В ЭТИ дни отмечается пятидесятилетие первого взрыва советской атомной бомбы. Давно уже лежат в земле почти все ее создатели - академики Курчатов, Арцимович, Харитон и другие, но споры о том, была ли она нужна, не затихают и по сей день даже среди второго поколения физиков-ядерщиков. Академик ВЕЛИХОВ в этом смысле не исключение. Работы Евгения Павловича в области физики плазмы, управляемого термоядерного синтеза изучают в университетах многих стран мира. О том, что такое ядерный взрыв, знает не понаслышке. Велихов руководил ликвидацией последствий чернобыльской катастрофы, награжден всеми высшими государственными и научными наградами СССР.
Об Академии наук
ЗА 70 С ЛИШНИМ лет советской власти академия пережила много кризисов. В первые годы после революции была идея заменить ее общественной организацией. Слава Богу, у Ленина хватило соображения этого не сделать. Однако вслед за этим он выслал из страны крупнейших русских ученых, прежде всего гуманитариев. В связи с тем что российская наука была теснейшим образом связана с общественно-политическим движением российского патриотического либерализма, то есть с партией кадетов, ее физические носители были изгнаны, уничтожены, а великое наследие русской политической культуры выжжено, как серной кислотой, из нашего сознания.
Поэтому когда в 70-е годы под руководством академика Николая Иноземцева начали восстанавливаться науки политические, у них не было этих корней. Новые академики, такие, как Евгений Примаков, Александр Яковлев и другие, приходили в науку из журналистики, из дипломатии. Они сделали много полезного, но к 1991 г. мы пришли оторванными от родной истории, малообразованными, получив по импорту дешевую либеральную версию так называемого рыночного фундаментализма, что и привело к духовной, культурной и материальной катастрофе.
После кризиса гуманитарных наук начала 20-х годов подошла очередь теперь уже хорошо известного кризиса в биологии, когда все эти "народные ученые" - лысенки, презенты, лепешинские - уничтожили агробиологию как науку, разгромили нарождавшуюся генетику. Менее известно, что та же судьба готовилась и для физики. В 1936 г. был расстрелян декан физического факультета МГУ Б. М. Гессен, и после этого мракобесие воцарилось на факультете до 1953 г.
Такая же судьба ждала и физическое отделение Академии наук. В начале 1949 г. к печати была подготовлена статья членкора АН Молчанова, за которой просматривался ЦК партии и в которой говорилось о "вредительстве в физике" и необходимости провести открытую дискуссию среди ученых.
Есть легенда, что, узнав об этом, Курчатов, Зельдович и Харитон вместе позвонили Берии. Они заявили ему, что если немедленно не изменить подход к науке, то атомная бомба не взорвется. Лаврентий Павлович задумался и пошел докладывать Сталину. Берия якобы поставил вопрос так: "либо дискуссия, либо бомба". Сталин ответил: "Конечно же, бомба. Но дискуссия - это тоже хорошо. Ведь человек старался, написал статью, надо ее опубликовать. Давайте ее опубликуем в журнале мясо-молочной промышленности"... Позже последовал звонок, подготовка к "дискуссии" была прервана "по техническим причинам" и больше не возобновлялась.
Иногда можно услышать утверждение, что лучше бы СССР не пытался создать собственную атомную бомбу. Тогда не было бы, дескать, разорительной для нашей страны "холодной войны" и гонки вооружений. Но в таком случае мы бы сейчас находились в положении, скажем, Мозамбика или Камеруна. Чем отличаются такие страны? Тем, что у них нет науки, и это ставит их в абсолютно зависимое положение от остального мира. Мы же благодаря работе над ядерным оружием сумели развить нашу науку, сделать ее достижения конкурентоспособными на мировом рынке. Поэтому день 29 августа 1949 г., когда была взорвана первая советская атомная бомба, стал для нашей страны поистине великим моментом.
О Боге
ЭТОТ вопрос - всегда очень личный, в большей степени зависящий от образования, полученного в детстве. Одним из элементов образования может быть молитва. Поскольку я никогда в жизни не молился, то никак не могу и начать. Поэтому способа общения с Богом в виде молитвы у меня нет. Так же как нет, например, и музыкального слуха.
Тем не менее мне абсолютно ясно, что вся деятельность человека - не просто плесень на поверхности маленького земного шарика, что она в чем-то определяется свыше. Такое понимание и восприятие Бога у меня есть. Есть чувство прошлого, будущего и связи между ними. В этом смысле я могу понимать вопросы бессмертия души. Ведь какая-то часть нашего бессмертия сидит в молекулах ДНК, в генах. Другая - в системе передачи информации от поколения к поколению, в интересе к прошлому вообще и к истории культуры в частности.
Из иерархов Православной Церкви мне ближе всех митрополит Волоколамский Питирим. По моему мнению, это один из самых честных людей в церковной иерархии, хотя его больше всех обвиняли в связях с КГБ. А что, остальные не были связаны? Да все церковное управление работало на КГБ. И по сей день многие служители церкви связаны с "органами".
О власти и демократии
ЕСЛИ рассмотреть историю любого российского царя, генсека или президента, то их всегда два "в одном флаконе": править начинает один, а заканчивает совсем другой. Думаю, что в ХХI веке мы откажемся от института президентства, как отказались от царизма, потому что в России этот институт "трещит по швам". Мы не вспомним практически ни одного царя, ни одного генерального секретаря, "царствие" которого кончилось бы добром.
Сегодня сращивание финансового капитала с политикой приводит к тому, что в России идет деградация качества власти. Для того чтобы остановить этот процесс, надо наладить избирательную демократию. Ельцин, как к нему ни относиться, сделал одну важную вещь: ввел линию на установление демократических традиций в России. Необходимо, чтобы новый президент продолжил эту линию.
Развал страны начинается с развала в каждом отдельно взятом подъезде, на каждой отдельно взятой сельской улице. Чтобы не допустить этого, нужно внедрять идею самоуправления. Надо понять, что за нас никто ничего не сделает.
Когда мы говорим о демократии, надо помнить, что она начинается с семьи. Взять, к примеру, американскую семью, где существуют права ребенка, которые ни один взрослый, включая родителей, не имеет права нарушать. А у нас с ребенком можно обращаться, как с домашним животным, причем из самых лучших побуждений. Но потом и с нами, уже взрослыми, государство начинает обращаться так же. Общество таких вот "бессловесных существ" является прекрасной почвой для правового беспредела, где расцветают преступность и коррупция.
ВЗГЛЯД (29.09.1986)