношений заключалась в ревности Васильева: его роль Григорович отдал Владимирову. Как бы там ни было, окончательно конфликт оформился в 1976 г. после премьеры балета "Ангара", за роль в котором Васильев получил Государственную премию СССР. На обсуждении он назвал спектакль фальшивым и определил как шаг назад в творчестве Григоровича.
Больше в постановках хореографа ролей он не получал. Пытался ставить сам. Но его балет "Макбет" на музыку Молчанова, поставленный в 1980 г., многие назовут сплошным заимствованием у Григоровича. Как безусловная удача Васильева-хореографа будет воспринята лишь его "Анюта" на музыку Гаврилина, поставленная в Большом театре в 1986 г. Ровно через год Васильева уволят из театра. Конфликт балетмейстера и танцовщика логически завершится.
С театром
ВМЕСТЕ с Васильевым из Большого была уволена и Екатерина Максимова. Они начинают много работать за рубежом. Чиновники всегда были уверены в их верноподданнических настроениях, и проблем с выездом за рубеж у Васильева с Максимовой не было никогда. Скорее наоборот. Однажды супругов вызвала к себе тогдашний министр культуры Фурцева и сказала, что надо срочно ехать на заграничные гастроли. "Мы сейчас не можем", - попытался отказаться танцовщик. "Вы же наши, настоящие советские люди. Вы же не Нуриев, который взял и остался. Вы должны поехать", - настаивала Фурцева. Неожиданно Васильев выпалил: "Знаете, Екатерина Алексеевна, может, настанет такое время, что мы одну из улиц назовем "улица Нуриева". Министр была в шоке: "Что вы такое говорите, чтобы я этого никогда не слышала, Володя. Я никогда не думала, что вы такой человек".
Но Васильев был не из пугливых. Его назначение на должность художественного руководителя Большого театра в 1995 г. стало настоящей сенсацией. "На своей первой пресс-конференции, на которой я присутствовал, - говорит критик Вадим Гаевский, - Васильев обещал сам ничего не ставить. Но свое обещание нарушил. То, что он делает в Большом театре, мне не нравится. И тут я не одинок. Ему не следует браться за создание новой редакции классики. Не его это дело". Поставленное им "Лебединое озеро" не вызвало энтузиазма у зрителей. До этого на создание Петипа и Иванова в России никто не посягал. "Он, наверное, не ожидал, - продолжает Гаевский, - что ситуация окажется более сложной, чем предполагалось. Но я верю, что Васильев ее преодолеет. Сумел же он преодолеть сложность своего возвышения. Начинал с роли Иванушки-дурачка, а потом создал Спартака. Сумеет он преодолеть и нынешние трудности".
С друзьями
"БОЛЬШЕ всего он боится выглядеть важным и чванливым, - считает актер Федор Чеханков. - Я не знаю более земного артиста. Его ведь до сих пор все называют просто Володя. У него не бывает ни одной пустой минуты - он пишет стихи, читает, рисует, слушает музыку. Через день бывает на теннисном корте. Васильев - человек неимоверной доброты. Несобранный - постоянно теряет то ключи, то бумажник. Его главные черты - независимость, гордость и достоинство".
18 апреля Васильеву исполнится 60 лет. На вопрос о проблеме преемника Васильев отвечает: "Она существует. Но я о ней не думаю".
Взаимоотношения с артистами Большого складываются у него хорошо. "Я рад, что судьба свела меня с одним из величайших танцовщиков ХХ века, - говорит молодой премьер Большого Николай Цискаридзе. - Рад, что все балетные премьеры он ставил на меня. С ним интересно общаться, интересно смотреть на него со стороны".
"Владимир Васильев, - считает поэт Андрей Вознесенский, - это орден Владимира для нашего искусства".
Диана Вишнева: "Все балерины мечтают о детях"