ПОПАСТЬ в Бутырскую тюрьму, или, как официально называется это учреждение, СИЗО N 2, весьма непросто. На переговоры ушли недели, и только лишь после того, как все формальности были улажены, начальник СИЗО полковник внутренней службы Рафик Ибрагимов приказал взять нас под арест по всем правилам...
УГРЮМЫЙ автозак притормозил у ворот знаменитого следственного изолятора, расположенного в Бутырском тюремном замке. Проще говоря - в Бутырках. Миновав несколько шлюзов, машина остановилась на территории СИЗО. Массивная дверь открылась, и в кузов ворвались солнечные лучи. После темного и мрачного металлического загона это воспринималось как чудо. Мимо стоящих по обе стороны конвоиров нас привели к двери "приемного" отделения. Звонок, щелчок замка, и мы переступаем тюремный порог. Невольно взгляд задерживается на огромных опорах и замках, которые сохранились здесь с XVIII века. Двадцать метров вперед - и нас разводят по разным камерам. Пока сидим в этих полутораметровых отдельных номерах, расположенных по обе стороны от прохода, дежурный решает нашу дальнейшую судьбу.
- Ну что, наигрались? - улыбается Рафик Абдурашидович. - Считайте, что уже побывали в роли подследственного. Этим путем к нам попадают все. Но я считаю, что лучше бы здесь никому не оказываться...
Тайна Пугачевской башни
БУТЫРСКИЙ тюремный замок имеет свою многовековую историю. Созданный в 1771 г. как выдающееся творение великого русского архитектора М. Ф. Казакова на месте старого острога замок стал не только центральной тюрьмой, но и пересыльным пунктом, куда свозили преступников и бунтарей со всей России. Первым "именитым" постояльцем Бутырки стал в январе 1775 г. арестованный Емельян Пугачев. В подвале одной из башен, ныне носящей его имя, он находился закованный в цепи до дня казни. Не пустовал этот подвал и после Пугачева. По информации одного из офицеров СИЗО, в этом подвале вплоть до 1974 г. приводились в исполнение приговоры о высшей мере наказания. Так что стены подвала Пугачевской башни хранят следы от пуль.
В начале XX века обитателями Бутырки были революционеры Николай Бауман, Елена Стасова и Феликс Дзержинский. Однако будущий глава ВЧК, в отличие от официальной версии, вовсе не сбежал отсюда, а был выпущен из Бутырской тюрьмы после Февральской революции.
Сбежать из Бутырки в то время, как считают сами офицеры, было невозможно. И в первую очередь из-за тщательного контроля надзирателей. На аксельбанте надзирателя висели ключи, которые при заступлении на пост необходимо было вставить в специальный датчик, автоматически делающий отметку о начале дежурства.
И только лишь один человек бросил вызов Бутырскому острогу и его охранникам. Это был великий маг и волшебник Гарри Гудини. Он побывал в тюрьме в мае 1906 г. по приглашению начальника московской секретной службы Лебедева. Гудини тщательно обыскали, заковали в кандалы, надели наручники и посадили в цельнометаллический ящик с небольшим окошком - в таких перевозили особо опасных преступников. Ключи от ящика были только у Лебедева и начальника тюрьмы. Через 28 минут, к удивлению всех присутствующих, Гудини появился без кандалов и наручников перед Лебедевым по ту сторону тюремной стены.
Второй побег был менее эффектным, но запомнился сотрудникам гораздо больше. В начале 90-х годов двое подследственных бежали с прогулки, прыгнув через ограждение во внутренний дворик. Позже было еще две попытки побега. К чести сотрудников СИЗО, все сбежавшие были возвращены в камеры.
Говоря о Бутырке, нельзя не вспомнить, что в этих стенах были созданы поистине уникальные произведения литературы, технические разработки. Именно здесь Лев Толстой писал свое "Воскресение", правда, не сидя в камере, а приходя сюда лишь в поисках своей музы. Другое дело - подследственные Солженицын и Королев, которые трудились прямо в камерах.
Но, правды ради, следует сказать, что содержались эти "именитые" подследственные не в обычных 130 камерах, каждая из которых рассчитана на 33, но содержит 40-50 человек. В таких камерах зачастую спят в две смены. И ради того, чтобы оказаться на отдельной кровати, некоторые подследственные готовы попасть в санчасть нетрадиционным способом - проглотив все костяшки домино.
Что касается "именитых" подследственных, то решением свыше они "сидели" в небольших трех-пятиместных камерах, которых в СИЗО насчитывается около 300. Да и сокамерников им подбирали не из числа уголовников.
Свобода - это жизнь
О ПОСЛЕДНИХ подследственных "демократической" волны - экс-министре юстиции Ковалеве, банкире Ангелевиче и медиа-магнате Гусинском - может рассказать каждый из обитателей Бутырки. Никому из них камеры "люкс" не досталось, ибо таких в СИЗО нет.
По словам одного из офицеров СИЗО, Владимира Гусинского с момента ареста и до освобождения прописали в трехместной камере, которая предназначена в Бутырке для содержания "воров в законе". Это помещение не соединяется единой стеной с другими камерами, и окно закрывает глубокий козырек.
...Отметив пропуска, выходим на КПП. "Шлюзы" с их решетчатыми дверями хлопают за спиной, и мы, облегченно вздохнув, выходим на Новослободскую улицу. Рассказать о том, что чувствует человек, оказавшись на свободе, пусть даже после экскурсии в СИЗО, трудно. Шок, испытанный даже от недолгого посещения тюрьмы, проходит не скоро. Без свободы жизни нет!