Глеб ЯКУНИН, как сегодня считают, самый радикальный религиозный деятель: он депутат Государственной Думы, сопредседатель движения "Демократическая Россия" и сопредседатель Российского Христианско-Демократического Союза.
- Глеб Павлович, зачем вам политика? Из-за нее вас лишили сана священника.
- Решение Священного Синода о лишении меня сана противоречит постановлению (от 15 августа 1917 года) высшей законодательной инстанции Русской Православной Церкви - Поместного Собора, запрещающему преследование священнослужителей, занимающихся политической деятельностью, при условии, что они не будут выступать от имени Церкви. Этого постановления никто не отменял, поэтому я не признал лишения меня сана и подам на Архиерейский Собор (он должен состояться осенью этого года) апелляцию. Кстати, представители духовенства до революции были во всех четырех Думах, да и сам Патриарх Алексий II, митрополит Питирим были депутатами ВС СССР. А в настоящее время членом ВС Беларуси является митрополит Минский Филарет. Я считаю, что служение религиозного деятеля политике не менее важно. Одна из главных его идей - привнесение христианских идеалов в общественно-политическую жизнь.
- До этого, в 1965 году, вам запретили богослужение, хотя и не лишали сана.
- Когда сняли Хрущева с должности, мы, молодые священники (я и Николай Эшлиман), написали Н. Подгорному письмо, осуждающее антицерковную политику Хрущева (только с 1959 по 1964 г. было уничтожено 13 тысяч православных храмов, не говоря уже о протестантских, баптистских и других церквах). Мы призвали новое правительство не нарушать Конституцию, в которой говорилось, что Церковь отделена от государства и верующим предоставлена "свобода совести". А второе письмо отправили Патриарху Алексию I, упрекая его в том, что он и руководство Церкви своим авторитетом покрывают антицерковную политику правительства. Они утверждали, что никаких гонений нет, и храмы закрываются только потому, что старики умирают, и молодежь не идет в церковь. Мы обвинили Патриарха и в том, что он не встал на защиту Церкви, не боролся. Единственный из иерархов, кто отстаивал интересы Церкви, был архиепископ Ташкентский (потом Калужский) Гермоген.
КГБ и Совет по делам религий воздействовали на Патриарха, и он отстранил нас от священнослужения. С тех пор я стал диссидентом. Участвовал в диссидентском движении вместе с академиком Сахаровым, с физиком Юрием Орловым. А когда была создана Хельсинкская группа защиты прав человека, мне предложили стать ее членом. Но я подумал, что мы просуществуем дольше, если создадим свой христианский комитет защиты верующих. А после того, как в 1979 г. наше движение разгромили, я был арестован и приговорен к 5 годам лишения свободы и 5 годам ссылки. Полтора года я провел в Лефортовской тюрьме, три с половиной года - в лагере, а из ссылки вернул меня Горбачев.
- Когда вы были в заключении, оказывало ли государство давление на членов вашей семьи?
- За женой установили слежку, угрожали. Сына избили, так как его отец - "враг народа", а дочери в школе пообещали, что она никогда не поступит в институт. Все же Маша поступила, хотя и на заочное. Даже с такой характеристикой.
- Говорят, что в молодости вы играли в ресторанах на саксофоне.
- Было дело. Только не в ресторанах, а в студенческом кругу, когда я учился в сельскохозяйственном институте. Играл и на кларнете. Но потом бросил, когда поступил в Московскую духовную семинарию.
- Почему вас оттуда выгнали?
- Я не хотел стать агентом КГБ. В то время же всех вербовали.
- В этом году Воскресение Христово совпадает с "праздником труда". Анпилов призывает в этот день выйти всем на демонстрацию, а Патриарх Алексий II - к согласию и миру.
- Действительно, в один день будут отмечаться два диаметрально противоположных друг другу праздника. День массовой борьбы, классовой ненависти и Пасха. И мне бы хотелось, чтобы политические страсти не омрачили христианский праздник. Хотелось бы призвать всех - чтобы в этот день верующие и уважающие их религиозные чувства люди не выходили на демонстрации.
Православные патриархи России (часть 2)