Еще год назад Татарстан считался пороховой бочкой в сердце России. В нынешнем году напряжение заметно пошло на убыль. Один из главных миротворцев - президент республики Минтимер ШАЙМИЕВ.
- Минтимер Шарипович, что вы можете сказать о подлинном равенстве субъектов Российской Федерации? Быть может, есть смысл в делении России не на области, а только на республики - Дальневосточную, Сибирскую, Уральскую, Татарскую и т. д.?
- Если рассмотреть эту схему в чистом виде, она может показаться действительно привлекательной. Нарезать Россию на республики, в политическом и экономическом плане сделать их совершенно однотипными и с одинаковыми правами. Но, исходя из истории становления Российского государства, его населения, я думаю, что это невозможно. У нас сформировались национально-территориальные образования.
Россия многонациональна. Ее нельзя сравнивать с Америкой, там новый мир. Здесь, хотим мы этого или нет, есть земли, населенные и коренными народами. Отсюда и названия этих земель. Ну куда мы денемся от этого фактора? А то, что в социально-экономическом развитии все должны быть одинаковы, - я всегда выступал "за".
Мы встаем на путь договорно-конституционной федерации. У кого есть возможности для реализации ряда властных полномочий, пусть он их осваивает. Борис Николаевич был прав, мы сегодня к этому пришли. Татарстану, например, надо осваивать тот объем полномочий, который мы добровольно взяли на себя, разумеется, и ответственность. Это значит, ставить на новые рельсы экономику, поднимать уровень жизни народа.
- Живет ли еще идея введения в Татарстане своих денег?
- В условиях гласности и возможности открыто выступать лидеры партий, движений и просто амбициозные люди могли говорить о чем угодно. Это нереально. На примере Белоруссии и Украины, других стран видно, что за это надо платить дополнительную цену.
- Где проходят службу призывники из Татарстана?
- По договору предусмотрена служба в ВС РФ, потому что эти полномочия делигированы России добровольно. У нас в республике просто нет такого количества войск для размещения наших призывников. А потом, почему мы должны в чем-то ограничивать наших ребят? Не давать возможности молодежи себя испытать? Сейчас среди них проповедуется культ силы. Они с удовольствием идут в воздушно-десантные войска, в морскую пехоту и т. д. Но в горячих точках наши призывники служить не должны.
- До сих пор считается, что России угрожает исламский фундаментализм. Опасность исходит будто бы из Азии через Татарстан и Башкирию. Вы как президент республики чувствуете здесь, в Казани, "пятую колонну" ислама в России?
- Исходя из образовательного уровня народа Татарстана и исходя из структурного состава населения, Татарстану исламский фундаментализм не грозит. Это очень важно. Надо отдать должное нашим конфессиям: исламским и христианским - они за эти годы не допустили малейших сомнений в отношениях между людьми разной веры.
До начала перестройки у нас было всего 22 действующие мечети. Сегодня действуют 300 мечетей и почти 180 строятся. У меня нет никаких сомнений, что через два года их количество перевалит за тысячу. Церкви появляются и восстанавливаются меньшими темпами. Потому что христиане строили церкви капитально, они были очень богаты и роскошны. Так было принято. Разумеется, возникла проблема подготовки имамов, мулл, настоятелей для этих мечетей. Не хватает образованных людей, которые должны нести через учение то, что нужно людям. В этом направлении ощущается определенная попытка использовать возможности фундаментализма. Есть такие попытки со стороны отдельных стран. Учитывая наши традиции, мы стараемся ориентироваться на более светские государства. Многих детей и людей среднего возраста мы послали на учебу в Турцию, которой фундаментализм не присущ.
- Могли бы вы сказать, сколько, например, в 1993 г. Татарстан перечислил в федеральный бюджет денег и сколько получил?
- Трудно ответить на этот вопрос, потому что установилось много различных каналов для платежей. Могу сказать одно - Татарстан по большому счету не дотационная республика. По этому году у нас есть недовзносы в бюджет. Но не оттого, что мы не хотим, а из-за проблемы обвальных неплатежей. Из-за этого есть задержки и по заработной плате даже в дотационных регионах.
- Как себя чувствуют русские в Татарстане? Осталось ли у них чувство страха и неопределенности, как это было три года назад?
- Подписывая договор с Россией, мы ожидали, что он приведет к миру и спокойствию в каждом доме. Это на самом деле и произошло.
- Консультируется ли с вами Чечня в вопросах договорных отношений с Россией? Имеются ли какие-то контакты с официальными властями или оппозицией?
- У нас был президент Крыма Ю. Мешков. Прошли консультации, как только он вступил в должность президента. Со стороны Чечни такой инициативы нет. Первое время наши крайние националы искали поддержку в Чечне, вышли было на связи. Но когда мы начали получать сведения, что это может быть связано с ввозом оружия в республику, то приняли соответствующие меры. Если со стороны Чечни будет стремление к консультациям, мы, безусловно, готовы к диалогу.
- Вы - руководитель мусульманской республики. Вас волнует проблема мусульман в Боснии?
- Волнует с несколько других позиций. Россия - многонациональная федерация. В условиях, когда идет открытая поддержка христианского населения Боснии и Герцеговины, нужно учитывать, что в России есть еще и мусульманские республики. Мы (руководители Башкортостана, Татарстана и других республик) могли бы даже и выступить с заявлением. Правда, воздержались. Во всяком случае, в своей политике Россия всегда должна учитывать мусульманский фактор. В противном случае наш голос будет услышан.
- Вы бы хотели стать Президентом России?
-Нет.
- Почему?
- Я - президент Татарстана.
СЛОВО ПИСАТЕЛЯ. Возрождение цельности