ТЮРЬМА в России - это то, от чего не застрахован никто. Сидели Ленин и Сталин, С. Королев и А. Туполев, артисты Г. Жженов и Л. Русланова, писатели - Ф. Достоевский, позже - А. Солженицын. Последний случай - бывший и. о. генпрокурора А. Ильюшенко вышел из лефортовского СИЗО с подозрением на двусторонний туберкулез легких. Какая издевка судьбы - мало того, что прокурор на нарах, так еще и тюремную болезнь заработал.
Посадить за решетку людей такого ранга, как А. Илюшенко или генерал К. Кобец, - это непросто. Требуются очень веские, почти неопровержимые доказательства того, что человек опасен для общества. Рецидивиста - да, насильника со стажем - да, я согласен, надо изолировать. А брать людей высокого полета, когда нет достаточно серьезных оснований, вряд ли оправданно - за границу так просто не убежишь. Пока наши границы закрыты. Пескарей положено жарить на сковородке, а щуки - они нуждаются в специальном приготовлении.
Отдельная тема - как содержат подследственных и заключенных. Мне самому пришлось сидеть в Лефортово, на семнадцать килограммов похудел, знаю не понаслышке, что это такое. Лефортовский изолятор принадлежал КГБ, сейчас ФСБ, он считается элитным. А вот другие изоляторы... Например, Бутырка - последний раз тюрьма капитально ремонтировалась 100 лет назад. Если по норме на человека положено четыре квадратных метра, то там метр.
А в Краснопресненской пересыльной тюрьме - 70 сантиметров. В камере, где должны находиться 25 человек, сидят 115. Перед Новым годом в Бутырскую тюрьму привезли 13 тонн гуманитарной помощи - постельное белье, одеяла, продукты, писчую бумагу и конверты, чтобы отправить домой весточку, - знаете от кого? Бундесвер собрал. Немецкая армия помогла русским подсудимым. Такое чувство, что посадить человека в России - это цель. Как только ворота за ним захлопываются - о нем забывают.
С 1 ИЮНЯ система тюрем и колоний переходит под эгиду Министерства юстиции. На мой взгляд, это делается преждевременно, потому что в Минюсте нет достаточных навыков и кадров, которые бы хорошо знали глубину этой проблемы. Уже начался и значительный отток профессионалов, которые носили погоны внутренней службы. Я не знаю, что будет делать с этой неуправляемой пороховой бочкой министр юстиции С. Степашин со своим аппаратом здесь и на местах. Уже сейчас можно "прикупить" солдата - дать ему хорошую сумму денег или какую-то дорогую вещь, чтобы он тебя на всю ночь выпустил из колонии под честное слово. Упечь человека в тюрьму даже при отсутствии серьезных доказательств ничего не стоит. В борьбе с чиновниками широко практикуются донос, оперативная разработка. Человека проверяют вдоль и поперек, гласными и негласными путями.
Когда был суд по моему делу, узбекские милиционеры рассказывали, какое давление
на них оказывалось. Их, генералов, держали месяцами вместе с уголовниками. И те били их, чтобы они дали показания. А все оттого, что определенный уголовный элемент тесно связан с администрацией. Ну попробуй после допроса возвращаться в эту камеру, где уже знают, что ты ничего не сказал, и начинают тебя прессовать. Вот почему появилось выражение "пресс-хата". Так что добыть показания ни раньше, ни сегодня - ничего не стоит. Вот и Ильюшенко заявил,
что от него требовали компромат на Черномырдина. Приемы и схемы не изменились. А главное, почерк - каким он был, таким и остался, как по нотам.
НО ЛЮДИ, которые по-настоящему возглавляют преступность, - известны. И они верно служат властям и держатся, пока умеют угадывать интересы хозяев. Правда, достаточно чуть уклониться от "генеральной" линии - и тебя сдадут, окажешься там же.
И что - мы обречены и дальше так жить? Но Россия стала членом Совета Европы и должна подтягиваться к его стандартам. Можно вспомнить и свое - хорошо забытое. Мировые судьи на селе, домашний арест для высших чиновников - какой толк в том, что подозреваемый заработает инсульт или туберкулез?
Но это лирика. А пока суровая правда нашей жизни в том, что тюремная философия, привитая когда-то обществу, пока побеждает. И никто не может чувствовать себя в безопасности.
Вообще-то тюрьма - дело окаянное.
ВЛАДИМИР ЖИРИНОВСКИЙ, вице-спикер Государственной думы России