НА ДНЯХ были обнародованы цифры потерь Федеральных войск в Чечне. Убито 1458 человек, ранено - 4995. За каждой цифрой - чья-то жизнь и судьба. Вот только одна история человека, вернувшегося со второй чеченской.
Не здоров и не болен
БРАТЬ Сашу в армию поначалу не хотели. Он вместе с остальными ребятами пришел в военкомат на медосмотр, а ему сказали: "Тебе, парень, подлечиться надо..."
Саша Майоров оказался... не болен, но и не совсем здоров. В таком состоянии находятся сегодня тысячи юношей, в том числе и москвичей. Особенно в семьях безработных и малообеспеченных. Сашина семья была именно такой. Мама - бывший парикмахер, а теперь оператор котельной в банно-прачечном комбинате, получала 1 тыс. руб. Отец, шофер, немногим больше. Младший брат - школьник. Сам Саша закончил ПТУ, имел специальность жестянщика. Работал в Октябрьском трамвайном депо - по специальности. В дорогом городе Москве на такие доходы любой семье досыта есть не приходится.
Сашино "не здоровье, и не болезнь" состояли в одном: рост у парня высокий, а вес - ниже нормы. Медицинским языком говоря, налицо несоответствие роста и массы тела. За такое любому полагается ОТСРОЧКА ОТ ПРИЗЫВА НА ГОД - чтоб подлечиться, поправиться. Но разве ж он это знал? И потому поверил, когда в военкомате сказали: "Иди, отъедайся, если поправишься, через месяц приходи..."
Через месяц весы показали на 1 кг больше. Его вес все равно был ниже нормы, но медкомиссия сказала: "Годен!" Так Саша Майоров стал солдатом инженерно-саперных войск.
Там красиво, если б не война
О ТОМ, что сына направили в зону боевых действий, Сашина мама узнала по телевизору. Сама не видела, была на работе, новость сообщили родственники. Сначала по НТВ, а потом по ОРТ крутили сюжет: солдатики с вещичками, и среди них Саша, а батюшка их благословляет.
К тому времени Александр Майоров прослужил почти год. Когда предложили отправиться в Чечню, отказываться не стал. Говорит, хотел понять сам, что такое война. И еще не давала покоя детская мысль: "Откажусь, еще подумают - трус..."
Сначала прибыли во Владикавказ, позже их перебросили в Ингушетию. Саперов в их разведроте было шесть человек, в том числе и Саша. За те два месяца, что пробыл на войне, в бою ему участвовать не пришлось. Да и не саперское это дело. Саперы в бой идти не должны - у них своя работа: на нужных участках ставить камулятивные снаряды, "Змея Горыныча" - такую установку для площадного разминирования, взрывать скалы и прокладывать в горах дороги, чтобы по ним потом прошла наша тяжелая техника. Тем и занимались под гул недалеких выстрелов.
Если б не война, как там красиво! Поистине "лучше гор могут быть только горы"... Туристом бы сюда, а не сапером...
...При взрыве его ранило, но как - не помнит. Последнее, что осталось в памяти: сидел на ГМЗ - гусеничном минном заградителе, а дальше - тишина. И кто из ребят его выносил - тоже не помнит. И как транспортировали. Очнулся на операционном столе владикавказского госпиталя. Так Саша Майоров закончил свою войну.
Окончательный диагноз
ПЕРВУЮ операцию делали во Владикавказе - из головы вытаскивали костные отломки. Вторую уже в Ростове - убирали эпидуральную гематому. Третью - недавно в Москве, в Морском военном госпитале. Когда перед последней операцией мама брила ему голову, под кривым багровым шрамом "дышала" дыра: Саше должны были вживлять специальную пластину.
На груди у него, как, впрочем, и у всех раненых, висит православный крестик и железный жетон "смертника". Жетоны солдатам раздали еще по дороге во Владикавказ. Он его почему-то до сих пор не снимает...
Светлана Майорова, мама, бегает по инстанциям, оформляя нужные бумаги. У нее на руках справка: "перелом правой теменной кости...", "ушиб-сдавление головного мозга в теменно-затылочной области костными отломками...", "травма получена при выполнении боевых задач в составе объединенной группировки войск на Северном Кавказе..." Спасибо врачам, сделали все, что могли: и хирурги, и лечащие - сначала Ольга Никонова, потом Михаил Радюк. "Бумажными" делами Майорова занимается Татьяна Ожегина и зам. по воспитательной работе в госпитале Андрей Майстренко. Да и весь персонал госпиталя, кого ни возьми, по-особому относится к раненым солдатикам.
Саше "светит" 2-я группа инвалидности. Еще нужно получить "боевые" - по 810 руб. за каждые военные сутки. С этими деньгами вообще неясно. За январь, к примеру, то ли будут платить, то ли нет? Еще когда Саша был "там", прошел слух, что "боевые" отменили. Якобы из-за перемирия между боевиками и федеральными силами. Но в Москве говорят, что вроде бы нет, заплатят. А еще сказали, что считать будут не все дни, проведенные на Кавказе. Может, тоже ошибка?
"Боевые" выплатят - не выплатят, а пенсию точно оформят: рублей 400 по инвалидности плюс "лужковские надбавки". Итого получится где-то 740 руб. Врачи говорят, что лечение придется продолжить, при такой травме возможны всякие последствия. Так Саша Майоров начинает мирную жизнь...
Сладкий сон
НА ВОЙНЕ ему снилось разное. К примеру, знакомые девчонки иногда приснятся. Но чаще всего почему-то... сгущенка. На их взвод было положено по банке на троих. Но им не доставалось - все съедали "отцы-командиры". Еще хотелось помыться, полностью, по-настоящему, но за два месяца сделать это удалось 2 раза: один - в Северной Осетии, второй - в Ингушетии. Про офицеров говорит со злобой: "Они нас за людей не считают, с караула придешь, поесть не дадут". Даже делает выстраданный им за это время вывод: "дедовщину" пережить легче, чем "уставщину". Он знает, что говорит, - столкнулся и с тем, и с другим. Но справедливости ради Майоров уточняет, что это, наверное, именно им с ребятами так не повезло. Рядом с ними был другой отряд, так там офицеры солдат любили: и еды вдоволь, и баня, и палатки не дырявые, и отношение к солдатам человеческое.
Мотаясь по госпиталям, Саша понял, что ему еще, можно сказать, повезло. От ребят, которые участвовали непосредственно в боях, наслушался такого, что если бы у него волосы на голове не были побриты, то дыбом бы встали. Сегодня он говорит, что эта вторая чеченская вряд ли когда закончится: в ней вместе с кровью перемешались и политика, и деньги, и много еще чего. Да и чеченцы воюют истово: в него стреляешь, ранишь, а он смеется и начинает стрелять в ответ, а только потом: "Аллах акбар!" - и падает... Прямо психологическая война. Или гранату в них бросишь, а они ее успевают поднять и швырнуть обратно. Наши ребята чеку с предохранителя снимают и выдерживают несколько секунд , чтобы взрыв при падении происходил. А по горам как они бегают! Даже если высота наша - что толку? Обойдут, прокрадутся, не заметишь... Ребята, которые воевали в Аргунском ущелье, рассказывали, как их ранили свои: вытаскивали трупы товарищей, а тут наши "саушки" - самоходные установки - начали стрелять. Все - в месиво, видели, как одного просто разорвало, у другого пол-лица не стало...
В госпитале Саша "сладких снов" уже не видит - сгущенка не снится. Да и не хочет он ее, хоть мама и приносит. Снятся товарищи, с которыми служил, горы, трассеры, госпитали... Так Саша Майоров стал совсем взрослым...
Лётчикова дочка